Паладин

Роды клятвы с самого рождения клятвенного ребенка знали, что тому предстоит стать паладином. И дабы не опорочить род посредственным вложением в общее дело, кандидата готовили с самых ранних лет, детей готовили к их участи, едва они становились на ноги. Уже на первой клятве при вступлении в ряды послушников, каждый из таких бойцов мог похвастаться блестящей подготовкой. Чего нельзя было сказать о добровольцах из числа простолюдинов, которым могло внезапно в голову прийти уйти в монастырь. Огромное количество этих недоучек гибли в первые годы после последней клятвы. Те, кто пережил свои первые столкновения со злом, которое им следовало выслеживать и искоренять, зачастую стремились спрятаться и найти какой-нибудь тихий уголок где-то подальше от ордена, в страхе, что с них спросят за безделие. В уставе ордена даже не было пункта, который подразумевал кару за то, что паладин не следовал избранному им пути. С такой проблемой орден столкнулся впервые.

Пять лет бесплатно иметь крышу над головой, питаться и одеваться, получать образование взамен на следование распорядку монастыря некоторым нагрузкам и испытаниям, которые закончатся через пять лет, а по истечению этого срока купаться в почете и получать жалование от церкви – таким видели ушлые обыватели перспективу пойти в монастырь ордена. При том у ордена не было никакой возможности отследить, занят паладин делом или просто болтается в каких-нибудь придорожных кабаках.

Подразумевалось, что паладин будет следовать заветам, которые оставили ему потомки. Идеалистические представления о людях, какими страдали многие древние паладины, которые еще помнили старые времена, расшиблись о практичные и даже приспособленческие представления о жизни людей, которые не планировали ничего, не то что на поколения вперед, а даже на один год. Эти люди не понимали и не хотели понимать, какой груз ответственности лежит на их плечах, им было плевать. Они искали себе лучшее место под солнцем. Они не задумывались о том, что они губят репутацию ордена, не задумывали и о том, что вообще-то могли бы принести Селиресту хоть какую-то пользу, не обязательно нужно было выискивать самых страшных врагов королевства и биться с ними насмерть, было много других задач, с которыми паладинам регулярно приходилось сталкиваться. Но жалования церкви оказывалось достаточно, чтобы отказаться от любых полезных занятий.

Были, конечно, добровольцы, такие как Джессвел, искренние, принципиальные, горящие идеей. Смертность среди них все еще была высока из-за недостаточной подготовки, а также из-за некоторой наивности, которую в клятвенных детях искореняли с младых ногтей. Но они хотя бы не дезертировали, не прятались по периферии королевства, не игнорировали призыв явиться на фронт. Но таких было катастрофически мало.

– Двести, – констатировал глава ордена, сокрушенно склонившись над бумагами с подсчетами. – На фронт явилось всего двести паладинов. Из тысячи числящихся на службе.

И это он еще умолчал, что половина от этой цифры хоть и числилась в списках ордена, но с пометкой пропавших без вести. Около сотни человек должен был предоставить Афелеш, но они отсутствовали. Часть из оставшихся, вероятно, просто не успели добраться, но большая их часть, очевидно, дезертировала. Орден разваливался на куски. И скоро это станет ясно не только членам военного совета.

Справившись с первым шоком и похоронив надежды на наилучший исход противостояния, совет принялся обсуждать, каким образом им отбить столь массивную атаку. Среди присутствующих только Орних и глава ордена паладинов застали предыдущую масштабную войну. Они донесли до собравшихся специфику боев с магами Тундры.

Тундра была скупа на ресурсы, а это значило, что затяжной войны ожидать не стоит. Вражеская армада предпримет попытку нанести один единственный удар, который сокрушит противника, а уже после этого, используя местные припасы, маги будут окапываться на захваченных землях.

Если до этого дойдет, то отбивать потерянные территории придется максимально быстро, потому что если чернокнижники успеют понастроить своих чудовищных башен и подземелий, которые они возводили очень быстро, то шансы вернуть себе утраченное, устремятся к нулю с головокружительной скоростью.

Наивысшим приоритетом в ходе сражения было истребление вражеских магов. Убийство даже одного некроманта может немедленно сократить численность армии нежити в разы. Убийство каждого чернокнижника выводило из боя и всех демонов, которых он вел за собой. Но маги были целями магов. Это будет ужасающая в своей жестокости и коварстве борьба, в которую всем прочим участникам баталии соваться не следовало.

Солдатам и паладинам следовало сдерживать неисчислимые потоки нежити, рабов и демонов, которые наводнят местность и будут осаждать Парахраст. Штурмовать эта армия не умела, ее к этому не готовили. Ее цель заключалась лишь в том, чтобы контролировать землю, отвлекать на себя всех, кого только было возможно, ну и, конечно, деморализовать врага.

Это будет один затяжной бой, который продолжится либо до те пор, пока форт не будет взят вторженцами, либо пока большая часть темных магов не падет в битве. Даже если некоторое количество из них выживет, они не станут рисковать своей жизнью, увидев, что проигрывают.

Но до тех пор, пока большая часть вражеских магов жива, бойцам у стен города придется несладко. А защищать стены было необходимо. Природа чудовищной армии, надвигавшейся на Парахраст, была такова, что она могла буквально засыпать весь город с горкой, выстроив из собственных трупов пологие подъемы на стены.

Паладины были готовы к затяжным боям с нежитью и демонами, но их было катастрофически мало. А вот обыкновенные солдаты, которые не застали ни единой войны в своей жизни, едва ли смогут продержаться долго.

В момент обсуждения этого вопроса, в разговор вклинился кронпринц. Он предложил разбить армию защитников на два отряда, которые двумя широкими шеренгами будет выстроен перед Парахрастом. По сигналу одна шеренга будет сменять другую, давая воинам по очереди отдохнуть. Принц сравнил это с вальсом. Очевидно, опыт у него имелся только бальный, не умудренный войнами наследник пытался применить те знания, которые имел. К его предложению отнеслись скептически, но за неимением никаких других интересных предложений, решили попробовать.

Так же было внесено предложение снарядить бойцов легким оружием, чтобы те меньше уставали. Сначала думали выстроить солдат таким образом, чтобы в первых рядах стояли бойцы с тяжелым оружием и выкашивали первые волны вражеской армии. Но потом от этой идеи отказались, так как выносливость армии была в наивысшем приоритете. Все должно было работать на то, чтобы выиграть как можно больше времени для боевых магов, чтобы те успели сделать свою работу, прежде чем Парахраст падет.

Джессвел наблюдал за Орнихом, старику не нравилось ни одно из предложений, он просто угрюмо смотрел на карту и, похоже, не питал никаких надежд по поводу участи Парахраста. Джессвел так же безошибочно уловил в его понуром взгляде ту же усталость, что он видел в глазах своих древних соратников. Орних был предельно близок к той черте, за которую уже шагнули Крэйвел, Солигост и Миноста. К его чести, он продержался значительно дольше своих учеников, несмотря на пожизненную старость, на которую обрекло его заклятье Сельи.

Задача паладинов несколько отличалась от той, что поставили перед солдатами. Им предстояло выполнять роль грифоньего десанта, который будет нарезать вражескую армаду, порционно пропуская к станам города, где ее уже будут встречать солдаты. Паладины будут спускаться в гущу вражеских полчищ, чтобы затормозить их продвижение не небольшой промежуток времени, а затем снова взлетать, пропуская новую волну к Парахрасту, снова спускаться и так покуда достанет сил. К своему ужасающему прискорбию, совет был вынужден признать, что в ходе этого сражения паладины понесут критические потери, которые поставят под вопрос само существование ордена.

По завершении последнего совещания кронпринца попросили немедленно покинуть Парахраст. Все остальные, включая самых высокопоставленных представителей совета, остались. Даже инквизиторы, которые не ожидали такого подвоха. Все должны были принимать активное участие в предстоящей битве.

Удержать защитников форта от паники позволяло только полное молчание о реальном положении дел. Всех трусов позапирали по комнатам и тюремным камерам. Каждый раз, когда Джессвел навещал Рафеля в его домашнем заключении, тот молил его найти способ сбежать из города, но Джессвел был непреклонен. Он пытался убедить приятеля, что с таким настроем у него куда больше шансов пасть в бою, нежели, если он наберется уверенности и отваги.