Переход II

— И давно? — удивился Марк Валерианович. — Я его что-то не встречал на заводе.

— Уже час как, с того момента, как мы в этот кабинет зашли. Алексей, у вас еще какие-то предложения…

— Пока нет, я же сказал: голова другим занята. Но если что-то новое придумается, то я сразу с Марком Валериановичем все и обсужу напрямую.

— Договорились, тогда мы вас больше сейчас не задерживаем, вы же вроде обедать собрались. Спасибо за консультацию!

Ну да, собрался обедать. Алексей с грустью осмотрел пустые прилавки столовой и, немного подумав, решил две следующих пары пропустить. А когда он пришел домой, то увидел, как донелья радостная Сона крутится вокруг хлопающего глазами и радостно смеющегося Пашки: похоже, сын приступил к переключению на нормальный режим дня…

Глава 16

Павел Алексеевич переключился на «нормальный» режим настолько резко, что несколько дней Сона была просто в панике: что случилось с ребенком? Но ее довольно быстро успокоили сначала Лена, а затем и приведенная Леной участковая из детской поликлиники (а Алексею Лена шепнула, что и «детская врачиха с ней в одном подразделении служит»). И меньше чем за неделю у счастливого отца тоже «режим пришел в норму», по крайней мере он теперь обходился без «волчьего сна» и по выходным не спал целыми днями, а занимался вполне обычными домашними делами. Ну а по рабочим — учился и работал, и работать приходилось довольно много: у себя в институте он читал лекции по программированию и вел «лабораторные работы», то есть с сокурсниками (и, чаще, с другими преподавателями) прорабатывал теоретические знания с использованием «практической» вычислительной машины. Но большая часть его «преподавательской» работы состояла в обсуждении различных чисто технических вопросов преподавания совершенно новой дисциплины.

И одно такое «обсуждение» состоялось в самом начале ноября, когда в кабинете директора собралось несколько человек, решающих, где взять очередные «дефицитные ресурсы» для обучения студентов, а конкретно — обсуждающих, нужно ли для институтской типографии приобретать машину, превращающую рулонную бумагу в фальцованную и с перфорацией для использования в новеньких принтерах. Эти «буквопечатающие аппараты» сами были изготовлены в институте и от используемых в «больших» ЭВМ (где данные печатались на широкой бумаге принтерами, вообще-то разработанными в институте Лебедева для БЭСМ) отличались тем, что бумагу они использовали узкую, на строке помешалось не больше восьмидесяти символов, и пока такая бумага изготавливалась в единственной типографии, причем в типографии Гознака: там на бумаге сразу печатались и заполняемые «машинным способом» бланки отдела кадров и зарплатные ведомости. Но тратить такие бланки для обучения студентов было явно неправильно, а гознаковцы делать бумагу без напечатанных бланков просто отказались.

Понятно, что на совещании присутствовал и Алексей — и он обратил внимание на висящий на стене кабинета интересный рисунок. Обратил, потому что там был нарисован «будущий МИФИ», а на вопрос, «откуда художество», секретарша ректора сказала, что «вчера принесли проект нового здания института для внесения замечаний».

А так как нарисован был «вид сверху», да еще в довольно интересной перспективе, кое-что Алексея смутило и он обратился уже лично к директору с простым вопросом:

— Клавдия Васильевна а это что тут нарисовано? Просто чтобы пейзаж заполнить или…

— Или. Тут предполагается и жилые дома для сотрудников института выстроить, и общежития… только общежития здесь не изображены, они чуть дальше должны будут строиться.

— А проект этого жилого района где-то есть?

— Да, конечно. Но так как он учебных корпусов не касается, я его просто на обсуждение вывешивать не стала.

— А посмотреть его можно?

— Конечно, сейчас, минуточку… у меня рисунок в шкафу… да, вот он, смотрите.

— Спасибо, я надеюсь, что это убожество тут строить не будут…

Восьмого ноября совещание по строительству нового здания МИФИ состоялось уже в министерстве, и там Клавдия Васильевна Шалимова собравшимся сообщила:

— Руководство института в целом одобрило проект учебных корпусов, а вот относительно жилого городка у нас есть серьезные возражения. И не просто возражения, а вполне конкретные предложения, и руководство института считает, что гораздо лучше жилой городок полностью перепроектировать. Причем мы считаем, что проектирование должен возглавить товарищ Липницкий из Минского управления жилстроительства.

— А это вообще кто?

— Это товарищ, имеющий очень неплохой опыт в проектировании именно подобных городков, именно по его проектам был выстроен городок первого Медицинского. Я специально принесла вариант предлагаемого проекта, — и с этими словами она повесила на стену несколько красивых плакатов.

— А что, красиво, — Авраамий Павлович даже встал, чтобы поближе рассмотреть нарисованное на плакатах. — Вот только, боюсь, красота эта в бюджет строительства не влезет.

— Воронов сказал, что разницу в стоимости по сравнению с ранее предлагаемым убожеством он доплатит, — парировала реплику министра Средмаша директор МИФИ.

— Воронов? — переспросил сидящий тут же Лаврентий Павлович. — Воронов деньги не ветер выкидывать не любит… ну-ка, что он там нарисовал? — Берия встал, тоже подошел в плакату, встал рядом с Завенягиным и внимательно изучил нарисованный на плакате пейзаж. — Я, пожалуй, тоже в доплате поучаствую… Но ведь действительно красиво, черт побери!

— Вам Рокфеллер завещал половину своих капиталов? — усмехнулся Авраамий Павлович.

— К сожалению, нет, но, хотя доходы и у меня и не такие большие, как у Алексея… Павловича, мне кажется, что даже неистраченной части моей зарплаты тут хватит. Воронов ведь наверняка все уже трижды просчитал, и я уверен, что этот проект окажется дороже ранее предложенного… да, действительно убожества, хорошо если на пару процентов. Но не удивлюсь, если он даже дешевле выйдет… хотя да, вряд ли дешевле, — Лаврентий Павлович ткнул пальцем (видимо обращая внимание Завенягина) в плакат, — такие рамы точно дешевыми не будут. Да он их, поди, вообще их алюминия изготовить захочет…

— Зачем из алюминия? — удивился министр.

— Поначалу дороговато получится, но ведь их даже красить не надо, лет за десять на обслуживании удорожание окупится. Я, пожалуй, проект Воронова поддержу…

— Липницкого?

— Товарищ Липницкий, я думаю, еще не в курсе того, что ему предстоит все это спроектировать, — ухмыльнулся Лаврентий Павлович, — это точно партизан сам рисовал. Знаю его стиль… Товарищ Шалимова, если Воронов предложит вам для этого проекта что-то на факультете автоматики разработать…

— Уже, Лаврентий Павлович, он даже группу организовал для проектирования систем управления лифтами. Сказал, что если даже здесь не пригодится…

— Так, бюджет группы вам тогда товарищ Завенягин обеспечит, так, Авраамий Павлович?

— И производство тоже мы должны будем…

— Нет, производить пусть будет все же Минрадиопром, Воронов верно сказал, что системы эти в любом строительстве нужны будут. Ладно, я вообще зашел просто поглядеть на то, что Алексей нового придумал, больше вам мешать не стану. Но вы меня в курсе сроков строительства все же держите, институт этот всей стране нужен, и чем раньше мы сможем здесь учить большее число студентов… надеюсь, следующий набор будет уже под новые учебные вохможности.

Когда Берия покинул совещание, Авраамий Павлович лишь вздохнул:

— Клавдия Васильевна, мы, конечно, постараемся к сентябрю успеть, но и вы тоже… Переходим к следующему вопросу: в какой срок будет возможно выстроить для института свою кремнелитейню…

В свое время Алексей Павлович для старшей внучки купил квартиру в Красногорске, и купил он ее в микрорайоне под названием «Опалиха». Причем купил практически «не глядя», ему для принятия решения хватило пяти минут, проведенных там. Для внучки Красногорск был вообще лучшим местом: она в городе специально себе работу подыскала по окончании института, так как до деревни, где жила с внуками супруга Алексея Павловича, было минут пятнадцать езды — но, хотя дом в деревне был и большим, все же взрослой девушке лучше было иметь свое жилье. И, конечно, все же поближе к работе. А тут подвернулась подходящая квартира…