Переход II
Шрифт:
— А хнычет он потому что ему даже кричать больно, — добавила молодая, меньше года назад закончившая институт участковая. — Это иногда встречается, только я не пойму, что у ребенка головную боль вызвало. Температура нормальная, живот мягкий, все остальное по первому впечатлению в норме. Но сейчас придет еще и Елена Николаевна, она диагност опытнейший… я просто хотела побыстрее боль ребенку убрать…
— Сейчас уберем, без парацетамола уберем. У меня тут ибупрофен есть, а капсулах, мы немножко так пипеточкой отольем, с соком… Сона, у нас сок яблочный есть готовый?
— Есть немного, а сколько надо?
— Половину чайной ложки… да, вот так. Капнули,
— Лена сказала, что из тебя диагност как из дерьма пуля и велела всегда, если что, сразу ей звонить. Вот я ей сразу и позвонила, а она Анну Владимировну к нам погна… вызвала. А чуть попозже и сама зайдет, только своих в детсад отведет. Детсад-то у нас с семи…
Почему-то Лену, которой было сильно за тридцать, Сона называла исключительно по имени (вероятно, из-за «соседства» и потому что она была сокурсницей Алексея, да и вообще в подругу превратилась), а Аню — строго по имени-отчеству. Но и сама Аня ко всем, кроме Алексея, тоже по имени-отчеству обращалась, а к парню — только по имени, хотя и на «вы». Лена по этому поводу заметила, что почти все, кто в меде с ним в одно время учился, его только Алексеем и зовут, просто потому что отчества скорее всего и не знают. А на «вы» к нему обращаются потому что о том, кто изобрел кучу лекарств, тоже все там знали — и демонстрировали тем самым ему свое уважение.
Лена прибежала минут в пять восьмого, и по ее запыхавшемуся виду было понятно, что от детского сада она просто бежала. А едва войдя в квартиру она, даже не слушая, что ей говорила Аня, просто несколько секунд нюхала, чем в квартире пахнет, а затем разразилась тем самым «тихим ором»:
— Лёш, ты что, идиот? Нет, я все понимаю, жену ты просто до безумия любишь, но даже у безумия должны быть границы! Где букет? — она приоткрыла дверь в гостиную, посмотрела на стоящие на столе цветы: — Да уж… такого даже я не ожидала, ты же не просто идиот, ты вообще дебил! Любимой жене, чтобы ты знал, плевать, подаришь ты ей три цветочка или пять, ей сам факт того, что ты розы зимой нашел, радость доставит огромную. Но на кой хрен ты роз ведро целое приволок? Девушки, — она повернулась к тихо стоящим в уголке Яне и Марьяне, — у вас сейчас голова болит?
— Не разве что чуточку…
— Тут что, целое ведро роз? — очень удивилась Аня. — Тогда понятно, почему у мальчика голова заболела… нет, непонятно: они же не в спальне, где он спал…
— Ань, ты дверь приоткрой немножко, сама понюхай: тут аромат такой, как будто в гостиной бутылку розового масла разбили. Лёш, и как это ты не догадался домой ведро ландышей притащить? Я гляжу, с тебя станется…
Аня не просто приоткрыла дверь, а зашла в гостиную и цветы внимательно осмотрела:
— Да уж, это, похоже, вообще масличные розы, из которых это самое розовое масло и жмут. Вы, папаша, точно спятили: домой такое тащить! А мне кто-то говорил, что у вас образование медицинское какое-то…
— А что ландыши? — как-то неуверенно поинтересовалась Сона.
— У ландышей аромат еще более ядовитый, ведро ландышей в небольшой комнате так нааромать могут, что человек там вообще не проснется.
— Ой, а мне так запах нравился…
— Пусть и дальше нравится, небольшой букетик вреда не принесет, а только пользу: много вредных микробов сдохнут… и мухи улетят.
Но все хорошо в меру, а муж твой — кретин! Так, Пашка уже не скулит и к сиське тянется, иди его корми, а потом сразу одевай на гулянку: твой кретин часик с Пашкой погуляет и голова у него уже совсем пройдет. Погуляет-погуляет, лекцию пропустит, ничего страшного не случится… Ты чем думал-то, головой или задницей? Неужели не чувствовал силу запаха?— Вы, Алексей, действительно как будто голову отключили, а в институте говорили, что из вас неплохой педиатр выйдет… а я вот думаю, что таких даже близко к детям подпускать нельзя!
Еще минут пятнадцать обе гостьи всячески критиковали Алексея, и дружеской эту критику ну никак назвать было нельзя, а когда Сона вернулась в одетым Пашкой в коридор, Лена снова спросила:
— Но у тебя же даже насморка никакого, как ты вообще не понял, что аромает тут сильнее, чем на розовой плантации?
— Это не он, — встала на защиту мужа Сона, — я вчера долму приготовила, она тоже… пахнет очень сильно. Лёш, я тут все приготовила… так, шапку завязала… иди, погуляй с часик… а вы, наверное, даже позавтракать не успели, идемте на кухню: я долмы очень много сготовила…
И, передавая сына мужу, Сона так на него посмотрела, что Алексей почувствовал себя последним мерзавцем, хотя, по большому счету, он и виноват особо не был. Просто хотел жену порадовать — вот и «порадовал»…
На кухне за завтраком Лена, с некоторым трудом прожевав очередную долму, сказала:
— Сона, ты совершенно правильно поступила, что мне позвонила, в диагностике Лёшка не силен, да и опыта с детьми… с младенцами работать у него нет. Но ничего, мы его попинали тут немножко, он знания-то постарается обновить… а долма у тебя замечательная, только листья жестковаты — но я вообще не понимаю, где ты зимой листья нашла. Ты вообще готовишь лучше всех из тех, кого я знаю… а розы мы с Аней заберем. Не все, оставим вам по три цветочка на комнату, и заберем только половину. А остальные ты на кухне поставь, тут вентиляция хорошая, запах в комнаты не пойдет. А мы с Аней по три цветочка дома оставим, а остальные в поликлинику унесем: пусть пациенты стыдятся, что вчера нас не поздравляли! Верно я говорю, Ань? Ты чего?
— Да вот думаю… и с цветами… забирать-то их, Алексей же букет Соне Алекперовне…
— Предлагаешь продолжать их травить? А выкидывать-то очень жалко: розы в марте — вообще чудо. Лёшка вообще мастер на чудеса всякие…
— Это верно, но вот я думаю, что он про парацетамол говорил… Вы же говорите, что как врач он плох…
— Я не слышала, что он говорил тебе про парацетамол, но учти: он в качестве диагноста никто, а вот лечебник он просто гениальный. Если есть диагноз, то он лучше всех вылечить может, так что ты к нему за советами приходить не стесняйся. И особенно слушай, что он про препараты говорит: он все их сам и придумал, и лучше него вообще никто на Земле не знает, как их применять правильно. Да, а что он тебе про него сказал?
Когда Алексей вернулся с прогулки и стал быстро собираться в институт, Сона подошла к нему и с виноватым видом сообщила:
— Лена сказала, что они на тебя орали больше для профилактики, ты на них не обижайся. Еще она сказала, что снова придет в выходные, кое-что тебе про младенцев расскажет, из личного опыта. Мне она много рассказала, но не все, и говорит, что ты как врач поймешь ее, а я вот нет… И про цветы: мне они очень понравились, а ты не виноват, что такой запах сильный не почувствовал. И я тебя очень люблю…