Под эгидой льва

На его лице залегли тени, сразу сделав мужчину старше на несколько лет, старше и неприступнее. У Гарри мелькнула было мысль поделиться, рассказать всё-всё, ведь если кто и мог ответить на мучительный вопрос о крестраже, то, наверное, именно сеньор Росси, но после такой реакции он испугался рискнуть и довериться.

Угрюмый и мрачный Снейп был для сеньора Росси любимчиком, сомневаться не приходилось. За абы кого так сильно волноваться, что спустя много лет следить за его судьбой и кинуться на помощь по первому же зову, не будут. А значит, узнав, что профессор очень сильно пострадал, сражаясь за Гарри, сеньор совсем не воспылает к нему дружелюбием.

— К-как профессор? — во рту резко пересохло от волнения, когда Гарри всё-таки задал этот вопрос. Он боялся услышать что-то ужасное в ответ, но и неизвестность пугала не меньше.

— Скантини держит его в магической коме. Скантини — здешний целитель, один из лучших в своём деле, я ему доверил бы собственную жизнь. Он сказал мне, что чудо, что после нескольких укусов акромантула Северус остался жив и ещё и выдержал перемещение портключом. А ещё, — выражение лица сеньора сделалось неожиданно кровожадным, — у него несколько переломов, сломаны рёбра, и один из обломков пробил лёгкое. Он мог умереть в любой момент!

Гарри вспомнил, как тяжело дышал Снейп и кашлял кровью, и ужаснулся. Господи, а он даже и не подозревал, что профессор был в шаге от смерти. Снейп с такими травмами, еле дыша, ещё и сражался с Волдемортом-пауком, а Гарри после этого считал, что профессор действительно был верен Волдеморту, и обманывал всех? Глаза затянуло поволокой слёз, и как ни старался Гарри держаться, но всё же всхлипнул. Это из-за него! Из-за него профессор почти что умирал! Гарри обещал больше не геройствовать, давал себе зарок больше не ходить никогда в Запретный лес, но именно это и сделал! А если вспомнить, что сказал Волдеморт, что никакой Гарри не крестраж, то получалось... получалось, что Снейп пострадал напрасно? Что Гарри совершил самую большую глупость в своей жизни, чуть погибнув сам и погубив при этом другого человека! Гарри весь съёжился, едва дыша, настолько выморозило его это понимание. Господи, да ведь один человек из-за него точно погиб — Хвост, то есть, Питер, называвший себя другом его отца. Неважно, что он на стороне Волдеморта, он всё равно был живым человеком, а от него пауки ничего не оставили... И Квиррелл! А Ликси?! Ликси, маленькая и верная помощница профессора, которую унёс один из пауков? Гарри до последнего верил же, что она спасётся сама и ещё и их с профессором переместит в безопасное место, но домовушка так и не вернулась. Три, три живых существа мертвы, просто потому что Гарри захотелось поиграть в героя и спасти мир от Волдеморта! Никого он не спас! И ещё неизвестно, выживет ли Снейп, — слишком мрачен и подавлен был сеньор Росси, когда о нём заходила речь. Не выдержав, Гарри всё же расплакался. Пытался совладать с собой — не маленький уже, должен, отвечать за свои поступки, и перед сеньором Росси было жутко стыдно за слабость, но Гарри ничего не мог с собой поделать, слёзы лились нескончаемым потоком. Гарри виноват, виноват, виноват! Как бы он хотел всё изменить!

Он не сразу понял, что сеньор Росси пересел к нему на кровать, почувствовал только что на плечи легла чужая рука, а в следующий миг мужчина уже придвинул Гарри к себе, ласково, почти по-отечески. Закусив губу, Гарри попробовал высвободиться, но не тут-то было.

— Отпустите, — всхлипнул он. — Вы не понимаете, я не заслуживаю...

— Тише, bambino, тише. Расскажи мне всё. — Когда Гарри, кое-как вытерев слёзы, чтобы хоть что-то видеть, уставился на него, сеньор выглядел неожиданно усталым, сосредоточенным, но не суровым и не злым. Наверное, до поры, потому что не знал всей правды. — Я не буду ходить вокруг да около, Гарри. Кроме того, что Северус — мой ученик и я обязан позаботиться о нём, ещё нужно объяснить властям, как вы тут оказались и почему вам нельзя вернуться домой. Ты же не хочешь домой? — Гарри испуганно замотал головой. — Тогда я должен всё знать, всё, до мельчайших подробностей. Иначе я не смогу защитить тебя и Северуса.

Аргумент звучал просто убийственно, так что Гарри, ещё продолжавший всхлипывать, почти перестал сомневаться. Он запнулся, набрал воздуха в грудь, а потом слова полились сами собой: про то, как Гарри жил у Дурслей, как Хагрид принёс ему радостную весть о волшебстве, как Гарри был счастлив, что его ждёт лучшая жизнь, обо всех тех странностях, которые Гарри не замечал до тех пор, пока профессор Снейп не ткнул его в них носом. Про желание спасти маленького, ни в чём не повинного дракончика, закончившееся таким странным наказанием, как помощь леснику ночью. Про первое столкновение с Волдемортом, после которого и закрутились все остальные события. Сеньор Росси слушал прямо как Снейп — не перебивая, на его лице не дрогнул ни один мускул, только когда Гарри дошёл в своём рассказе до того, как подслушал разговор Дамблдора и профессора, он пребольно впился пальцами Гарри в плечо. Гарри тогда впервые за долгое время замолчал, набираясь сил, потому что то, что он должен был поведать дальше... Он сделал глупость, ошибку, нет, всё это — очень мягкие слова. Ошибкой будет, например, написать не тот ответ в тесте или довериться не тому другу. Но подвести под гибель нескольких человек... это преступление.

То, что сеньор Росси не сразу заговорил после окончания рассказа, лишний раз подтверждало, насколько Гарри ему неприятен после содеянного.

— Гарри. — Таким тоном прежде профессор Снейп говорил, что он безмозглый болван, весь в папашу. — Я не знаю, что взбрело в голову этому, с позволения сказать, господину Дамблдору, — но в тебе не может быть крестража.

— Так мой шрам! — воскликнул Гарри, не желая верить. Он подозревал и надеялся, что что-то такое и услышит, хотел бы знать, конечно же, что его душа принадлежала только ему. Кто бы на его месте не хотел? Но одновременно испытывал и жгучее желание, чтобы слова профессора Дамблдора подтвердились, ведь иначе получилось бы, что Гарри — настоящий убийца! — Он же болел всякий раз, когда я сталкивался с Квирреллом!

Сеньор Росси отодвинул чёлку с его лба и задумчиво посмотрел на зигзагообразную отметину.

— Я не могу пока сказать, что это, но точно не крестраж. Его не помещают в волшебника, потому что магия оттолкнёт вторженца. Понятия не имею, почему сеньор Дамблдор не понимал таких элементарных вещей. Если он знал о существовании крестражей, то должен был читать труды Герпия Злостного, а тот прямо говорил только об неодушевлённых предметах. Я писал об этом Северусу...

— Вы писали? — перебил его Гарри, ахнув.

Что же это? Как? Профессор же давал ему письмо от своего учителя про крестражи, почему Гарри этого не запомнил? Неужели по привычке, как делал с учебниками, прочёл по диагонали и не заострил внимание? Но так то — учебники (хотя Гарри уже на своём горьком опыте убедился, чем чревато не учиться), а то — информация, от которой зависела жизнь! Его жизнь, жизнь профессора, Ликси... Выходит, Гарри действительно во всём виноват? В нём не было крестража, но он понёсся к Волдеморту, подставив под удар тех людей, кто заботился о нём? Ликси погибла, а Снейп умирал из-за него?!

— Я слышал! — он не мог примириться с чудовищной правдой. — Слышал, как Снейп го... говорил Малфою, что он на стороне Волдеморта, что он будет только рад, если меня убьют!

— Конечно, — кивнул невозмутимо сеньор Росси, — что он ещё мог сказать?

— Н-но...

— Ты же сам поведал мне, что Северус убрал из головы воспоминания о вашем заговоре. Он в какой-то момент осознал, что не помнил достаточно многое, и, как я понял, у него не было времени, чтобы всё обдумать. А тут — его бывший, так назовём, товарищ со сногсшибательными новостями.

— Он был Пожирателем смерти!

— Это для тебя новость? — неожиданно совсем как Снейп изогнул бровь сеньор Росси.

— Нет, но... — Гарри осёкся и дрожащим голосом ответил: — Вы сказали, что не отвернитесь от меня, а сами...

— Я только хочу прояснить всё один раз и до конца, чтобы не осталось сомнений и недомолвок. Я знаю о Северусе то, чего не знаешь ты, и то, что он был Пожирателем... он именно что «был». Поверь, Северус не гордится этим.

— Тогда почему он так сказал? — спросил Гарри с обидой. Он уже и сам понимал, что произошло ужасное недоразумение из-за его поспешности и эмоций, но всё ещё силился найти какое-то оправдание себе, хотя бы какое-нибудь! Так страшно и больно было сталкиваться лицом к лицу с последствиями своих поступков.

Сеньор Росси ответил не сразу.

— Я не знаю, насколько я вправе раскрывать его тайны, но скажу. Я долго уговаривал Северуса уехать из страны, однако он не послушался. Упрямый он, как ты. А потом, как его патрон погиб, он всё равно решил остаться, искупать свою вину. И ради этого Северус должен был стать шпионом.

— Шпионом? — повторил Гарри, чувствуя, что всё внутри сжалось, замёрзло и покрылось толстой ледяной коркой. Шпионом, лазутчиком в стане врага... И, конечно, он должен был тогда изображать верность Волдеморту и его союзникам вроде отца Малфоя.