Орудия смерти. Город Костей

– Примитивные начинают меня бесить, – покачал головой Нацу.

Нижний этаж отеля напоминал лабиринт коридоров и пустых складских помещений. В безлюдной прачечной стояли прогнившие корзины со стопками заплесневелых полотенец; в лучах клинка призрачно засверкала сталь на кухонных столах, уходивших в темноту. Лестниц, ведущих на верхние этажи, не обнаружилось: они не сгнили – кто-то их специально убрал, остались только кучи досок, пригодных разве что для разведения костра. На кусках лестниц, распиханных вдоль стен, виднелись клочья некогда роскошного персидского ковра, покрытого мохнатой плесенью.

Наконец за прачечной они нашли целый лестничный пролет. Наверное, в старые времена, когда лифтов еще не было, этой лестницей пользовались горничные, которые носили белье из прачечной в номера и обратно. Теперь на ступенях, словно серый снег, лежал толстый слой пыли. Люси закашлялась.

– Тс-с-с… – шикнула на нее Миледи. – Вампиры услышат. Мы возле их спальни.

– А ты откуда знаешь? – зашептала Люси. Её вообще не приглашали. Кто дал Миледи право ее отчитывать?

– Чувствую. – Уголок её глаза дернулся, и Люси поняла, что Миледи тоже напугана. – А ты нет?

Люси покачала головой. Ей вдруг стало холодно. После удушливой жары на улице воздух внутри отеля казался просто ледяным.

Поднявшись по лестнице, они увидели перед собой дверь. Из-под вековой грязи на ней едва заметно просвечивала выведенная краской надпись: «Фойе». Нацу стал открывать дверь, и с нее посыпалась ржавчина. Люси замерла…

В фойе было пусто. Посреди просторного помещения лежал гниющий ковер, из-под которого проглядывал дощатый пол. Когда-то центральную часть фойе украшала парадная витая лестница с золотыми балясинами, поддерживающими перила, и роскошным золотисто-бордовым ковром на ступенях. Теперь же от былого великолепия остались лишь несколько верхних ступеней, уходящих в темноту, а нижняя часть лестницы обрывалась на полпути, прямо над их головами. У Люси возникло ощущение полного сюрреализма. Вспомнилось одно из абстрактных полотен бельгийского художника Рене Магритта, которое так любила Лейла. «Нарисуй он эти обрывающиеся ступени, картина называлась бы „Лестница в никуда“», – подумала Люси.

– А чем вампирам не угодили лестницы? – с трудом проговорила она, словно голосовые связки тоже покрылись слоем пыли.

– Ничем, – ответил Нацу. – Просто они вампирам не нужны.

– Это знак, что место принадлежит им. – Глаза Миледи горели. Она выглядела странно оживлённой.

– А ты когда-нибудь видела вампиров? – поинтересовался Нацу.

Та рассеянно произнесла:

– Я представляю, как они выглядят. У вампиров бледнее кожа, они более худые, чем средний человек, но очень сильные. Ходят тихо, как кошки, а нападают со скоростью змеи. Хоть вампиры и ужасные создания, но в них есть своя красота. Совсем как в этом отеле.

– Тебе здесь нравится? – удивилась Люси.

– Неужели ты не видишь, каким он был раньше? Он как старуха, которая в молодости слыла красавицей. Время обезобразило ее. Ты только представь, какая потрясающая лестница тут стояла: над ступенями сияли газовые лампы, как светлячки в ночи, на балконах полно людей. Не то, что сейчас, все такое… – Она замолчала, стараясь подобрать нужное слово.

– Изуродованное, – с прохладцей в голосе подсказал Нацу.

Миледи вздрогнула и как-то делано засмеялась.

Люси взглянула на Нацу:

– А где вампиры?

– Скорее всего, наверху. Они спят, как летучие мыши, только на высоте.

Будто по команде, Люси с Миледи одновременно задрали головы. Однако наверху оказался лишь расписной потолок, местами покрытый трещинами и черными пятнами, словно его поджигали. В левой части помещения темнел арочный проем, украшенный с обеих сторон колоннами с рельефом из цветов и листьев. Прежде чем Миледи опустила голову, Люси заметила на ее шее шрам, ярко-белой линией выделявшийся на фоне смуглой кожи. Интересно, откуда такой…

– Давайте вернемся к служебной лестнице. Тут слишком открытое место, – прошептала девушка.

Нацу кивнул:

– Ты собираешься просто позвать Жерара?

Люси надеялась, что Нацу не заметит ее страха.

– Я…

Раздался душераздирающий крик. Люси резко обернулась. Миледи исчезла. Либо она ушла сама, либо её отволокли, но на пыльном полу не было ни единого следа. Нацу уже скрылся в темной арке, располагавшейся в дальней стене помещения. Люси бежала за сияющим клинком, словно путник – за блуждающим огоньком на болоте. За аркой было огромное помещение, некогда служившее бальным залом. Пол из белого мрамора, разбитый на мелкие осколки, напоминал куски льда, дрейфующие в полярных широтах. Вдоль стен располагались ажурные балконы, перила которых покрывал слой ржавчины. Между балконами висели зеркала в позолоченных рамах, украшенные сверху золотыми головками купидонов. Куски паутины, словно старинные кружева, медленно колыхались в потоках прохладного воздуха.

В центре зала стояла Миледи. Сначала к ней подлетела Люси, потом неспешно подошел Нацу.

– Ты как? – спросила она, ловя ртом воздух.

Миледи медленно кивнула:

– Мне показалось, кто-то мелькнул в темноте, но я ошиблась.

– Мы решили вернуться к служебной лестнице, – произнес Нацу. – На этом этаже пусто.

Девушка снова кивнула:

– Правильно. – Миледи направилась к дверям, даже не удостоверившись, идут ли они следом.

Однако вскоре его окликнул Нацу:

– Миледи!

Та обернулась. Молниеносным движением Нацу метнул в нее нож. Миледи не успела среагировать. Лезвие вонзилось с такой силой, что она с глухим стуком упала на расколотый мраморный пол. Из раны заструилась кровь, казавшаяся черной в тусклом свете магического клинка.

– Нацу… – выдохнула Люси, не веря собственным глазам. Он, конечно, ненавидел примитивных, но чтоб так…

Люси хотела подойти, но Нацу грубо оттолкнул ее, бросился на лежащую Миледи и почти схватил нож, торчащий у той из груди. Однако сейчас оказалась быстрее Миледи: она с криком выдернула оружие из груди. Лезвие, измазанное в черной крови, со звоном упало на мраморный пол. Нацу одной рукой вцепился Миледи в рубашку, а в другой молниеносно поднес Санви к её горлу. Исходящее от клинка яркое сияние, осветило зал: обшарпанные стены с остатками темно-синих обоев, золотые прожилки на белом мраморе, алое пятно, расплывающееся на груди Миледи.

К удивлению Люси, она расхохоталась, сверкнув белыми зубами:

– Мазила! В сердце целил?

Нацу еще крепче вцепился в Миледи:

– Зря ты дернулась в последний момент.

Миледи нахмурилась и сплюнула кровью. Люси в ужасе попятилась.

– Когда ты понял? – Акцент почти исчез. Теперь его речь звучала четко и отрывисто.

– Еще на улице, – признался Нацу. – Я решил, что сначала ты покажешь путь и только потом кинешься на нас. Ведь на территорию отеля покровительство Завета не распространяется. Все логично. Но ты не спешила нападать, и я усомнился в своих выводах. А потом увидел шрам на твоем горле… Сначала я подумал, что на цепочке у тебя крестик. Именно с ним ты и шла навестить свою родню, верно? Для таких, как ты, шрам или небольшой ожог – сущие пустяки: любые раны тут же заживают.

Миледи засмеялась:

– И все? Только из-за шрама?

– Когда ты убежала из фойе, на пыльном полу не осталось ни следа. Вот тогда я окончательно убедился.

– Твой брат тут ни при чем: не он, а ты приходил сюда, чтобы уничтожить вампиров, – догадалась Люси.

– Молодцы! – похвалила Миледи. – Но кое-что вы не продумали. Взгляните наверх. – Она подняла руку и показала пальцем на потолок.

Не сводя с Миледи глаз, Нацу оттолкнул её руку:

– Что видишь, Люси?

Она медленно задрала голову, чувствуя, как желудок сжимается в тугой комок. «Ты только представь, какая потрясающая лестница тут стояла: над ступенями сияли газовые лампы, как светлячки в ночи, на балконах полно людей». Сейчас на балконах в несколько рядов сгрудились вампиры с мертвенно-бледными лицами и красными тонкими губами. Они удивленно смотрели вниз.