По следам мистера Волка

Кроули греет в карманах ладони, ёжится от моросящего дождя, что то набирает обороты, то превращается едва ли не в туман, и чертыхается тихо, шёпотом. Пока не замечает нечто, промелькнувшее в окне.

Он останавливается, направляя туда пристальный, пытливый взгляд, и замирает, забывая дышать.

Призраки?

Нет, в призраков Кроули не верит. Он, можно сказать, учёный, исследователь! Он верит в фэйри…

Если есть оборотни, должны ведь быть и они. И уже их, наверняка именно их, люди и называют то призраками, то ещё кем. А о замке ходит множество слухов!

— Эй! — кричит он, чудом всё же протиснувшись за ворота, чтобы подобраться поближе к потемневшим стенам замка. — Эй, здравствуйте! Я… Я видел вас!

«Вот те на! Теперь лежать тут трупом, пока граф его не прогонит… А вдруг он… по мою душу?»

Курт додумывается… обмазать лицо чем-то вроде разведённой с маслом глины, а волосы — желейным розовым… кремом? Всё тут же начинает печь кожу, видимо, потому что истёк срок, как её, годности.

Но теперь, если его заметят, хотя бы не узнают в лицо…

Курт с пыхтением подтягивает к себе и чьё-то ночное платье неприятного, жёлтого оттенка.

А ведь переодеться женщиной — прекрасная идея избежать одних проблем и нажить себе других!

А Кроули тем временем подбирается ещё ближе и придумывает даже бросить в окно маленький камушек.

— Простите, уважае… уважаемое! — исправляется он, не зная, как лучше обращаться к тому, у кого, возможно, нет пола. — Я пришёл с миром!

Курт высовывается в платье и бросает на него гневный взгляд.

А он отшатывается, едва не падая в лужу.

— Я… Моё имя Джон Кроули, — приподнимает шляпу. — Я буду снимать здесь комнату и… И жить вместе с вами. Кем бы вы… Кем бы вы ни были, сущест… — он осекается и решает добавить элемент комплимента, не зная, будет ли оскорбительным выбранное обращение: — прекрасное существо.

Курт прочищает горло и внезапно начинает сипеть, словно сорвал голос.

— Хозяина дома нет! Уходите!

— Да-да, я знаю, э… Мисс? Он знает, что я должен быть здесь. Но задерживается, видимо… А может, — он набирается храбрости. — Может, вы могли бы меня впустить?

— Существо не может впустить-с-с-с-с-с.

— Что же мне, так и мёрзнуть под окнами? А вы… Граф знает о вашем существовании, существо? — Кроули от волнения начинает шепелявить, но старается держать лицо и продолжать храбриться.

Курт, не зная, как лучше ответить, сначала кивает, а затем качает головой из стороны в сторону.

— О, — будто радуется Кроули, — система маятника! Да? Я верно понял? Вы так общаетесь? Или… — хмурится, пытаясь обдумать всё лучше. — Или говорите, что граф Оуэн лишь подозревает о вас?

Курт делает круглое движение головой и…

— С-с-с-с-с-с-с…

Шипит, сипит и хрипит.

— Боже… — выдыхает Кроули испуганно, но протягивает вверх руку и просит так, будто второго шанса уже не будет: — Я исследователь. Не могли бы вы… дать мне что-нибудь… от вас? Биологический, скажем так, материал. Пожалуйста! Прядь волос, например, или что-то ещё.

Курт ухмыляется и исчезает за шторой, а спустя минуту приоткрывает окно и протягивает мистеру Кроули стеклянную бутылку.

— О, вы так добры! — радуется он и готовится ловить. — Так добры, благодарю! Ах, если бы я мог вас рассмотреть поближе, а то зрение у меня… А вы не умеете лечить людей, или творить иные чудеса?

Курт открывает рот и хрипит, словно серена, показавшаяся моряку в истинном облике.

— Иди, иди… Кыш-ш-ш-ш-ш-ш-ш…

— Да-да, конечно, — пятится Кроули и врезается во что-то спиной.

От неожиданности он вскрикивает и отпрыгивает прямо в серую лужу.

А этим «что-то» оказывается Герберт, который смиряет Кроули тяжёлым, внимательным взглядом.

— Что здесь происходит?

— Простите, — заикается Кроули и косится в окно. — Просто там… Это. Вы видели, Это?

Герберт хмурится, вспоминая о просьбе Элис никому не говорить про Курта.

— Я ничего не видел, — произносит он строго.

— Но… вот, — протягивает он ему бутылку.

Герберт на всякий случай отступает от Кроули подальше.

— Пройдёмте, не обсуждать же нам дела на таком холоде, — направляется он к ступеням замка.

— Д-да, — спешит Кроули за ним. — А где…

— У Элис дела, — не даёт он ему договорить.

— Конечно, — вздыхает Кроули и с замиранием сердца перешагивает порог. ***

Граф Оуэн на все слова о призраке, фейри и, возможно, человеке, что тайно проник в замок, отнекивался. И выглядел весьма серьёзно и угрожающе, чтобы Кроули продолжал эти странные расспросы. Поэтому он перешёл к вопросам цены и условий своего проживания в замке.

Его поселили на втором этаже в южном крыле. На северное, как понял Кроули, путь ему был закрыл. А жаль, именно там он видел в окне кого-то, кто так любезно его чем-то одарил… Но ничего, как-нибудь, мало ли… Они ещё обязательно встретятся!

Платить за комнату пришлось довольно дорого, но Кроули, получив наследство, давно себе ни в чём не отказывал. Не то, чтобы он был слишком богат, но и бедным пожить ему уже вряд ли доведётся.

Комната его вполне устроила, просторная, в тёмных тонах, с камином и стеллажами книг, словно здесь раньше была библиотека, которую не до конца перестроили в спальню.

Камин вот только слегка дымит…

Кроули сидит напротив него на громоздком мягком стуле и задумчиво подкидывает дров. Представляя, глядя в огонь, как в скором времени к нему постучится Элис…

— Эх, — вздыхает он, мечтательно улыбаясь, — эх…

За окнами давно стемнело, дождь с градом яростно бьёт в окно. Герберт косится на потолок, с которого капает, и вспоминает о списке Элис. Девочка — а его глазами она всё-таки девочка — и правда умница, оказалась права. Этому замку требуется ремонт.

Однако поднимается Оуэн и выходит отнюдь не за покупками в ночь…

Надо навестить собратьев по крови, скажем так. Тем более совсем скоро наступит полнолуние, и лучше бы успеть поговорить с волками до этого тревожного и тяжёлого времени.

***Их не так уж и много осталось в городах. Дело пахнет жареным: власть меняется, мнение людей — тоже. Рано или поздно их братия станет следующими ведьмами, поэтому многие предпочитают жить в глуши, в одиночестве, скрывая свою суть. Или объединяются в общины и строят поселения в лесах.