Под эгидой льва
Шрифт:
Остатки огневиски Северус проглотил, по-прежнему не почувствовав вкуса. Он навсегда запомнит лицо Дамблдора в тот момент, когда со всей яростью выкрикнул этому бородатому безумцу, что крестраж не может существовать в живом носителе, это доказал ещё Герпий Злостный. Осколок души просто не зацепится за тело, в котором существует другая, целая и родная душа; магия потенциального носителя либо оттолкнёт вторженца, либо, если окажется достаточно сильной, уничтожит бесследно. Откуда Северусу это было известно, он не знал. В своих изысканиях в области Тёмных искусств он не исследовал тему крестражей, эта область знаний лежала вне его интересов, но когда Дамблдор заговорил о якорях для возрождения, нужные слова тут же всплыли в голове. Не поверить сам себе Северус не мог, предположил лишь, что источник этой критически важной
Видит Мерлин, Северус бы заавадил Дамблдора в тот же миг, когда осознал бессмысленность смерти мальчишки, если бы в его руках находилась палочка. На счастье директора волшебный инструмент всё-таки оказался не в пределах шаговой доступности, и нескольких секунд промедления хватило, чтобы Северус выдохнул, трезво подумал и осознал: этим Непростительным он удовлетворит свою жажду мести, однако никто никогда не узнает, что натворил Дамблдор, что он погубил зазря маленького ребёнка, надежду многих волшебников страны. Быстрая, пусть и бесславная смерть стала бы для него милосердием, а не наказанием, так что Северус с самой гнусной из всех своих ухмылок отказался принимать участие в очередном безумном плане и отправил Дамблдора восвояси — рассказывать аврорам о совершённой ужасной ошибке.
— А не признаетесь сами, я намекну, и они не поскупятся на Веритасерум, — жёстко добавил он, посмотрев на раздавленного новостями директора, — и на другие методы убеждения.
Мысленно Северус желал, чтобы на допрос отрядили того же Вейланда. Ради этого он мог простить аврору даже собственное избиение.
Уходивший Дамблдор выглядел так, словно постарел лет на сто, не меньше. Двигался как дряхлый, немощный старец, шаркал ногами, голова и руки тряслись, он даже за дверную ручку не с первого раза схватился, дважды промахнулся. Северус наблюдал за мелкими провалами некогда всемогущественного мага со злорадным удовлетворением, не делая никаких попыток помочь. Пусть благодарит уже за то, что его выпустили живым. Правда, вряд ли Дамблдор бы сказал за это спасибо, ведь ему же предстояло во всеуслышание объявить, какую мерзость и подлость он совершил по отношению к ребёнку. Для такого человека, как Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, с его-то болезненно раздутой гордостью, самомнением и любовью к многочисленным статусам и титулам, это станет самым страшным наказанием. Потом, Северус не сомневался, будет ещё и Азкабан, но необходимость публично покаяться наверняка перевешивала для Дамблдора общество дементоров.
Сам Северус, когда закончился огневиски, почувствовал, что плачет. Как же страшно закончился этот невыносимо долгий день! После осознания и принятия, что сына Лили больше нет, после того спектакля, который пришлось устроить перед Малфоем, откровения Дамблдора оказались столь жестокими, что не будь Северус хорош в ментальной магии, он бы уже сошёл с ума. Мальчишка мёртв и, что хуже, его гибель была абсолютно бессмысленной. Северуса не волновало сейчас, что со смертью Гарри Поттера исполнилось мордредово пророчество Трелони, полный текст которого ему открыли только сегодня, что Темноту лорду больше ничто не мешало прийти к власти. Плевать он хотел на эту страну! Дамблдор выяснил о лорде в теле Квиррелла с самого начала учебного года. Этот козёл знал, всё знал, но притворялся недоверчивым идиотом, когда Северус просил разрешения прижать Квиррелла к стенке и добиться правды! Повелитель находился буквально под носом, его можно и нужно было остановить! Северус несколько месяцев имел возможность спасти жизнь мальчишке, сам того не подозревая, но он раз за разом отступал, когда ничего не удавалось добиться от директора. Снова вышло так, что он не настоял, не вмешался вовремя... ровно так же получилось с Лили. Не сумев спасти её, Северус пообещал обязательно сохранить жизнь её сыну, но и тут опоздал. Он был противен сам себе. Он не заслуживал жить даже для того, чтобы проследить, что все причастные к гибели маленького Поттера получили заслуженное наказание. Да как Северус вообще до сих пор дышал и существовал, если не исполнил данного своей магией обещания?
Опьянённый алкоголем мозг соображал туго. Сомнение же, наоборот, оказалось слишком
шустрым и проскочило почти молниеносно, Северусу пришлось очень сильно сосредоточиться, прежде чем он сумел вспомнить, о чём же таком важном подумал. Кажется, не меньше пяти минут прошло. Но правда, как же это он всё ещё жив? Северус не Непреложный обет давал, конечно, вот тогда бы он умер моментально, но и при обещании нарушившего его магия наказывает довольно быстро...— Хозяин, Ликси виновата! Ликси так виновата! Ликси не уследила! — кинулась ему в ноги домовушка, завывая почище магловской сирены.
От неожиданности Северус отшатнулся и плюхнулся на софу. Ликси и не заметила его «манёвра»: она, комкая края наволочки, билась головой об пол в поклонах. В чем она провинилась, что настолько раскаивалась, Северус не понял, он ничего своей домовушке не поручал в последнее время. Силясь вспомнить — нет, кажется, это воспоминание всё-таки выдрали у него вместе с остальными, — он даже не сразу велел прекратить самобичевание. Но и Ликси явно не хотела слушаться. Только после командного рявка в полный голос она села прямо на полу, глядя на Северуса огромными и полными слёз глазами-блюдцами.
— Я ничего не понял. Давай по порядку. За чем ты не уследила?
— Маленький гость пропал! — истерично провыла домовуха и горестно шмыгнула носом.
— Какой гость? — ещё больше изумился Северус. Вроде он не настолько пьян, чтобы не заметить чужого присутствия в своих комнатах. Его здесь посещали лишь Люциус и Дамблдор, и оба они уже ушли.
— Гарри Поттер, хозяин. Сэр Гарри Поттер — гость хозяина. Ликси было поручено следить за ним, но Ликси подвела хозяина! Маленький гость пропал! — и она забилась будто в припадке.
Если бы Северус не сидел, то точно бы рухнул. В каком смысле, Гарри Поттер — его гость? Мальчишка исчез в Запретном лесу, и его уже отчаялись найти живым. Северус сам оплакивал Поттера и, если бы не появление Ликси, нажрался бы до невменяемого состояния. А домовушка утверждала, что мальчишка находился у него и только недавно пропал, что ли? Как такое возможно? Чем Северус думал и думал ли вообще?
— Это какой-то бред... — резюмировал он, не в силах уложить в голове, как бы и почему мог прятать Поттера у себя. Да это по многим причинам было невозможно, но в первую очередь потому что они бы довели друг друга до белого каления, и Северус пришиб мальчишку, закончив то, что не удалось повелителю. — Ликси, уймись и объясни всё по-человечески! Я из-за твоего вытья ничего не соображаю.
Домовушка собралась и... нет, ничего рассказывать не стала. Зато щелчком пальцев перенесла журнальный столик к софе, а следующим щелчком расставила на нём целую батарею флакончиков, в которых находилось одинаковое содержимое перламутрового цвета.
— Мои воспоминания... — прошептал Северус, невольно коснувшись виска.
Мордред! Он думал, что память ему стёр Дамблдор (впрочем, после последней их беседы Северус уже не был в этом так уверен), но если воспоминания в этих фиалах, тогда… он сам? Или то дело рук Ликси?
На прямой вопрос домовуха замотала головой:
— Хозяин спрятал воспоминания, велел Ликси их беречь и отдать ему, когда будет безопасно. Хозяин должен их посмотреть!
Чувствуя, что она вот-вот опять забьётся в истерике, Северус собрался и отправил Ликси за протрезвляющим зельем. Ему срочно требовалось оказаться в здравом уме, иначе последствия возвращения воспоминаний будут непредсказуемыми, вплоть до полной потери памяти. Какого дементора Северус вообще начал пить? Что он думал, легче станет, что ли? Как будто не наступал на эти грабли после гибели Лили!
От волнения начали подрагивать руки, и принесённая склянка с зельем дробно постукивала по зубам. Северус торопился, понимая: в этих фиалах — ключ ко всему, и, похоже, Гарри Поттер всё-таки жив, только опять куда-то удрал, на очередные поиски приключений, ремень по нему плачет. Отсчитав ровно минуту после приёма зелья, он ощутил, как по телу, от кончиков ногтей на ногах до самых волос промчалась обжигающая огненная волна, сжигая на своём пути алкоголь. В голове прояснилось, мир больше не казался таким беспросветным, и на флаконы с воспоминаниями Северус посмотрел уже совершенно иным взглядом. Кажется, он начал догадываться, что тут происходило, и с решительным вздохом потянулся за первым из фиалов, а затем — за волшебной палочкой.