Паладин
Шрифт:
Отповедь родственников стала последней каплей в чаше терпения Солигоста. Он, преисполненный праведного гнева, громогласно объявил, что обвиняет всех присутствующих в гордыне и тщеславии и немедленно очистит их фамилию от этой скверны. После чего последовал новая резня.
Гнев ослепил паладина, он начал терзать его душу уже давно, еще до Ронхеля, с каждым годом он постепенно и незаметно нарастал. И сейчас он прорвался наружу. Солигост был лучшим мечником из своего поколения паладинов, стражники, нанятые Фрайхрайтами скорее за безупречные манеры, нежели за боевое мастерство, не сумели дать отпор взбесившемуся ронхельцу. Солигост дал последнюю клятву лишь пару месяцев назад, но он уже был непреодолимой угрозой для ряженых рыцарей. Кроме того, Солигост был специалистом именно в битвах против людей, хотя вообще-то его целями должны были
Это произошло так быстро, что городская стража не успела отреагировать. Солигост попытался привычно очистить себя от крови магией, но заклинание не сработало. Так Солигост понял, что теперь он с Фринростом в одной лодке. Хорошо это или плохо он подумать не успел, нужно было убираться поскорее, ечтобы не пролилось еще больше крови, Солигост и так был раздосадован тем, что под горячую руку попали рыцари, которые к их семейным дрязгам вообще никакого отношения не имели.
Ему удалось улизнуть из поместья незамеченным, пришлось немного отсидеться и извернуться, чтобы покинуть столицу, на это ушла пара дней. Все это время он пребывал в ступоре, он все никак не мог примириться с мыслью, что все это действительно произошло. Они с братом теперь ренегаты, а их семья мертва. Солигост с ужасом смотрел в будущее.
Когда он встретился с братом вновь, тому пришлось утешать Солигоста. Солигост долго плакал, вспоминая учиненную им мясорубку. В отличие от Фринроста, он не испытал никакого удовлетворения, только ужас и скорбь. Они с Фриностом стали сиротами. Солигост не мог выбросить из головы тот факт, что он убил мать своего любимого брата, убил и отца и всех остальных. Бремя вины словно копилось поколениями и теперь всем своим весом обрушилось на Солигсота. Потому что Фрайхрайты действительно не были невиновны, но из всех них теперь остался только он да безумный Фринрост, едва способный нести ответственность хоть за что-то.
Милость брата в минуту слабости приковала Солигоста к нему намертво, хотя связь между ними и так уже была очень прочна. Фринросту и его магам-подпевалам удалось убедить Солигоста в правильности их пути. Все, что создала Селья – порочно, лживо и отвратительно. Ее культ должен быть уничтожен, а люди – освобождены от егнета и безумных клятв. Солигост охотно поверил в каждое слово, потому что ему больше не во что было верить.
Глава 6
Глава 6
Путь до Акрефа группе паладинов удалось завершить без лишних приключений. Чернокнижники распрощались с ними на границе Тундры. Благодаря запасам никому не пришлось голодать в дороге. Щедрые земли Селиреста снабжали путников дичью остаток пути. Погода была к ним милостива, обошлось и без лишних свидетелей, которые могли бы придраться к ренегату в их компании.
Лирэй всю дорогу старался держаться уверено. Он неосознанно подражал Крэйвелу, который по своему обыкновению был молчалив и отстранен. Просить о помощи в случае нужды Лирэй не стеснялся, но в целом старался спутников не обременять. Джессвелу было сложнее в этом плане. Он всю дорогу либо летел на скате, либо болтался на носилках, ему постоянно требовался надзор Фелисии. Волшебница избавляла его от боли, благодаря своей магии иллюзий, но отойти от него далеко она из-за этого не могла. Хьола помогала приятелю справляться с другими проблемами.
Самой главной проблемой Джессвела в этом походе стала скука. Он старался занять себя беседой, но зачастую поддерживать разговор было трудно, особенно со старшими. Фелисия была более понимающей и терпеливой, она стремилась подхватывать разговор. Но все же наиболее желанными собеседниками для Джессвела были Крэйвел и Лирэй, а они оба отмалчивались.
Крэйвела и Фелисию удивило, что Лирэй не утопил молодых в своем нытье про Ронхель и ненависть к Селье, все-таки новые свободные уши. Как оказалось, он от души выговорился в компании темных магов, которые стали ему друзьями на несколько лет. Лирэй успел застать тех самых колдунов, которые помогали когда-то Фринросту в его манифестации. По словам Лирэя, те плохо кончили. И ему не было их жаль. «Отвратительные эгоцентричные люди», – так он их описывал. Не плакал по ним и Вторник, на их место вскоре пришли другие голодранцы, которые нуждались в его поддержке.
Лирэй собирался пройтись со своими спутниками до Акрефа,
а потом с Крэйвелом до Катакомб Вингриса, там ренегат вновь встретится с другом некромантом. Фелисия так же хотела личной встречи с Вторником, но сначала ей нужно было передать Джессвела в Храм Милосердия. В Акрефе они задержатся надолго, так что времени познакомиться еебудет достаточно.До Катакомб Вингриса Крэйвел и Лирэй ехали верхом на лошадях, это был долгий путь, но Крэйвелу удалось убедить Лирэя в том, что ему это совсем не в тягость. Остальные полетели в высокогорный город. В очередной раз задавшись вопросом, кому приспичило поселиться здесь, незнающие получили ответ от Хьолы, которая была осведомлена об истории этих мест лучше остальных. Когда-то здесь были очень богатые залежи драгоценных руд, но они истощились. А ювелиры, кузнецы и прочие ремесленники остались. Джессвел вспомнил про родителей и попросил Хьолу подготовить их к тому, что они увидят, если захотят навестить сына, а они захотят, Джессвел точно это знал.
Фелисия позаботилась о том, чтобы Джессвела разместили в местной лечебнице. Жрецы заявили, что восстановление костей с учетом того, как долго Джессвел пребывал в поломанном состоянии, займет около месяца. Джессвел едва сдерживался, чтобы не взвыть. Он умрет от скуки! От природы подвижный и неусидчивый, он оказался прикован к постели на целый месяц, это было невыносимо для него! В адрес безжалостного Солигоста посыпались проклятья.
В этот же день к нему пришли его родители. Фелисия все это время была рядом, чтобы составить парню компанию, она решила остаться и посмотреть на семейное воссоединение, ей было интересно. Здесь была и Хьола, приведшая родителей к блудному сыну.
Первое, что бросилось Джессвелу в глаза – ребенок лет двух, которого его отец нес на руках. Это была его родная сестра. Хоть родители и показались Джессвелу страшно постаревшими спустя пять лет разлуки, они оказались еще достаточно молодыми, чтобы родить нового ребенка взамен того, который покинул их по зову Сельи. Джессвел был очень рад услышать, что теперь он не единственный сын в семье, ему даже дышать стало легче.
Когда он заявил родителям, что уходит в монастырь, это практически разбило им сердце. Они рассчитывали, что Джессвел вырастет и будет помогать им с хозяйством, что они увидят, как он станет мастером в каком-то из ремесел, как найдет себе девушку, женится и наплодит им внуков, позаботится о своих стариках. А он выбрал судьбу паладина, и вот он в больнице с переломанными ногами.
Конечно, было много слез и даже просьб остаться дома и больше никуда не ходить. Это даже было осуществимо, нарушением клятвы это не являлось. Но все присутствующие знали, что Джессвел не сможет сидеть на месте и целыми днями клепать какие-нибудь браслетики, как его отец. Для тех, кто успел близко с ним познакомиться, было совершенно очевидно, что паладин – это его призвание.
Хоть появление на свет сестренки и стало для Джессвела отдушиной, он все равно чувствовал тревогу. Он храбрился перед родичами, заявляя, что травма пустяки, и вообще он легко отделался, что даже не было враньем. Но он понимал их чувства. У них не было никакой возможности защитить его в его походах, никакой возможности помочь, вылечить, накормить. В их глазах он все еще был ребенком. А в его глазах они выглядели уже стариками. «Меня не будет рядом, в их смертный час», – с горечью подумал Джессвел. Более того, велик был шанс, что они его еще и переживут. Однажды они просто зайдут в Храм Справедливости справиться о сыне и найдут скромную запись в некрологе о том, что он пал в каком-нибудь бою, несомненно, важном и может даже легендарном, но для них это будет не важно.
Насмотревшись на сентиментальную сцену, Фелисия распрощалась и покинула храм. Она с интересом заглянула в Храм Изобилия и обнаружила там усиленную охрану около божественного кристалла, тот уже вырос до нужного размера, и хозяйство благополучно питалось его силами. Кроме прочего в Акрефе организовали стратегический запас продовольствия и медикаментов, которого хватило бы городу на целый год. Утолив любопытство, Фелисия пошла в Храм Справедливости, встречать Крэйвела. Она не знала, когда он вернется, но скучать ей не пришлось, в храме была неплохая библиотека, так что Фелисия зарылась в книжки. Они оба остановятся здесь, видимо, на весь месяц, о чем волшебница оповестила квартирмейстера. Храм часто принимал в своих гостевых не только самих паладинов, но и их компаньонов, так что это было в порядке вещей.