Паладин

Это оказалось не такой легкой задачей, как ожидал Джессвел. Обратившись к божественным силам с запросом на это заклинание, он почувствовал, как в его тело начинает поступать то, что было принято называть светом Сельи. По сути, это была одна из множества форм магической энергии. И она не была безвредной.

Разные существа обладали разной сопротивляемостью разным магическим силам. Существа, чье происхождение было неразрывно связано с эфиром, как правило, имели очень высокую уязвимость к свету Сельи, что давало богине большое преимущество в ее борьбе с другими божествами и демонами, имеющими притязания на подвластный ей мир. Уроженцы материального мира имели довольно высокую сопротивляемость разрушительному действию света Сельи, но что куда важнее, они могли укреплять ее посредством тренировок. Паладины и жрецы, проходя свое обучение, конечно же проходили эти тренировки, ведь без них, попытка использовать свет богини могла просто выжечь их изнутри.

Джессвел столкнулся с тем, что ему приходилось колдовать на пределе своих возможностей. Он ощущал, как сама его душа корчится от жгучей боли, проводя предельно возможное количество божественной энергии через себя. Эта боль была лишь похожа на физическую, но тело было в порядке. Пока. Если условная магическая емкость, которая была доступна паладину исчерпает свои возможности, то гореть начнет уже его тело.

Чтобы наложить проклятье на один кристалл, Джессвелу приходилось приближаться к этой опасной черте. Он шипел от боли и подлечивался, когда торопился и перебарщивал. Чем медленнее он накладывал свое заклинание, тем легче он его переносил. Но Джессвел торопился, так что обжигался и то и дело со стоном обхватывал себя руками, не вполне понимая, где именно ему больно, казалось, что везде и сразу.

Эту процедуру пришлось провести двенадцать раз. Закончив с последним кристаллом, Джессвел устало осел на пол. Легкие жгло от паров кислоты, но их все еще можно было терпеть. Очистка, к сожалению, не помогала освежить воздух. Стоило заклинанию обратить испарения в сухой порошок, опадающий на пол невесомой пылью, как освободившееся пространство вновь моментально заполнялось отравленным воздухом.

Едва оклемавшись после изматывающего колдовства, Джессвел направился в коридор. Он еле волочил ноги, испытывая на себе то, что в обиходе называлось магической усталостью. Несмотря на свое состояние, ему предстояло сразиться с чернокнижником в соседней комнате. Времени оставалось совсем немного. И если он проиграет бой, то своей смертью, позволит магу вновь использовать силу кристаллов, ведь привязать проклятье в пустой башне было больше не к кому, только к себе.

Сила кристаллов никуда не делась, он просто заблокировал возможность извлекать ее. Будь он существенно более выносливым в магическом плане, у него, может быть, даже хватило бы энергии уничтожить кристаллы. Но он бы не рискнул, слишком велика была вероятность, что результатом этого действия будет масштабный магический взрыв.

Подойдя ко входу в комнату с магом, Джессвел вновь прислушался. Тот все еще боролся за жизнь в противостоянии с волшебным грифоном. Судя по тому, что стоическое молчание разбавилось гневной руганью, маг был крайне недоволен тем, что его отсекли от основного источника магии. Но у него все еще было достаточно собственных сил, чтобы вести бой.

Подгадав удобный момент, Джессвел вошел в комнату. Вся она являла собой бассейн, наполненный густой зеленой жижей. Провалиться в него не давала крупноячеистая металлическая решетка, по которой приходилось передвигаться. Ситуация складывалась крайне опасная. Шанс оступиться был велик, при этом и медлить было нельзя. Нужно было покончить со всем как можно скорее. «Его необходимо убить. Убить. Никак иначе. И убить быстро», – думал Джессвел, набираясь решимости.

Хозяин башни парил в воздухе, используя преимущество левитации, чтобы уворачиваться от атак грифона. Он чем-то напомнил Джессвелу Вторника. Невысокий, бледный, по его виду было невозможно оценить возраст. Чернокнижник вызывал впечатление безумного гения. Встрепанный, с мешками под глазами, одетый в естарую мантию, из карманов которой торчали какие-то записи, а за ухо было заткнуто писчее перо. Похоже, Джессвел застал его в разгар работы. И маг был этим очень рассержен.

Дабы избежать недоразумения, Джессвел отстегнул свой плащ и оставил лежать у входа в комнату, в качестве подстраховки паладин призвал парящего ската, понимая, что его будут пытаться сбросить в кислоту, он видел это в полном предвкушения садистском оскале врага. Скат тайком следовал за Джессвелом сквозь толщу отравы, не высовываясь на поверхность, он был готов подхватить паладина в любой момент.

Колдун же, вздохнув с облегчением, насколько это было возможно, когда грифон исчез, приземлился на металлическую решетку. Теперь, когда у него не было доступа к ресурсам магических кристаллов, энергию нужно было экономить. Перед ним стоял латник в полном облачении, он не вызывал впечатление ловкого бойца, чернокнижник надеялся, что ему удастся просто столкнуть рыцаря в бассейн и насладиться его мучительной агонией.

Но маг ошибся. Джессвел был достаточно ловким и соображал молниеносно. В случае неизбежного падения он перескакивал на своего волшебного ската, которого темный маг заметил не сразу. Джессвел мог себе позволить пролететь на нем верхом над решеткой, под решеткой и сквозь нее, благо размеры пробелов в металлическом покрытии это позволяли. Маг и паладин охотились друг за другом на непростом боевом поле и пытались утопить друг друга. Маг пытался соорудить незамысловатую ловушку для своего противника, используя магические барьеры, но Джессвелу удавалось избегать их.

Настал момент, когда им обоим стало невыносимо тяжело дышать. Каждый вздох отзывался огнем в груди и давал все меньше кислорода. Но никто из них не собирался сдаваться, надеясь пережить своего оппонента в этой гонке, призом в которой станет глоток свежего воздуха.

Поняв, что шансов выжить становится все меньше, темный маг изменил свои приоритеты и вместо того, чтобы пытаться убить незваного гостя, начал предпринимать попытки сбежать. Но Джессвел преграждал собой узкий выход или приказывал сделать это волшебному зверю.

У мага оставалось все меньше сил, чтобы поддерживать барьеры на проходах и вентиляции. Он мог бы убрать их и использовать сэкономленную энергию для боя, но вот наконец-то он увидел, как паладин, надрывно кашляя, припал на колено, а его зверь померк и исчез. Решив, что враг наконец-то начал задыхаться, маг воодушевился и отложил свои попытки бегства. Он не понял, что Джессвел притворяется.

Когда Джессвел развалился на перекрестье решетки, маг убрал магические барьеры и использовал их для создания волшебной клетки, в которую намеревался посадить Джессвела. Паладин довольно успешно изобразил обморок. Маг поверил, он не планировал убивать его сиюминутно, сначала он хотел запереть бесчувственного рыцаря в магической клетке, проветрить помещение, а когда паладин отдышится, спустить клетку в кислоту. Он захотел снять с Джессвела шлем, чтобы посмотреть, как тот будет кричать от боли, пока его плоть плавится.

И это стало его роковой ошибкой. Стоило магу приблизиться, как Джессвел вцепился в противника мертвой хваткой. Чернокнижник еще не успел запереть клетку окончательно. Из его рта полилась ругань, но это продолжалось недолго, латные перчатки сомкнулись на его горле. Он без разбору стал поливать паладина потоками кислоты, но Джессвел не собирался отпускать врага, за которым он так долго гонялся.

В конце концов Джессвел просто придушил колдуна. Он чуть не упал в бассейн, когда магические барьеры, образующие его клетку, померкли. Не собираясь совершать ту же ошибку, что и кислотный садист, Джессвел поспешил отрубить магу голову, а затем сбросил в кислоту.

В этот раз у Джессвела не было ни сил, ни времени, ни желания предаваться рефлексии по поводу убийства. Ситуация была совсем иной, нежели с Кислотником. Каждый из противников боролся за свою жизнь, Джессвел одержал верх, и был этому несказанно рад.

Следующим своим действием он вызвал ската и подлетел на нем к вентиляции. Если он сейчас не подышит, то умрет здесь вместе с колдуном. Потратив некоторое время на то, чтобы восстановить дыхание и вылечить ожоги, Джессвел направился в комнату, где располагался кабинет мага. Беглый взгляд заприметил немало интересных вещиц, которые сошли бы за ценную добычу. Но он решил, что стоит вернуться к Рафелю и позвать его сюда, бедолага заслужил небольшую награду за потраченные нервы.