Паладин

Дружелюбные темные маги были разочарованы тем, что соседствовать им теперь придется с одержимыми, а не с дипломатичными некромантами. Они очень охотно шли на контакт, узнав, что один из членов группы приятель Вторника, им хотелось оставить о себе положительное впечатление на случай, если Вторник отобьет свою башню обратно.

Группе удалось получить ночлег и пищу, у скромных обитателей убогой дыры в земле оказались недурственные запасы продовольствия, хватило даже коню Лирэя, за что тот был особенно признателен. Прожорливый божок, засевший в башне по соседству, удавился бы от жадности и уязвленной гордости от того, что у каких-то оборванцев дела шли в разы лучше, чем у него и его культа. В своих подземельях колдуны весьма успешно выращивали грибы и какие-то мхи, которые были основной частью рациона уроженцев Тундры. Эти припасы засушивались и хранились долгие годы, и в Тундре не было паразитов и грызунов, которые могли бы их попортить.

В качестве оплаты и благодарности за гостеприимство Лирэй отдал магам свою карту. Это был не вполне равноценный обмен, хорошая карта имела беспрецедентную ценность. А карта Лирэя была очень хороша, так как на ней были подробно размечены как часть, принадлежащая Селиресту, так и часть, принадлежащая Тундре. Это была та самая карта, по которой он когда-то в компании Крэйвела и Фелисии отправился к Ифельцио. Но теперь на ней добавилось несколько новых отметок, в том числе и Башня Вторника.

Увидев, как эта карта отправилась в сумку обомлевшего от щедрости чернокнижника, Хьола возмущенно выпучила глаза и поджала губы. Она взглянула на Крэйвела, надеясь, что он воспрепятствует сделке, но тот лишь махнул рукой.

– А мы-то как назад вернемся? – спросил Джессвел, так же озадаченный расточительностью их спутника.

– Я эту местность наизусть знаю, – заявил Лирэй.

– Ты слеп, – напомнил Джессвел.

– Просто иди на юг, и не ошибешься, даже слепой не заблудится, – ответил ренегат.

Крэйвел понял, что Лирэй не собирается идти с ними. Вероятно, он решил, что будет слишком большой обузой для отряда. Ренегат, да еще и слепой. Селирест будет к нему безжалостен так же, как Тундра к искалеченному Джессвелу. Но Крэйвел не планировал расставаться со старым знакомым вот так. Он хотел удостовериться, что тот найдет достаточно смышленого целителя, чтобы восстановить зрение, и присоединится к ним в следующем походе по души братьев. Он хотел намекнуть на это Лирэю, но разговор быстро ушел в другое русло, и Крэйвел решил выждать более подходящий момент.

Обсуждали одержимых братьев-ренегатов и кислотные дожди. Чернокнижники поделились информацией о том, что в прошлом году в Тундре кто-то проводил масштабный ритуал, как-то связанный с кислотой. После этого волна кислотных дождей прошлась на довольно обширных участках Тундры. Чернокнижникам поведали, что Селирест сильно пострадал от этого. А вот то, что темные маги пострадали от этого инцидента не меньше, для паладинов стало открытием. Фелисия заявила, что кислота, которой пользуется Фринрост и кислота, которая изъела поля и города Селиреста, одной и той же природы. Стало быть, этот кислотный ритуал как-то связан с братьями. Что именно их связывает никто так и не смог разгадать, информации было недостаточно.

Следующей темой для обсуждения стал Вторник. Лирэй рассказал немного больше о том, как познакомился с ним и что они прошли вместе. К этому некроманту то и дело прибивались темные маги помладше, ища защиты и стабильности. Кто-то из них задерживался, кто-то уходил, кто-то погибал. Так или иначе, единственным неизменным обитателем Башни Вторника был сам Вторник. А всех, кто в разные времена крутился рядом с ним, называли его шайкой. Вторник был довольно контактным, рассудительным и дальновидным. Умом и талантом он проложил себе путь от раба до уважаемого мага. Таких, как он, по всей Тундре было множество, но от этого его история была не менее вдохновляющей.

Лирэй прибился к нему так же, как и прочие. Они оказались сверстниками, но кардинально различались в личностном плане, однако это не помешало им выстроить дружеские отношения. Лирэй оказался для компании темных магов весьма ценным кадром, так как был воином ближнего боя. В Тундре встретить такого было редкостью. Обычно воинов воспитывали из рабов, но такое происхождение накладывало определенный отпечаток на здоровье, поведение и верность.

С темными магами, которые впустили паладинов к себе в логово, у Вторника и его компании сложились устойчивые партнерские отношения. Вторник стремился к этому со всеми, кто селился поблизости. Это давало определенную подушку безопасности на случай любых непредвиденных обстоятельств. Как выяснилось, исчезновение Вторника повлекло за собой и развал этого шаткого альянса. Башня Вторника была не единственным местом, куда группа колдунов выбиралась с разведкой, в остальных местах, связанных с Вторником дипломатическими связями, царила разруха. Но группа темных магов относилась к этому стоически. Это Тундра, здесь такая жизнь.

Проболтали до глубокой ночи. Хьола поразилась тому, как беззаботно все улеглись спать. Она все еще не доверяла гостеприимным чернокнижникам, так что решила не смыкать глаз всю ночь. Ее никто не упрекнул за это. Темные маги понимали ее опасения, их это нисколько не задело.

Утром группа стала собираться в обратный путь до Селиреста. Двигаться было решено в Акреф. Это ближайший город, до которого они могли добраться. Крэйвел отметил, что несмотря на отсутствие каких-либо пограничных фортов на отрезке границы рядом с этим городом, он никогда не страдал от попыток темных магов атаковать его. В этой части королевства всегда было удивительно спокойно. Можно было подумать, что это из-за соседства с владениями Вторника, но Крэйвелу было известно, что так было и задолго до появления этого некроманта. С самого основания Селиреста любые боевые стычки с темными магами происходили где-то в другом месте, не в окрестностях Акрефа. Уж не заслуга ли это Вингриса? Стало быть, древний лич считает эту территорию своей и защищает от других темных магов? Крэйвел решил спросить лича об этом как-нибудь на досуге.

Ну а пока он с интересом наблюдал за Лирэем. Тот не спешил со сборами и о чем-то мучительно раздумывал.

– Собирайся давай, – поторопил его Крэйвел. – Мы проводим тебя до Катакомб Вингриса, уверен, лич сможет вылечить тебя, – посвятил он его в их планы.

Лирэй выглядел заинтересованным. Похоже, он предполагал, что их пути разойдутся здесь. Лич мог бы вылечить и Джессвела гораздо быстрее, нежели жрецы Сельи, но Крэйвел подозревал, что это будет последней каплей в чаше терпения молодых паладинов, которые и так уже едва сдерживались, чтобы не накатать километровую кляузу в инквизицию, о той крамоле, которую позволяли себе старшие.

Хьола и Джессвел обсуждали предстоящее возвращение в родной город. Джессвел волновался и переживал, что травма сильно напугает родителей, а Хьола готовилась дать отпор тираничному семейству, не принявшему ее выбор податься в паладины. В их планы явно не входило посещение обители очередного подозрительно дружелюбного некроманта. Крэйвел задумался о том, как он выглядит в глазах этих двоих, и ужаснулся тому, что вообще-то ему уже до костра инквизиции недалеко, особенно учитывая дух времени, царивший в Селиресте.

Лирэю предложили оставить коня, чтобы животное не тормозило передвижение на грифонах. Но тот отказался, ренегат дорожил лошадью. Это накладывало определенные риски и увеличивало количество пищи, которое им придется взять в дорогу, хотя подаренная карта с лихвой покрывала любые расходы. Лирэй предпринял попытку вновь отказаться от совместного похода. Зашел разговор о том, чтобы разделиться. Джессвела Хьола и Миноста как можно скорее доставят в Акреф для лечения, а Крэйвел и Фелисия сопроводят Лирэя до Вингриса. Но все же было принято решение двигаться всем вместе, пусть и медленнее. Джессвел не настаивал на спешке, лечиться ему все равно предстояло долго. Кроме того, он хотел оставаться с Фелисией, ведь волшебница помогала ему справляться с болью, паладины так не умели.

Завершив все споры и сборы, группа отправилась в обратный путь в полном составе. Проезжая на безопасном расстоянии мимо Башни Вторника, Фелисию отправили на осторожную разведку. Волшебница подтвердила – братья снова там.

Едва уловив присутствие одержимых, Фелисия поспешила вернуться с известиями к отряду. Она не стала свидетельницей того, как братья угрюмо осматривают уничтоженный храм. Фринрост был подавлен этим зрелищем. Его демон злобно шипел где-то внутри него. Все вокруг провоняло присутствием ненавистного ему божества. Солигост печально осматривал остатки кострища и следы стоянки. Он скучал по таким вот походам в компании. И было приятно вспомнить, что такое чистота. В башне также приятно пахло.