Перекрёстки Эгредеума

Эттамора и Эмесмера — востроносые златокудрые близнецы, неразличимые и неразлучные. Они рано выучились стрелять из лука и много времени проводили за городом, бродя по лесам и болотам вместе с охотниками-аюгави. Отучившись в университете на курсе Зрящих Странников, они часто и подолгу путешествовали по миру с экспедициями Эгидиумов, исследуя его глухие и заброшенные уголки.

Эмеградара, последняя дочь Ингрида от Виграморы, была ненамного старше Эмпирики. Она мечтала стать целителем и училась в университете, постигая тайны преобразования материи и течения жизненных субстанций.

И только Эмпирика была невзрачной и нелюдимой книгочейкой, блуждающей в сумрачных грёзах.

***

За исключением первых лет жизни, проведённых на Игнавии, Эмпирика не бывала за пределами городских стен Аграниса. Да что там — она почти не спускалась ниже садовых террас дворца. И дело не в страхе или отсутствии компании для прогулок — отец не раз упрашивал её посетить родовой замок в Варагнии вместе с сёстрами или хотя бы сопроводить его на охоте. Нет, причиной её затворничества было простое нежелание выходить на улицу: не видела она в этом никакой надобности.

Она рано научилась путешествовать, не покидая комнаты.

Библиотека в восточной башне была её любимым местом.

Каждая книга открывала дверь в новый мир, и не важно, была ли это красочная страна легенд или бесцветная обитель непонятных формул.

Миры под обложкой — как в них попасть? Миры, зашифрованные символами на бумаге, открывающиеся сознанию фантасмагорией звуков, красок и ощущений, порой более подлинных, чем ощущения будничной реальности. Существуют ли они на самом деле?

И растворялись строки, и книги, и стены — блуждали мысли и взор в иных пространствах и временах.

С высокого балкона библиотеки, выходящего на северо-восток, и из восточного окна читальной комнаты открывался океан, темнеющий на горизонте, не потревоженный близостью порта. Чистый и пустой. И небо — переменчивое, невзирая на неподвижность скрытого позади башни солнца: то густо-карминное, обрамлённое бахромой сумрачной дымки, то нежно-янтарное с оранжевыми всполохами, то бледно-вишнёвое, укутанное лиловыми облаками, в чьих причудливых формах угадывались дивные образы. И временами мнилось, что облачные острова, горы и башни и есть Игнавия: таинственная, призрачная, недоступная.

***

Эмпирика давно перечитала спрятанные на самых верхних полках игнавианские трактаты, оставшиеся от матери, вкупе со множеством странных книг, чьи авторы слыли чудаками и фантазёрами.

Иногда содержание этих трудов пугающим образом переплеталось с событиями реального мира, до которых младшей дочери короля обычно не было никакого дела. Но любые упоминания о неких «демонах», обратной стороне Эгредеума и зловещей Чиатуме, чья непостижимая связь с Игнавией полунамёками проступала среди путаных строк древних свитков, цепляли её внимание подобно рыболовному крючку, досадно впивающемуся в кожу неуклюжего несчастливца при неудачном замахе, и заставляли прислушиваться к новостям.

Согласно псевдонаучной «Древней планетарной хронике», неизвестная плотная субстанция, похожая на чёрные каменистые наросты и расползающаяся, словно плесень, появилась на Эгредеуме примерно в то время, когда он замедлил вращение вокруг своей оси и вошёл в приливный захват — оказался навсегда повёрнут к главному солнцу одной стороной. Свет Мерры перестал доходить до северного полушария планеты, погрузившегося в вечную тьму, почти не нарушаемую тусклым мерцанием остальных четырёх солнц — дальних спутников Мерры. Именно там и сконцентрировалась эта субстанция, которая постепенно разрасталась, пока не заполнила собой гигантский материк Тёмной стороны — холодный, каменистый и безжизненный.

Конечно, представители официальной науки единогласно заявляли, что это всего лишь чёрные льды, вечная мерзлота, совершенно закономерная в отсутствие тепла и света.

А вот Верховный Эгидиум Карвалахий, почтенный глава Совета, к прискорбию зачудивший на старости лет, в своём «Кладезе бед», написанном несколько столетий назад, утверждал, что субстанция Тёмной стороны, впервые названная им Чиатумой, — разумная и живая. Он намекал, что появление её связано с противоестественными опытами исчезнувшего народа ашей, а приливный захват планеты и последующее оледенение материка произошли позднее, когда Радош, явившийся из запредельного мира, встал на защиту Эгредеума и положил конец владычеству древних нечестивцев.

Эгидиумы, впрочем, не отрицали, что Чиатумский континент подвергся геологической метаморфозе. В нескольких старинных монографиях говорилось о постепенном изменении очертаний его береговой линии к северу от островов Королевства, которая, согласно смелому наброску неизвестного автора одной из рукописей, приобрела вид уродливой лапы с шестью когтями, сформированными выступами чёрных скал, глубоко вдающихся в океан.

Верховный Эгидиум Протегий, великий учёный с непререкаемым авторитетом, почивший полвека назад, высказывал предположение, что Чиатума — это вулканистая порода, оказывающая пагубное действие на живых существ, вероятно, из-за исходящих от неё ядовитых паров, вследствие чего она не может быть подробно исследована надлежащим образом.

Сообщения о демонах на Сумеречных Рубежах стали появляться с конца прошлого столетия. Сначала это были лишь разрозненные невнятные слухи о чёрных всадниках, изредка пролетавших над Джаобой на трагодонтах — гигантских крылатых медузах, втрое, а то и вчетверо превосходящих обычных трагов по размеру. Но трагодонты вымерли давным-давно, если вообще существовали, а нуары, жители Джаобы — суеверные полудикие кочевники, мало ли что им привидится.

Однако после нескольких донесений пограничных отрядов феоссаров о похожих существах, прилетающих с Тёмной стороны через Льдистый пролив и кружащих над Галахийскими скалами, Советом Эгидиумов была направлена специальная экспедиция за Сумеречные Рубежи, к одному из когтей Чиатумы, участники которой бесследно исчезли.

Но по-настоящему о демонах в столице забеспокоились только после Тазганского инцидента, который, по мнению наиболее встревоженных граждан, не обошёлся без участия этих зловещих тварей.

Через несколько лет демоны атаковали северо-западные границы Галахии, однако когда королевские воины прибыли на подмогу, они обнаружили лишь растерзанные шатры местных жителей на чёрной выжженной земле, покрытой едкой слизью с грибовидными пенящимися наростами — и ни одного тела. Несколько феоссаров отправились в погоню через Льдистый пролив, к когтистым выступам Чиатумы, но никто не вернулся.

На какое-то время враг затих, но после снова объявился на Джаобе, приведя к массовому бегству нуаров на соседние земледельческие угодья, небольшие острова Гнат и Мис, что сопровождалось недовольством местных крестьян. А Чиатума между тем добиралась до заброшенного Тазга, превращая и прежде неплодородную почву в безжизненную чёрную пустошь. Добиралась медленно, но неумолимо. И до Джаобы. И до Галахии.

И после — многолетнее затишье. До вчерашнего дня, когда Стражи Мостов заметили чёрных тварей близ Карахии.