Подвиг
Шрифт:
XXVIII
Капитанъ Немо сильно измнился за это время. Онъ исхудалъ, пересталъ бриться и холить лицо и обросъ бородою. Длинные, на проборъ, сдые волосы его были тщательно расчесаны. Это опять былъ ученый и труженикъ, не успвающiй слдить за собою, а не тотъ снобирующiй инженеръ, который ковалъ деньги, имя одну цль — спасенiе Россiи. Въ блой просторной пижам, онъ сидлъ у Радiо-аппарата и слушалъ, что съ далекаго свера ему докладывалъ Ранцевъ. Молодымъ, былымъ задоромъ, тмъ восторгомъ творчества, какой былъ у Ранцева, когда онъ скакалъ на Императорскiй призъ, когда собирался принимать лихой четвертый эскадронъ, вяло отъ словъ Ранцева, и капитану Немо казалось, что онъ видитъ передъ собою открытое
— Шестнадцать пхотныхъ дивизiй и четыре кавалерiйскiя бригады закончены формированiемъ. Двсти тысячъ человкъ призваны подъ Императорскiя знамена. Вооружить поставками Ольсоне мн удалось пока только дв дивизiи. Но это меня ни мало не смущаетъ. По мр моего продвиженiя красноармейскiя части сдаются и я за ихъ счетъ вооружу остальныя. Съ весною думаю спуститься на желзную дорогу и, отгородившись заслономъ съ запада, развить операцiю на югъ и на востокъ, гд обстановка складывается необыкновенно благопрiятно. У меня недостатокъ воздушнаго флота и это можетъ сорвать вс мои планы. Территорiя, занятая мною громадна. Обслуживать ее тридцатью аэропланами, имющимися въ моемъ распоряженiи, становится невозможно. Несмотря на ихъ превосходство надъ аппаратами большевиковъ, они скоро не будутъ въ состоянiи достаточно охранить мои формированiя, еще неокрпшiя и недостаточно вооруженныя. Величина занятаго мною края заботитъ меня. Сотни путей ведутъ въ него, и у меня не хватаетъ газовыхъ заставъ. Необходима присылка, и незамедлительная, всего нашего воздушнаго флота, самого Аранова и профессора Вундерлиха для устройства газовыхъ фабрикъ и аэропланныхъ заводовъ, къ чему вс возможности здсь есть. Отъ работающихъ въ Россiи знаю, что и тамъ все готово для удара … Насталъ часъ, когда ты долженъ прiхать къ намъ и утвердить свою базу у насъ …
Мягкая и добрая улыбка появилась на лиц Немо.
«Милый Петрикъ … Какъ узнаю я тебя! Перехать къ вамъ … На чемъ? «Гекторъ» до весны стоитъ затертый во льдахъ. У меня тридцать аэроплановъ. Я долженъ отправить на нихъ Аранова и Вундерлиха съ ихъ лабораторiей, препаратами, чертежами и принадлежностями аэроплановъ. Я долженъ отправить возможно большее количество минъ. При этихъ условiяхъ я могу сажать на аэропланы только летчиковъ и механиковъ. Тридцать аэроплановъ поднимутъ всего шестьдесятъ человкъ, пятьдесятъ пять должны остаться здсь … И, конечно, я останусь съ ними».
Капитанъ Немо нажалъ пуговку электрическаго звонка.
Ротмистръ Шпаковскiй появился въ дверяхъ.
— Пожалуйте мн пакетъ, привезенный княземъ Ардаганскимъ.
Небольшимъ ножикомъ Немо вскрылъ конвертъ и сталъ читать четко написанное письмо.
«Да, вотъ оно что!.. Впрочемъ, я это предвидлъ … Я, правда, не думалъ, что это будетъ такъ скоро. Я думалъ — мн дадутъ проработать годъ … Вс мои разсчеты были на это … Но прошло всего семь мсяцевъ и все открыто. Тайны нтъ … Проклятые болтуны!..».
…"Постановленiемъ Лиги Нацiй», — читалъ капитанъ Немо, — «уничтоженiе Русской нацiональной базы (она названа «блобандитскимъ гнздомъ») возложено на Англiю, С. С. С. Р. и Францiю. Послдняя, подъ давленiемъ общественнаго мннiя, которое все на нашей сторон, въ виду бшено развитой газетной кампанiи, не безъ участiя нашихъ эмигрантскихъ учрежденiй, нкоторое время колебалась, потомъ согласилась предоставить свой развдочный воздушный флотъ и одинъ броненосецъ. Готовится непобдимая армада, какъ во времена великой Испанiи. Десятки гидроплановъ отправляются съ ихъ матками. Шесть крейсеровъ и десятокъ подводныхъ лодокъ. Три дреднаута. Эскадры пойдутъ изъ разныхъ портовъ и соединятся въ океан. Ваше мстонахожденiе точно извстно. О таинственномъ Россiйскомъ остров открыто болтаютъ по парижскимъ ресторанамь. Статьи совтскихъ и здшннхъ соцiалистическихъ газетъ полны призывами уничтожить «блобандитское гнздо», мшающее длу мира и общаго разоруженiя. Сожженiе
банка въ Берлин и уничтоженiе банкировъ всполошило масонское гнздо. Противъ васъ вс …»«Ну что же … И буду со всми бороться» …
Мысль капитана Немо, привыкшая къ математическимъ разсчетамъ и выкладкамъ, сейчасъ же послушно ему подчинилась, и онъ сталъ думать, соображать и высчитывать.
«Тридцать моихъ аэроплановъ съ ихъ минными аппаратами могутъ обратить всю эту армаду въ бгство. Я знаю ихъ … Они хотятъ драться безъ потерь. Они идутъ на экзекуцiю, а не на войну. Когда я подску своими «Панпушко-лучами» ихъ аппараты, и они полетятъ огненными языками въ океанъ, когда мои управляемыя воздушныя мины станутъ рваться на корабляхъ, я увижу, чего они стоятъ … He въ сил Богъ, а въ правд … Воюютъ не числомъ, а умньемъ …».
Капитанъ Немо всталъ отъ стола и, гордо поднявъ голову, прошелся по кабинету. Ноздри были раздуты, лобъ напряженно наморщенъ. Глаза горли внутреннимъ пламенемъ.
«Посмотримъ … Они придутъ сюда … Когда?.. He такъ скоро … А какъ же это время Ранцевъ? Если я задержу свой флотъ и минные аппараты, и въ конц концовъ многое потеряю, потому что на войн не безъ урона, а драться мои будутъ, не щадя себя, что будетъ съ Ранцевскими отрядами? Я никогда не думалъ … Я не предвидлъ, что это можетъ быть такъ … что ударъ будетъ одновременно занесенъ и тутъ, и тамъ … И чмъ то теперь я долженъ пожертвовать …»
Капитанъ Немо остановился у окна. Широкiй видъ на океанъ открывался передъ нимъ. Его взоръ, казалось, проникалъ за небосводъ. Онъ видлъ далекiй сверъ, гд шестнадцать Русскихъ дивизiй и четыре бригады ждали его помощи. Онъ опять точно увидалъ открытое честное лицо своего друга, помощника и замстителя.
Онъ потеръ лобъ.
«Въ современныхъ демократическихъ государствахъ, гд правятъ партiи, то есть часть, принято цлымъ жертвовать ради части. Жертвовать государствомъ ради партiи … Я — математикъ … Цлое для меня всегда больше части. Мое цлое уже тамъ … Здсь часть. Съ организацiей армiи въ Россiи оканчивается моя роль на остров. Тамъ главное, у меня вспомогательное …».
Капитанъ Немо снова сталъ ходить по кабинету. Все надо было продумать, ничего не упустить.
«Завтра … Да … Завтра же я отправляю вс аппараты къ Ранцеву … Здсь останусь я и т, кто не можетъ быть сейчасъ вывезенъ … He на чемъ. Пятьдесятъ пять человкъ … Когда подойдутъ эти громадные флоты, они могутъ вывсить блый флагъ … Сдаться … Они … He я … Я могу уйти совсмъ и навсегда, исполнивъ до конца свой долгъ. Капитана Немо никто не можетъ и не долженъ допрашивать и ему нельзя предстать передъ большевицкимъ революцiоннымъ трибуналомъ …».
«Ha какомъ основанiи союзный флотъ будетъ стрлять по Русскому флагу?.. Здсь просто Русская колонiя. Нмцы?.. Да, они въ войн съ Россiей, ибо Брестскiй миръ заключала не Россiя, а враги Россiи — большевики … Англiя и Францiя?.. Имъ измнили и предали ихъ въ тяжелый годъ войны большевики, а не Русскiе … Подъ краснымъ, а не подъ Русскимъ флагомъ прошло это предательство …»
«Ужели спустимъ Русскiй флагъ и замнимъ блой простыней … Ахъ, да … банкиры. За банкировъ будутъ драться солдаты и матросы разныхъ государствъ и совтскiе въ томъ числ … Можетъ быть, тогда я и правда погорячился … He слдовало ихъ трогать …».
Онъ опять сталъ ходить по кабинету и упорно думать. Ршенiе складывалось въ его ум. Въ немъ не было мста для компромисса.
«Вопросъ о сдач меня не касается. Это ихъ дло. Тхъ, кто слпо мн доврился, кто пошелъ за мною. Мое ршенiе постановлено. Я не сдаюсь. А т? Какъ хотятъ … Какъ имъ будетъ угодно … Бываютъ случаи, когда солдаты командуютъ собою … Но вопросъ о томъ, кто — Россiйскiй островъ, или Россiя? ршаю я — ихъ главнокомандующiй. Завтра аэропланы летятъ … въ Россiю. Кажется и буря стихаетъ. Здсь всегда такъ … Внезапно встанетъ и такъ же внезапно и стрiхнетъ … Можетъ быть … и тамъ стихнетъ … Отдумаютъ. И чаша сiя меня минетъ …».