По следам мистера Волка

Страж этот неприятной наружности, какой-то кривой и полный, средних лет, с усами и бородкой, в которой виднеется седина, но с вполне живыми и тёплыми карими глазами. Что вначале добавило Кроули уверенности в успехе его здесь миссии. Но, увы, страж оставался непреклонен.

— А если, — переходит Кроули на шёпот и подаётся ближе, — я не только залог внесу, но и… И вам…

Тот, недослушав, хлопает по столу ладонью.

— Что вы себе позволяете?! Видимо, хотите посидеть здесь за компанию со своим другом, как я погляжу.

И поднимается под обеспокоенное лепетание Кроули, чтобы захлопнуть дверь кабинета, за которой, в коридоре, ожидает Элис.

Она всё понимает, а потому поднимается (в своём единственном приличном платье и новых башмачках), поправляет волосы и добирается до кабинета Людарика Даймонда, заявив, что тот её уже давно ждёт по делу Оуэна.

Ей нужно передать хозяину еду, а ещё лучше — увидеться с ним, чтобы обсудить, что делать дальше.

Она хорошая слуга и знает, что лишнее вмешательство со стороны может лишь усугубить ситуацию.

Впрочем, если поговорить не удастся…

Дверь в кабинет вроде не заперта, за ней тихо.

Не то чтобы у Элис есть какие-либо причины доверять Людарику больше, чем остальным… Просто он ей, как и многим девушкам Бонсбёрна, нравится.

И хоть вздыхать по мужчинам в рабочее время нехорошо…

Она не собирается слишком уж усердствовать.

Стук в дверь. Молчание. Снова стук. Молчание. И снова стук, но уже куда более смелый…

— Если я не отвечаю, значит, меня здесь нет! — рычит Людарик, и Элис, даже не вдумавшись в слова, обрадованная голосом, заходит в кабинет.

— Какого… А, милашка из замка, да? Это ты. Ну, — он улыбается, — заходи.

Сидит, запрокинув ноги на стол и читая газету, что прекрасно прикрывает и бутылку рома рядом.

— Плохие новости? — интересуется Элис, решив начать беседу издалека.

— А? Да нет, тут роман главами публикуют. Он ещё не окончен. Одна глава каждый выпуск. Скоро развязка. Правда, я уже догадываюсь, кто убийца…

— А как насчёт дела графа Оуэна?

Людарик запускает пальцы в чуть встрёпанные золотые волосы, зевает, словно кот и одаривает Элис взгляд ясных глаз.

— Он больше не граф, как и я. И дело его почти закрыто. Впрочем, если убьют кого-то ещё… Но едва ли это что-то изменит.

— Он не виноват, — заявляет она.

— А я разве что-то говорил о виновности? — усмехается он. — Подойди.

И Элис, оставив корзину с продуктами на лавочке у стены вместе со шляпой, подходит к нему.

Людарик убирает ноги со стола, приглашает её сесть прямо на кипу документов и берёт за руку, а затем и целует успевшие загрубеть от работы девичьи пальцы.

— Зачем ты пришла? Ко мне.

— Я хочу увидеться с графом. И передать ему еду. Я знаю, здесь плохо кормят. Вы можете проверить, мистер Даймонд, там нет ничего, просто завтрак, обед и ужин, хлеб, булочки и…

— И это всё?

Он ухмыляется, у Элис перехватывает дыхание.

Она сейчас словно мышка, попавшая в лапы к большому, белому и пушистому коту с золотым ошейником. Он вовсе не голоден, но и поиграть не прочь.

К ним заходит Бернард, неожиданно, возможно потому, что без стука. Да и выглядит непривычно — без формы стража, в уютном тёмно-зелёном свитере и в пока не завязанном, а просто наброшенном на шею, длинном шарфе.

Он замечает Элис сразу же и останавливается резко, строго сводя к переносице брови. Запах алкоголя Бернард улавливает тоже.

— Что здесь происходит? — видно, как сдерживается, чтобы не повысить на начальника голос, но смотрит на Людарика, как на нашкодившего мальчишку. — Да ещё в такой ранний час!

— Ничего, милая… Элис, — он прищуривается и медлит мгновение, но всё же вспоминает её имя, что ни может не отозваться в сердце девушки теплом. — Принесла Оуэну еды, представляешь? Мне никто не приносит, а ведь я не преступник!

— И ещё вернула вам вашу шляпу. Она на лавочке, вы тогда очень меня выручили.

— А синяки у тебя не слишком ли быстро зажили?

— Это специальный крем, с востока к нам на рынок привезли. Очень дорогой, конечно, но помогает. Всё заживает, как на собаке! — Элис отводит лукавый и опасливый взгляд.

— Или как на ведьме, — ухмыляется Людарик. — А как называется. Мне тоже надо, если честно.

— Вам не это надо, — ворчит Бернард. — Вам бы что от дурос… Кхм. Элис, вы принесли завтрак Оуэну, да? Я проведу вас к нему.

— Разрешим ей? — выгибает Людарик бровь. — Разрешить тебе? — обаятельно улыбается, стрельнув в Элис пленительным взглядом.

— Д-да.

Конечно, она бы влепила ему пощёчину, если бы он продолжил проявлять нахальность. И не без удовольствия. Она приличная девушка! Но всё равно... какой же он красивый!

— Да что ж с ними поделать, — качает Бернард головой, пусть и смотрит на Людарика всё ещё с осуждением и строгостью. — Граф… То есть, мистер Оуэн ранен, и сейчас он не опасен. Пусть накормит…

— Ну ладно, — зевает Людарик, — пусть.

И Элис, довольная, достаёт из корзинки по пирожку и вручает стражам.

— Горяченькие! С печенью!

Бернард не может не улыбнуться и тут же — хотя по протоколу и не положено… впрочем, он уже собирался домой — пробудет угощение.

— Очень вкусно, благодарю. Прошу прощения, — тут же смущается, — я просто с вечера ещё ничего не ел. Идёмте, — и выходит из кабинета.

— Это потому что твоя жена готовит мне, — бурчит Людарик себе под нос и прячет лицо в локте на столе, сладко зевнув.

Он ненавидит такие дни, когда тоска, казалось бы, без причины съедает изнутри. Когда ничего не хочется. Всё отвратительно. И неизвестно что его удерживает от того, чтобы бросить столь тёпленькое местечко и пуститься во все тяжкие.

Девчонка, кстати, и впрямь хорошенькая.

Но хорошо, что Бернард во время их прервал.

***— О вас разве никто не заботится? — спрашивает Элис Бернарда по пути в камеру Герберта.

Он улыбается ей как-то даже по-отцовски.

— Некому… Но я уже привык. Так уж сложилось. А, хм… Людарик не напугал вас? Что-то он в последние дни… Неважно, — спохватывается Бернард, решая, что нехорошо обсуждать его вот так, к тому же с малознакомой девушкой.