По ту сторону стаи

– Мэм?
– бармен, он же хозяин, оборачивается.

– Шотландского на два пальца, - мрачно говорю я.

– И правильно, - он расплывается в улыбке.
– Быть в Шотландии и пить эту ирландскую дрянь!

Я предупреждающе поднимаю руку ладонью вперёд. Клянусь, если он не заткнётся, то... Но он понимает и затыкается. Слава Создателю!

Так. Стоп. Почему я так подумала? Что это за выражение? Я снова ловлю себя на мысли, что у меня чуть не выскочили слова, смысл которых я в общем понимаю, но... Но только в общем.

Начинает болеть голова. Чёртов Джои! Запропастился неизвестно куда!

Бармен тире хозяин ставит на стойку запотевший стакан с неразбавленным шотландским. И тут же нагибается ко мне, и я понимаю, что он хочет что-то сказать.

– Ну?
– тихо спрашиваю я.

– Мэм. Не ходили бы вы сегодня никуда после шести вечера, - заговорщически начинает он.
– Темнеет-то рано, уж и зима на носу.

Да, стоит конец октября, и жирный ублюдок, который сидит в кресле шефа нашего участка, не торопится отзывать нас назад. Зима на носу! Мне ли не знать?!

– Ночь Самайна сегодня, - значительно продолжает хозяин. С таким идиотским выражением, точно повествует, что родился Иисус.
– Канун дня всех святых, - поясняет он.

Понятно. Ясно, как день. Время, когда нечистая сила бродит по земле, и уж, конечно, без Женщины в Зелёном тут не обойтись.

Я уже ничего не говорю. За всё это время мне стало понятно, что говорить бесполезно. Из кухни выглядывает молоденькая официантка, испуганно косится на меня и зовёт хозяина, еле слышно пропищав его имя.

Миленькая дурочка. А зовёт-то не как-нибудь, а слащавым словом "дорогой". Его любовница. Мы уже знаем этот городишко, как облупленный. Жена мясника выгуливает собаку на газоне, соседка из вредности собирает дерьмо и кидает ей в сад. Молочник спит с безработным парнем, который раньше пахал на лесопилке, а теперь приворовывает из магазинов всякую мелочь. Сестра парня кувыркается в койке с половиной города, потому что у неё не хватает денег на выпивку. А секретарша из полиции знает о том, что её босс крутил с сестрой парня, и надеется, что он под давлением этого факта когда-нибудь ответит на её заигрывания.

И так можно перечислять до бесконечности. Пока не растает снег на верхушках гор, а он не растает никогда, если верить тому, что пишут в учебнике по географии. Впрочем, я не читаю учебники, вот ещё! Просто слышала где-то.

Мы застряли здесь, как в чёртовой куче вонючего дерьма. Беспонтовой куче проклятого вонючего дерьма. Мы давно были бы уже в Лондоне, если бы не несколько новых эпизодов в этом районе.

Я со стуком ставлю стакан на стойку. С такой силой, что виски чуть не выплёскивается. Надо же! Хеллоуин! Женщина в Зелёном. Проклятая женщина выплывает отовсюду, куда ни кинь. Женщина с длинными чёрными волосами с проседью, забранными в незамысловатую причёску, с голодными блестящими глазами и надменными губами, в зелёном бархатном платье, струящемся тяжёлыми складками из-под чёрной накидки, отороченной мехом, или из-под манто из шиншиллы. Надо же - я ещё знаю, оказывается, как выглядит манто из шиншиллы...

Я улыбаюсь своим фантазиям. Грёбаная Женщина в Зелёном, которую я не могу выкинуть из своей головы, и на которой было вовсе не зелёное платье.

– Не рановато начала?
– Джои плюхается рядом, с такой силой стукнув по стойке, что та содрогается.

– В самый раз, - шучу я.
– Слышал новость? Хеллоуин сегодня.

– Знаю, - мрачно отвечает Джои.
– Сообщили уже. Человек пять, не меньше.

– Да?
– удивляюсь я.
– Мне только хозяин.

За стойкой пусто. Из кухни тоже не доносится ни звука.

...Беззвучно, как во сне, кружится мелкий снег; она проводит пальцем по моей щеке, и вдруг целует, прижав к стене, похожей на крепостную... Совсем рядом - её блестящие, безумные глаза, голодные, как у волка зимой...

– Райс!
– Джои тычет меня в бок, и картинка перед мысленным взором мгновенно исчезает.
– У тебя такой взгляд, будто Потрошитель - это ты.

– Очень смешно, Джои, - раздражённо говорю я.
– А ещё я герцогиня Йоркширская. Ах, да, еще Алиса из зазеркалья.

– И белый кролик, - подхватывает он.

– При чём тут кролик?
– удивляюсь я.

– Ты же сказала про Алису, - недоумевает Джои. И, видя, что я не врубаюсь, повторяет.
– Про Алису из зазеркалья. Там был белый кролик.

– Не знаю. Не смотрела, - я догадываюсь, что это фильм.
– Слышала где-то фразу.

Джои хохочет. Так заразительно, что серый дождливый день частично утрачивает свою мерзость.

– Ты точно контуженная, - стонет он.
– Белый кролик! В книге. Сначала была книга, а потом уже фильм.

– Наплевать, Джои, - еле выговариваю я.
– Просто смешно.

Возвращается хозяин, и Джои добродушно просит принести ему того же, что и мне.

– К чёрту всё, - говорит он.
– Хеллоуин так Хеллоуин. Как насчёт того, чтобы просто тупо просидеть здесь весь день?

– Принимается, - смеюсь я.

Делать нам, конечно, не так, чтобы совсем уж нечего, но посвятить один день выпивке - это тоже хорошо. Телевидение не работает, хозяин несколько раз звонит куда-то и нудно спрашивает, что случилось. В конце концов, выясняется, что испортился ретранслятор, а со спутниковой тарелкой тоже приключилась какая-то напасть. Телевизор над полками с разнокалиберными бутылками некоторое время ещё вспыхивает рябью помех, но потом хозяин, наконец, догадывается и выключает его, встав на табуретку. Потому что пульт, по его словам, он давным-давно разбил.

Ближе к трём в зальчик начинает набиваться народ. Дождь продолжает заунывно барабанить по стёклам, с плащей входящих летят водяные брызги. Прибегает молоденькая официанточка с длинными спичками и с третьей попытки разжигает камин в противоположном конце зала. Помещение наполняется запахом горящего угля и пляшущими на стенах отсветами пламени.

Очередной стакан скотча незаметно пустеет. Алкоголь погружает меня в лёгкое оцепенение, делать ничего не хочется, даже разговаривать. Я сижу и равномерно долблю по стойке носком ботинка - тук-тук-тук - пока Джои не просит прекратить. Равнодушно верчу в жёлтых от никотина пальцах сигарету, думая, упадёт столбик пепла или нет. Конечно, падает - на пол. И она должна стоять на полу, на коленях - и бить кого-то по морде, это просто некто, человек без лица. А потом она будет смотреть на меня голодными глазами, и очертит пальцем контур наколки. Но если она скажет: "Люблю байкеров", то я... Нет, не скажет. Точно не скажет. И я сделаю ей больно. А она усмехнётся и скажет: "Ещё"...

На мокром асфальте стоянки с визгом тормозит очередной подъехавший к гостинице грузовичок. Этот звук снова выбрасывает меня в реальность. Джои рядом, сидит, уткнувшись в свой стакан, и ничего не замечает. Это хорошо. Никаких сантиментов, говорю я себе. Надо очнуться от этого, и выкинуть, наконец, из головы весь проклятый бред.

– Мы зря не вернулись тогда, - говорит вдруг Джои.

– Куда?
– я даже вздрагиваю от неожиданности. Джои смеётся.