Под эгидой льва
Шрифт:
Мучительно было думать обо всём этом. Как Гарри ни старался определить для себя какую-то одну точку зрения и её придерживаться, постоянно возникали вопросы — новые, старые, всякие. Он то убеждал себя, что профессор виноват, потому что в конечном итоге Волдеморт убил Поттеров, то задумывался — если бы кто-то другой передал ему пророчество, разве бы результат был иной? К тому же, профессор Снейп искренне переживал из-за того, что подставил родителей... хорошо, маму Гарри под удар, и пытался спасти её. Даже Волдеморта упросил пощадить! Поначалу Гарри не придал этим словам молодого Снейпа должного внимания, а затем начал понемногу осознавать. Волдеморт хотел истребить маглов и маглорождённых волшебников, так, по крайней мере, это звучало в пересказе Рона. Вряд ли бы друг стал сильно придумывать и врать в таком серьёзном вопросе. А родители мамы, то есть, бабушка и дедушка Гарри, — обычные люди, мама считалась среди волшебников маглорождённой, была для Волдеморта целью и без пророчества. И вдруг его сторонник
Ещё очень большие сомнения зародили в Гарри рассуждения сеньора Росси в воспоминаниях. Почему директор Дамблдор проводил собеседование в таком странном месте, как паб? Это же всё равно... всё равно как дядя Вернон бы устраивал проверку кандидаткам на должность секретаря «Граннингс» в своём гараже! Деловые люди так не поступали. Сколько Гарри ни думал, он не смог найти ни одной стоящей причины для встречи в каком-то кабаке вместо защищённого и безопасного директорского кабинета, из которого никакая информация уж точно не утекла бы. Ни одной, кроме того, что предположил сеньор: Дамблдору действительно было нужно, чтобы второй человек смог подслушать. Ведь — и вот до этого аргумента Гарри додумался сам, — директор знал, что Снейп, тогда ещё не профессор, на стороне Волдеморта, но ничего не сделал, чтобы остановить его. Мог же, например, память стереть! Не подумал? Ой, вряд ли! Чтобы директор и не подумал? Имея такие должности, неся такую ответственность, нельзя быть настолько глупым и недальновидным, это даже ему, одиннадцатилетнему ребёнку понятно. Очень похоже, что директор и вправду нарочно отпустил Снейпа, чтобы пророчество достигло ушей Волдеморта. Очень по-шпионски. Газете или доносу он, наверное, и не поверил, а вот когда подслушиваешь, не приходит в голову, что ситуация подстроена. Гарри такое видел по телевизору, правда, там была любовная история в сериале, который с увлечением смотрела тётя Петунья. Двое девушек любили парня, и вот одна устроила, чтобы соперница подслушала её любовный разговор якобы с ним и поверила в их чувства. Но то был магловский сериал, а Волдеморт не любил всё магловское.
День шёл за днём (очень медленно, Гарри в прямом смысле часы считал), однако его так и не звали на беседу. То ли у местных авроров изменились планы, то ли ещё что-то, сеньор Росси не уточнял, и Гарри решил, что благоразумнее не спрашивать. Ему не хотелось топить профессора своими показаниями. Прошлого это не изменит, а профессор и так уже достаточно пережил. Шпионил, занимался ненавистной работой, отказался от возможности иметь дело по душе, даже семью не завёл. А одно понимание, что его лучшая подруга, его любовь, умерла по его же вине, куда страшнее, чем многолетнее заключение в Азкабане.
Спросить совета Гарри было не у кого: сеньор Росси своё мнение сказал прямо, гости к нему не ходили, а домовикам сеньора, Вигго и Торри, Гарри не мог доверять так, как в своё время Ликси. Это казалось предательством. Вигго и Торри тоже оказались заботливыми и добрыми, ради него даже выучили английский, но душа к ним не лежала. Она была рядом, когда Гарри прятался в комнатах профессора, готовила ему, разговаривала, развлекала... вместе с профессором бросилась спасать в Запретном лесу, погибла там. А Гарри страшно рассердился на неё, когда думал, что профессор Снейп обманул его, ударить хотел! И так и не извинился — просто не успел. Нельзя, чтобы и с профессором получилось так же. Мало ли что произойдёт: вдруг их разлучат, или профессор не сумеет поправиться после паучиного яда? Гарри так и будет ненавидеть его, а потом терзаться чувством вины, когда спустя время осознает, что потерял возможность помириться с человеком, спасшим ему жизнь? Если постоянно припоминать нанесённые обиды, то это же жить будет невозможно, с каждым можно рассориться, от любого отвернуться. Может быть, Гарри рассуждал слишком чёрство для того, у кого отняли обоих родителей и втянули в странную историю с борьбой против темнейшего мага современности, но иначе не выходило. Он не чувствовал ненависти, и нельзя сказать, что он сразу же простил, он... просто отставил это и решил жить дальше. Гарри же не судья, чтобы решать, кого наказывать, а кого нет, кого винить, а кого — миловать. Он всего лишь ребёнок. И сеньор Росси прав, говоря, что если бы профессор Снейп не передал пророчество, это бы сделал кто-то другой. Выдали же Волдеморту адрес дома, где прятались родители Гарри вместе с ним самим, так что и предсказание о ребёнке-победителе тоже бы, так или иначе, добралось до Волдеморта.
К чести самого сеньора, он больше не заговаривал об этой ситуации, не напирал и ничего не просил. Гарри был очень благодарен за это, потому что не знал, как бы отреагировал в таком случае: наверное, обозлился бы и восстал против профессора. С сеньором они по-прежнему пересекались за ужином и иногда за обедом, и дальше обычных разговоров о том, как прошёл день, нужна ли Гарри какая-то помощь, речь не заходила. Кто-то бы назвал это игнорированием, но Гарри и раньше
от взрослых перепадало немного внимания, так что он привык. А тут ещё чувствовалось, что сеньор сам не хотел давить, уважал Гарри и давал возможность самому сделать выводы, как со взрослым с ним обращался. Между ними установилось какое-то подобие шаткого мира, что ли.Всё изменилось через пять дней после их разговора. Вечером Гарри сидел в библиотеке (на улице шёл дождь), когда сеньор Росси ворвался в комнату. От неожиданности — степенный итальянец даже просто резких движений себе не позволял обычно, а тут такое! — Гарри уронил книгу на пол, которую до этого держал на коленях. Сердце попыталось вырваться из груди и перекрыло дыхание.
— Я… За мной пришли, да?
— Нет, — взволнованный сеньор широко улыбнулся — впервые за всё время их знакомства. — Скантини прислал чайку. Северус пришёл в себя.
Профессор очнулся. Гарри медленно выдохнул, а потом смысл этих слов дошёл до него в полной мере. Профессор Снейп очнулся! Это же… это же! Профессор выжил, он будет жить! Гарри не останется один в незнакомой стране с… Сеньор Росси был хорошим и почти добрым человеком, но он всё же не сумел бы заменить профессора, как бы ни старался. Счастливо заулыбавшись, Гарри вскочил со стула и открыл было рот, чтобы спросить, можно ли навестить профессора, когда его обуял страх. Сотни иголочек обрушили на спину целое цунами из уколов, пробрались внутрь и заполонили собой и холодом всё, будто самую его душу. Им же придётся встретиться и поговорить после всего того, что Гарри узнал о роли Снейпа в гибели своей семьи.
— Я… мне пойти с вами? — спросил он в нерешительности.
Хоть бы сеньор ответил, что пока нельзя! Гарри не готов, он не знал, что говорить, как вести себя, можно ли признаться, что ему известно о прошлом профессора, или лучше умолчать об этом. Так Снейп наверняка догадается по лицу и рассердится — никому же не понравится, когда о нём узнают всю подноготную.
— Пока нет. Скантини только для меня сделает исключение, Северус очень слаб. Яд акромантула и коллапс лёгкого — убийственное сочетание. Я не знаю, сколько ещё ему придётся пробыть в больнице, но он очнулся, и это главное.
Гарри машинально покивал, соглашаясь и радуясь про себя, что пребывавший в радостном настроении сеньор не углядел ничего дурного в его неуверенной просьбе. Что такое коллапс лёгкого, Гарри не понял, однако спрашивать не рискнул. Слова «убийственное сочетание» всё же говорили сами за себя. Профессор должен был умереть, но выкарабкался. Выкарабкался! Вернулся к Гарри…
— Не жди меня, ложись спать. Я, скорее всего, задержусь в больнице до поздней ночи. Расскажу тебе всё завтра утром.
Тут уже произошло и вовсе нечто невероятное: продолжавший улыбаться сеньор стремительно приблизился к Гарри и коротко, но очень сильно обнял его. Так прижал к себе, что затем, словно испугавшись собственной несдержанности, убрался из библиотеки в считанные даже не минуты — секунды. Растерявшийся Гарри остался стоять, не понимая, что это было. Шаги стихли где-то на лестнице, и только тогда он, сделав шаг назад, споткнулся об стул и медленно опустился на него.
Непонятно, что изумило его больше: абсолютно разные чувства, смешавшиеся из-за известия из госпиталя, или поступок сеньора Росси, — однако Гарри потребовалось несколько минут, чтобы преодолеть ступор окончательно. Тогда и дышать стало как-то проще, и звуки в доме вернулись, и ощущения, эмоции разыгрались с новой силой: радость, облегчение, восторг и липкий, очень сильный страх. Сейчас к профессору Снейпу не пускали посетителей, но это же временно. Сеньор Росси яро верил в магическую медицину своей страны, а особенно в целителя Скантини; значит, теперь, как профессор пришёл в себя, его выздоровление пойдёт гораздо быстрее. Им придётся встретиться, а Гарри — решить, как всё-таки себя вести со Снейпом, как к нему относиться. Неожиданно оказалось, что оставить в прошлом случившееся пророчество, легко было, потому что Гарри не пересекался с профессором, его никто не тревожил с этим вопросом и не бередил рану.
Конечно, о сне и речи не шло. Торри кругами ходила вокруг Гарри, страдала и объясняла, что он плохо выспится, не отдохнёт и не будет расти. Она даже принесла с кухни тёплого молока, но Гарри не стал его пить и переодеваться в пижаму тоже не стал, боясь, что так легче будет уснуть. Он и в кресло по этой же причине перебираться не стал, а остался сидеть с учебником по зельям за столом, только Гарри всё равно клонило ко сну, и он, в конце концов, даже немного задремал — проснулся будто от толчка, словно велел ему кто-то. Глянув на часы, специально поставленные на каминной полке, Гарри ужаснулся: да уже полночь, наверняка сеньор давно вернулся и спит, и будить его совершенно неприлично. Подвели его Торри и Вигго, а Гарри ведь просил сразу сказать, как хозяин вернётся! Обиженный на домовиков, он всё же решил проверить свои предположения, робко надеясь, что не проспал и что сеньор Росси задержался в госпитале. Кто знает, может, какие-то вопросы по лечению нужно было решить, зелья специфические сварить или же просто консультация затянулась, потому что случай сложный. Шансы были невелики: вряд ли магический госпиталь принимал посетителей круглосуточно, — но Гарри не мог сидеть сложа руки, спокойно спать, не зная, как там профессор, что с ним.