Под чужой личиной

– А живность?

– В этой реке ничего живого не водилось.

– Почему?

– Она – порождение Стихии.

– А артефакт?

– Кровь.

– Чья?

– Ну, Стихии вряд ли, так что, думаю, Духа.

– Дух Воды?

– Капля его крови.

– Капля? – недоверчиво переспросил наемник, вспоминая бурное течение.

Я пожала плечами.

– Откуда мне знать, на что способен Дух? Я с ними прежде не встречалась.

– Я считал Духов легендой, – вкрался в нашу полемику Раф. – Красивой сказкой о человеческом могуществе, а ты говоришь, что они существуют на самом деле.

– Я не утверждаю.

– Но предполагаешь такую возможность? – снова Мор. И зачем ему знать о Стихиях и их возможностях?

– Да.

– То есть на нашем пути стоят Духи? Сущее, это же невозможно! – проводник возвел очи горе.

– Доказательств, что Дух преграждал дорогу именно нам, нет. Заклятие, наложенное на реку, очень и очень древнее. Веков пятнадцать назад ты помышлял об этой экспедиции?

– Н-нет.

– Значит, ловушка была не для нас. Это просто охранная магия. К тому же остаточная.

– Не хотел бы я столкнуться с начальной ее версией...

– И правильно. Стихия не поддается контролю.

– Совсем?

– Отчасти.

– Хочешь сказать, что можешь совладать со Стихией?

– Чужеродной – нет.

– А своей?

– Не пробовала.

– Но?..

– Знаю, как это сделать.

– Кто тебя учил?

– Никто, – соврала я.

– Не хочешь отвечать? Почему?

– Не твое дело.

– Грубовато.

– Уж прости, но наемнику не привыкать! – сухо отчеканила я, выводя лошадь на наезженную тропу.

– Твоя правда, – послушно заглотил шпильку Мор, следуя за мной. – Но всякому человеку хоть иногда хочется вежливости. И я – не исключение.

– Я не разбрасываюсь добрыми словами.

– Что так?

– Жизнь научила.

– Да? И сколько же тебе лет?

– Возраст не имеет значения. Бывают старики, ни разу не почувствовавшие на своей шкуре “прелестей” жизни, а бывают дети, натерпевшиеся от нее же вдоволь.

– Ты, видимо, относишься ко вторым.

– Есть немного. Поводов для издевательств надо мной хватало. Видишь ли, моя внешность несколько... отличается от общепринятого человеческого стандарта, ввиду чего...

– Чем отличается, позволь узнать?

– Когда заклинание исчерпается, сам увидишь.

– Личина?

– Осязаемая. Столько энергии жрет, зараза.

– Сама ставила?

– Нет, конечно. Но замыкали на мне.

– Неприятно, – согласился Мор.

– Случалось?

– Пару раз. Издержки профессии.

– Человеку труднее питать заклинание такой силы. Ауру тянет.

– Знаю, но как иначе. Магу энергия нужнее.

– Точнее, он может ее использовать при необходимости. А человек – нет.

– Как уж повелось...

– Но обидно же, разве не согласен? Кому-то достается все, а кому-то ничего. И за какие такие заслуги? Я лично в отношении себя не разобралась.

– Ты же говоришь – жизнь побила.

– Ну, это произошло уже после моего рождения.А такой, как сейчас, я была, сколько себя помню.

– Так помнишь не с рождения же.

– Ладно, переиначим – я чувствую, что всегда была такой. Доволен?

– Вполне.

И что меня потянуло на откровения? Тряхнуло в субреальности, что ли? Сильно, если уж я стала вспоминать о прошлом. Тем более – вслух.

Нет, спрашивается, а зачем он слушал? Мог бы просто поддакивать, я бы не обиделась, а он прочувствовал. Двуликая!

Мой характер меня в могилу сведет. Посредством насильственной смерти. Разве можно открываться наемникам? У них нет принципов и обязательств перед нанимателем. Деньги – единственное, что имеет смысл. А жизни – тьфу, от еще одной свежей могилки мир не свергнется в пучину!

Не лишено смысла, конечно, но как-то неуютно находиться рядом с тем, для кого нет разницы между живыми и мертвыми. В этом смысле наемники схожи с некромантами – закон писан не для них...

– Стойте, где стоите, – из околодорожных кустов вышел молодой мужчина с арбалетом наперевес. Среднего роста, тонкий, жилистый. Очевидно, полукровка. Выгоревшие русые волосы, светлые глаза неопределенного цвета. Узкое точеное лицо с тонким эльфийским носом и волевым подбородком. Просто седьмая вода на киселе. Третье поколение, никак не ближе.

Мор незаметным движением потянулся к ножу, прикрепленному на седле, но пограничник заметил, выпустив болт, просвистевший в четверти вершка от головы Мора.

– Оружие не трогать, – запоздало объявил Страж, кривя губы в неком подобии высокомерной ухмылки. – Вы знаете, что находитесь на запретной территории, куда вход строго воспрещен?

– А как тогда вы сюда попали? – вопросом на вопрос ответила я.

Мужчина сконфузился, насупив выцветшие брови. Поскреб затылок.

У него что, и тролли в родичах шастали? И как высокородные до такого позорного кровосмешения опустились?

– Я здесь родился. Чужакам же места в оплоте нет.

– Ну вы и расплодились, – уважительно присвистнул Раф, исподтишка подмигнув мне. – А как, позвольте узнать, любезнейший, ваши предки очутились в этой глуши?

– Родились.

– А пращуры? – продолжал дониматься Эрафэн. – Простите, но человек, как и всякое другое существо, не может взяться из ниоткуда. Следовательно, ваша родня (о которой вы и слыхом не слыхивали) забрела в эти земли. Запретные, как вы выражаетесь. А, раз уж они нарушили местный закон, вы обязаны поплатиться за их действия. Как прямой потомок.

– Но...

– Вы же чтите память своих предков? Так соблаговолите спасти их души, затерявшиеся во Тьме. Скованные грехом, они не в силах покинуть Чистилище. И вас, любезнейший, ждет та же прискорбная участь – томиться в ожидании, пока уже ваш потомок не исправит ошибку Небес.

У стражника на лице был написан такой панический ужас, что я уже начала беспокоиться о душевном здоровье жителей Оплота, но из придорожных кустов можжевельника послышался заразительный смех, а после вылезла и девчонка, держась за живот, чтобы не надорваться от хохота.

– Какой вы смешной, молодой господин! Давненько у нас не было шутовских гостей! Вообще путников давно не было. Идемте за мной, господа.

Девчонка повернулась к нам спиной, свистнув по воздуху длинной толстой косицей, перевитой яркими лентами. Серебристые, гладкие, словно сотканные из тончайшей паутины волосы искрились на солнце. Они тут все поголовно эльфоподобные?