Подвиг
Шрифт:
— Я знаю, что длаю и вы обязаны мн помогать.
— Да разв я вамъ мшаю?
— Ну и дайте обо всемъ разспросить … Въ лсу есть постройки?..
— Да, тамъ есть два дома лсниковъ и въ глубин лса развалина, должно быть стараго охотничьяго домика. Жандармы знаютъ.
Бригадиръ подтвердилъ слова Пиксанова.
— Кто живетъ въ домахъ?
— Лсники французы. Въ развалин патронъ позволилъ поселиться одному старику монаху.
— Русскому?
— Да, Русскому.
— Это почему?
— Въ Россiи большевики уничтожили монастыри и разогнали монаховъ. Многiе ухали въ Югославiю, въ Грецiю, на Аонъ. Отецъ еодосiй прiхалъ съ офицерами въ Парижъ. Дваться ему некуда. Ночевалъ на улиц … Подъ мостами … Патронъ его и прiютилъ.
Штатскiй досталъ изъ-за пазухи большой кожаный
— Я хочу осмотрть лсъ. Наши координаты сходятся въ лсу.
— Но, мосье Рибо … Конечно, это какъ вамъ будетъ угодно … Но лсъ двадцать квадратныхъ километровъ. Его и въ мсяцъ не осмотришь.
— Я хочу проврить эту развалину, гд Русскiй монахъ. Это мое право и обязанность.
— Я считаю долгомъ предупредить васъ, — продолжалъ бригадиръ, — что въ лсу очень топко и грязно и вы тамъ на велосипед далеко не везд продете.
— Гд надо я пройду пшкомъ, — гордо сказалъ маленькiй человкъ и сталъ спускаться внизъ.
— Это ваша жена? А кто этотъ молодой человкъ?
— Ея племянникъ.
Бригадиръ выразительно ткнулъ пальцемъ въ коробку конфетъ и букетъ цвтовъ, лежавшiе на большомъ, кругломъ стол, и сказалъ:
— Полноте, мосье Рибо, не въ этой же коробк радiо-станцiя.
Рибо зашагалъ къ велосипеду. Жандармы приложились ладонями къ прямымъ козырькамъ фуражекъ.
— Бонжуръ мосье, мадамъ … Стали отвязывать лошадей.
Туманъ низко стоялъ надъ полями. Все кругомъ было сро и уныло, какъ бываетъ въ хмурый день позднею осенью.
XXI
Обдали втроемъ. Князь Ардаганскiй былъ взволнованъ. Онъ безпокоился о Галин и не могъ этого скрыть. Его раздражало, что родители Галины не придавали значенiя ея долгому отсутствiю.
— Куда же пошла Галина? — наконедъ, спросилъ, мняясь въ лиц, дрожащимъ голосомъ князь.
— Въ лсъ. По грибы, — просто сказала Любовь Димитрiевна.
Пиксановъ закурилъ папиросу.
— Слушайте, князь … Неужели не догадались? Галина пошла къ отцу еодосiю … Надо же предупредить, чтобы старика не застали врасплохъ. Тамъ все-таки и прибрать кое-что надо. Поняли?.. Главное-то я давно припряталъ. Газеты кое-что проболтали про радiо. Сидите съ нами спокойно. Дождемся Галочки и послушаемъ, что она намъ разскажетъ про визитъ шпика. Имъ вдь интересно, чтобы не было станцiй, передающихъ биржевые секреты … Все служба золотому тельцу. Ну, а мы … Жандармы то, можетъ быть, давно знали, что мы тутъ длаемъ, да и станцiя тоже, да не трогали. Пока не явился этотъ. Рожа-то какая поганая! … По всему обличiю или коммунистъ, или купленный большевицкимъ полпредствомъ … Хочетъ непремнно доискаться. Ну, да увидимъ. Богъ не безъ милости.
Безконечно тянулся день. Въ другое время, при другихъ обстоятельствахъ, какимъ бы счастiемъ былъ для князя этотъ день! Какъ досыта наговорился бы онъ съ милой двочкой, разспросилъ бы ее обо всемъ! Теперь вс молчали. Князя усадили у плиты сущиться. Любовь Димитрiевна пошла чистить курятникъ. Князь сорвался было съ кресла.
— Позвольте я вамъ помогу.
Любовь Димитрiевна улыбнулась снисходительно ласковой улыбкой.
— Ну, куда вамъ … Въ вашемъ-то костюм. Ботинки въ разъ загубите. Вы знаете, что … Пока что, снимайте-ка костюмъ, да разгладьте его, я вамъ утюжокъ на фуръ поставлю. Ну, — уже въ дверяхъ сказала она, — пока!..
Въ пятомъ часу, въ полутемной комнат — очень хмурый и тоскливый былъ день, — пили чай. Галины все не было.
— Ты не подешь ей навстрчу? — спросила Любовь Димитрiевна.
— He къ чему. Она наврно пойдетъ напрямикъ лсомъ и мы только разминемся. Притомъ же неизвстно, что тамъ эти господа нашли. Моя поздка наведетъ ихъ на новыя подозрнiя. Она наврно ожидаетъ ихъ отъзда, чтобы допросить отца еодосiя и разсказать намъ все обстоятельно. Ты же ее знаешь.
Время шло. Колоколъ на деревенской колокольн отбивалъ часы и получасы. Въ деревн была тишина. Съ желзнымъ скрежетомъ, показавшимся князю ужаснымъ, дв пары блыхъ громадныхъ воловъ протащили вальки по дорог. Гд-то далеко
прогудлъ поздъ. Туманъ становился гуще. Надвигался тихiй, сырой и теплый вечеръ. Набухшiя дождемъ втви липъ низко опустились къ дому. Птухи собрались подъ ними тсной стаей и стояли нахохлившись. Начиналъ опять моросить мелкiй дождь. Сердце князя разрывалось отъ тоски и безпокойства за Галину.И какъ всегда, когда слишкомъ напряженно ожидаютъ, совсмъ не въ ту минуту, когда ждали, уже въ полутьм, вдругъ скрипнула и открылась калитка, и Галина съ веселымъ смхомъ пробжала черезъ дворъ.
Ея туфельки были облплены грязью. Въ грязи были и стройныя, голыя ноги. Подолъ платья намокъ о траву, папоротникъ и кусты. Лукошко на рук было полно блыхъ грибовъ. Лицо сiяло радостью и счастьемъ исполненнаго долга. Голубые глаза сверкали и играли огненными искорками, смхъ открывалъ милыя ямки на розовыхъ щекахъ.
— Мама!.. Папочка!.. Князь!.. — пробгая по двору, крикнула она. — Все такъ отлично … Ну такъ отлично… Очень даже хорошо все вышло. Лучше, право и не надо …
— Ты башмаки-то переоднь раньше … Простудишься, — сказала Любовь Димитрiевна.
— Ну, мамулечка, — удивительно мило протянула Галина. — Переоднусь посл, раньше все разскажу.
— Да вдь ты ничего еще и не ла.
— Ничего и не ла, — точно сама на себя удивилась Галина.
— Ну такъ шь раньше.
— Нтъ … Посл, папа … Это всегда успю. Раньше все по порядку.
Она не безъ гордости поставила корзинку съ грибами на столъ, сама сла подл печки, гд киплъ и свистлъ чайникъ, вдругъ вообразившiй себя заправскимъ самоваромъ, протянула ножки къ огню и начала.
— Ну-съ … Вышла я, и бгомъ, бгомъ, въ лсъ и къ отцу еодосiю. Заперто … Ну, да знаю я его уловки. Стучу … Слышу, говоритъ: — «Господи, спаси Россiю» … Я ему сейчасъ: «Коммунизмъ умретъ — Россiя не умретъ» … Ну и открылась мн его келiйка. Мы скоренько за уборку. Моторъ … Еле стащили … Ну и тяжелый!.. Въ лабораторiю, гд нмецкая обезьяна была. Работали, хоть въ кинематографъ насъ снимай … Полъ заложили. Ковриками покрыли, травки набросали. Мачта была уже снята … Мы ее на цлую версту отнесли въ лсъ и спрятали въ папоротникахъ. Ни за что не найти! И только кончили, глядимъ — дутъ. И тотъ типъ съ ними … На велосипед … Я въ лсъ и по грибы. Да какъ долго же они были! Я цлое лукошко набрать успла. Наконецъ, слава Богу, ухали. Я сейчасъ, мамочка, къ отцу еодосiю. Разспросить же его надо. И какъ же онъ хорошо все устроилъ … Такой хитрый. Дверь, значитъ, оставилъ открытой: входи, молъ, ничего запретнаго нтъ. Ну, т и входятъ … Видятъ иконы … Лампадки затеплены … Свчи зажжены у налоя, книга раскрытая, лежитъ. Отецъ еодосiй ихъ монастырскимъ поклономъ встрчаетъ, какъ самыхъ дорогихъ гостей. Жандармы шапки сняли, тотъ типъ такъ въ шапк и расхаживаетъ. Отецъ еодосiй, — онъ, мамочка, такъ все это забавно разсказывалъ, — на своемъ французскомъ язык и говоритъ ему: — «снимите вашу каскеточку, тутъ домъ молитвы» … Снялъ … Ну что же, папа, разсказывать, ты самъ знаешь, если не знать всего устройства, можно годъ искать, ни до чего не доискаться. Однако, ползли наверхъ, ходили, нюхали, смотрли сверху на лсъ. По деревьямъ глазами шарили … Тотъ типъ все свою карту сврялъ, потомъ похали къ лсникамъ. А я скоре домой, къ вамъ, съ докладомъ. Вдь далеко, мамулечка, да и дорога какая!.. Ужасъ …
Князь Ардаганскiй съ такимъ откровеннымъ восхищенiемъ и обожанiемъ смотрлъ на Галину, что та смутилась.
Князя оставили ужинать. Да и позда раньше не было. Уже ночью, всею семьею вышли его проводить. Все время разговоръ былъ о Галин, объ удачно отбытомъ обыск и вс жители фермы казались героями, хотя, вотъ онъ — подлинный герой — шелъ вмст съ ними! Но Ардаганскiй ни слова не говорилъ о томъ, чта всего два дня тому назадъ онъ на громадной вышин мчался на аэроплан надъ Атлантическимъ океаномъ, что страшный, совсмъ на земной, не похожiй холодъ забирался въ ихъ особо приспособленную каюту, что днемъ лучи солнца слпили глаза, а ночью по-иному, чмъ привыкъ видть ихъ князь, свтили звзды и безшумно несся аэропланъ надъ землею, чтобы спуститься въ дикомъ, не посщаемомъ людьми мст. По своей скромности князь объ этомъ не разсказывалъ, да ему и запрещено было говорить, какъ онъ попалъ во Францiю.