Поглотитель

— Ты хоть понимаешь, что несёшь, тень? — внезапно вырвалось из мужчины, по-хорошему нужно было бы без раздумий выбрать жизнь, но ему было уже всё равно. Будь то реальность или сон, навеянный алкогольным угаром, всё едино.

— Предлагаю выбор, — спокойно ответила тень, а её слова волшебным образом возникали в голове мужчины, сама же фигура не издавала ни единого звука. — Имя мне Белиал. Я демон. Мне нужен преемник.

— Зачем? Если ты демон, тогда тебе положено быть могущественным и бессмертным. К чему тебе такое ничтожество как я? Грязь под ногами господ. Не более…

Прервав речь человека, привыкшего жалеть себя, из тьмы балахона вырвалась чёрная рука и схватила человека за голову, после чего мир закружился в оглушительных воспоминаниях. Детство, родители, юность, работа пастухом в поле, первая драка, встреча с Брунгильдой, любовь, её беременность, а потом пришло горе. Настолько всеобъемлющее и разбивающее душу на тучу незримых для глаза осколков, оставив вместо Ганса пустое место, без сердца и смысла.

Слёзы хлынули из глаз человека, и он завыл в голос. Неизвестно сколько из него выходили скопившиеся чувства, но как только плач, сменившийся стоном, стихли, Ганс вновь поднял глаза на демона.

— Мне нравится твой взгляд. Идём, — Белиал развернулся и зашагал куда-то прочь из деревни. Теперь демон не использовал свою магию общения, а его голос исходил из-под тёмного капюшона. Так же больше не было тьмы, теперь это был высокий мужчина в чёрном пальто с глубоким капюшоном.

— Так вы не демон, герр.

— Не демон, — согласился таинственный мужчина. — Я маг тьмы, но для тех, кто не обладает гибким разумом, всё едино.

Как ни странно, это не испугало Ганса. Он чувствовал себя другим человеком после того, как отпустил Бруни. Она и ребёнок навсегда останутся в его сердце, но теперь он может идти дальше. Ведь теперь в груди есть чему биться, и эта трансформация, которая так внезапно произошла, нравилась Гансу. У него есть будущее, он сможет стать кем-то большим.

Белиал учил его и день, и ночь. Бывший пьяница, бывший муж и отец, а ныне ученик чародея, он, не жалея своего живота, работал и постигал магическую науку. Но были и трудности, к примеру, выяснилось, что у него своеобразный дар. Он мог легко копировать силы самого мага, с каждым днём всё лучше и лучше, но сила заклинаний всегда уступала оригиналу. И вот, однажды, появился оборотень в соседней деревне.

Белиал, что жил на окраине, был молчаливым и нелюдимым, при этом никогда не отказывал в помощи простым людям, а потому они с учеником направились на защиту невинных. Два мага тьмы вошли в главные ворота деревеньки и обнаружили картину, от которой у молодого Ганса перехватило дыхание, а ноги предательски задрожали.

— Слушай меня внимательно, — заговорил учитель. — Ты очень слабый маг тьмы. Это не основная твоя сила. И не копирование чужой магии. Твоя сила в чём-то ином. Ты обязательно найдёшь своё предназначение. Единственное, что хотел бы тебе сказать, ученик, будь добр к невинным, а партнёров ищи себе только достойных, ибо слабые не смогут подставить вовремя плечо.

После этого маг зашагал по скрипучему снегу, залитому багрянцем жизни. Вокруг валялись разорванные тела, один вид которых тут же вызвал неминуемую рвоту ученика Белиала, но не самого мага тьмы. Тот был непоколебим, как и положено человеку его силы и достоинства.

Полная луна и снег превращали небольшую площадь деревни в полностью освещённое место, где из одной тени выбрался кошмар из ночных сновидений. Красная гладкая кожа, кислотно-зелёные глаза со зрачками-веретенами и перепончатыми крыльями за спиной, во весь рост чудовища. Но не это напугало Ганса больше всего, а жёлтые игольчатые зубы и оторванная детская рука в них.

Освободив рот, тварь улыбнулась и закричала.

— Маг! — ультразвук ударил по ушам, заставив Ганса упасть на колени в тщетной попытке спасти перепонки, — самая вкусная еда!

Существо резко замолкло и рвануло к Белиалу. Но чародей уже был готов. Окутанный тьмой, учитель Ганса выбросил левую руку перед собой, и с кончика указательного пальца сорвался сгусток концентрированной тени, ударивший в грудь демона. Существо задергалось и завизжало, вновь ударив по чудом уцелевшему слуху, но в этот раз жалобно, словно собака, которую забивают до смерти. Когда демон затих, у Ганса появились голосовые галлюцинации. Ему начало казаться, что окружавший их мёртвый снег, чёрные кляксы домов и даже безразличная полная луна обрели голоса, жуткие, замогильные, пробирающиеся в самые потаённые уголки души в поисках забытых детских страхов и вытаскивая их в реальность.

— Маг, маг, маг… — без умолку твердили голоса.

Они появились из теней. Десятки красных тел с горящими изумрудным огнём глазами обступали наставника Ганса. Медленно и неотвратимо они надвигались на человека, а их рты, лишённые губ, кривились и издавали лишь одно слово:

— Маг, маг, маг…

— Мальчик мой, — на фоне демонического гула низкий голос Белиала звучал чуждо, но каким-то непостижимым образом перекрывал богопротивных чудовищ, — сегодня наши пути разойдутся навеки, но я оставлю для тебя всё, что у меня есть. Как только битва подойдёт к концу, приложи свою ладонь к моей голове.

Ганс не в силах был выдавить ни единого слова в ответ, как и отвести наполнившиеся слезами глаза. Учитель сегодня его оставит, и ему придётся пойти по этому тернистому пути в одиночестве. И снова он останется один.

Словно прочитав его мысли, Белиал, уже тише, добавил:

— Помни, у тебя есть шанс встретить настоящих людей. У мёртвых такой привилегии нет.

А затем началась истинная Магия. Никогда Ганс не видел ничего подобного в своей жизни. Сколько бы он ни пытался повторить в будущем силу своего мастера, у него ничего не выходило. От наставника отделилось три тени, в точности повторившие его облик, и, как только это произошло, демоны взвыли и, как по команде, рванули на мага тьмы.

Снова Ганса оглушило, но в этот раз не так сильно, и его глаза не упустили ни единого мгновения битвы. Трио Белиала развели в стороны руки, и от них во все стороны ударила тёмная волна энергии, откинув противников назад. Часть из монстров знакомым образом завизжала, после чего замертво свалилась. Но, к сожалению, не все. Оставшиеся на ногах отличались от своих собратьев. Их рост был немного выше, а на головах росло по одному рогу. На этот раз твари не стали бросаться в слепой атаке на мастера тьмы, вместо этого они что-то прорычали, и их тела покрыла кроваво-красная корка брони, а в когтистых лапах появились короткие мечи.

Ночь разрезал боевой клич и осветил алым сиянием проклятых клинков. Ганс на секунду задумался о том, что твари не обращают внимание на него, и огляделся. Оказалось, что учитель скрыл его своей силой, о чём свидетельствовало еле заметное подёргивание воздуха, окружившее ученика мага тьмы.

«Я не имею права отвлекаться», — подумал Ганс и вновь устремил всё своё внимание на разворачивающиеся события. А посмотреть было на что, твари резали тёмный, полупрозрачный купол яркими вспышками огненных лезвий. Причём это были дистанционные атаки, магия срывалась с мечей при каждом взмахе, порождая целый поток бушующего рыжего пламени. Но Белиал держался. Причём Ганс заметил, что наставник не сидит в глухой обороне, пока две тени держат щит, сам же он готовит нечто убойное и невообразимое. Руки, размазываясь, плели какое-то заклинание из сгустков энергии. И когда лепка из тьмы закончилась, маг поднял руки к небу, и без единого звука с них сорвались три молнии из чистой черноты, что даже темнота ночи на их фоне казалась светлым днём. Несколько ударов сердца ничего не происходило, и когда Ганс уже подумал, что у наставника не вышло, раздался треск. Небо раскололось, образовав разрыв, из которого показалось нечто. Квинтэссенция тьмы безмолвно стояла и взирала сверху на этот чуждый, заполненный красками и светом мир.