Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.
Шрифт:
Но въ томъ-то и заключается главное отличіе православнаго мышленія, что оно ищетъ не отдльныя понятія устроить сообразно требованіямъ вры, но самый разумъ поднять выше своего обыкновеннаго уровня, — стремится самый источникъ разумнія, самый способъ мышленія возвысить до сочувственнаго согласія съ врою.
Первое условіе для такого возвышенія разума заключается въ томъ, чтобы онъ стремился собрать въ одну недлимую цльность вс свои отдльныя силы, которыя въ обыкновенномъ положеніи человка находятся въ состояніи разрозненности и противорчія; чтобы онъ не признавалъ своей отвлеченной логической способности за единственный органъ разумнія истины; чтобы голосъ восторженнаго чувства, не соглашенный съ другими силами духа, онъ не почиталъ безошибочнымъ указаніемъ правды; чтобы внушенія отдльнаго эстетическаго смысла, независимо отъ другихъ понятій, онъ не считалъ врнымъ путеводителемъ для разумнія высшаго міроустройства; даже, — чтобы господствующую любовь своего сердца, отдльно отъ другихъ
И для разумнія истины въ этомъ собраніи всхъ душевныхъ силъ, разумъ не будетъ приводить мысль, ему предстоящую, послдовательно и отдльно на судъ каждой изъ своихъ отдльныхъ способностей, стараясь согласить вс ихъ приговоры въ одно общее значеніе. Но въ цльномъ мышленіи, при каждомъ движеніи души, вс ея струны должны быть слышны въ полномъ аккорд, сливаясь въ одинъ гармоническій звукъ.
Внутреннее сознаніе, что есть въ глубин души живое общее средоточіе для всхъ отдльныхъ силъ разума, сокрытое отъ обыкновеннаго состоянія духа человческаго, но достижимое для ищущаго, и одно достойное постигать высшую истину, — такое сознаніе постоянно возвышаетъ самый образъ мышленія человка: смиряя его разсудочное самомнніе, онъ не стсняетъ свободы естественныхъ законовъ его разума; напротивъ, укрпляетъ его самобытность и вмст съ тмъ добровольно подчиняетъ его вр. Тогда на всякое мышленіе, исходящее изъ высшаго источника разумнія, онъ смотритъ, какъ на неполное, и потому неврное знаніе, которое не можетъ служить выраженіемъ высшей истины, хотя можетъ быть полезнымъ на своемъ подчиненномъ мст, и даже иногда быть необходимою ступенью для другаго знанія, стоящаго на ступени еще низшей.
Потому, свободное развитіе естественныхъ законовъ разума не можетъ быть вредно для вры православно-мыслящаго. Православно-врующій можетъ заразиться невріемъ, и то только при недостатк вншней самобытной образованности, — но не можетъ, какъ мыслящій другихъ исповданій, естественнымъ развитіемъ разума придти къ неврію. Ибо его коренныя понятія о вр и разум предохраняютъ его отъ этого несчастія. Вра для него не слпое понятіе, которое потому только въ состояніи вры, что не развито естественнымъ разумомъ, и которое разумъ долженъ возвысить на степень знанія, разложивъ его на составныя части и показавъ такимъ образомъ, что въ немъ нтъ ничего особеннаго, чего бы и безъ Божественнаго Откровенія нельзя было найти въ сознаніи естественнаго разума; она также не одинъ вншній авторитетъ, передъ которымъ разумъ долженъ слпнуть; но авторитетъ вмст вншній и внутренній, высшая разумность, живительная для ума. Для нея развитіе разума естественнаго служитъ только ступенями, и, превышая обыкновенное состояніе ума, она тмъ самымъ вразумляетъ его, что онъ отклонился отъ своей первоестественной цльности и этимъ вразумленіемъ побуждаетъ къ возвращенію на степень высшей дятельности. Ибо православно-врующій знаетъ, что для цльной истины нужна цльность разума, и исканіе этой цльности составляетъ постоянную задачу его мышленія.
При такомъ убжденіи, вся цпь основныхъ началъ естественнаго разума, могущихъ служить исходными точками для всхъ возможныхъ системъ мышленія, является ниже разума врующаго, какъ въ бытіи вншней природы вся цпь различныхъ органическихъ существъ является ниже человка, способнаго при всхъ степеняхъ развитія къ внутреннему Богосознанію и молитв.
Находясь на этой высшей степени мышленія, православно-врующій легко и безвредно можетъ понять вс системы мышленія, исходящія изъ низшихъ степеней разума, и видть ихъ ограниченность и вмст относительную истинность. Но для мышленія, находящагося на низшей степени, высшая непонятна и представляется неразуміемъ. Таковъ законъ человческаго ума вообще.
Эта независимость основной мысли православно-врующаго отъ низшихъ системъ, могущихъ прикасаться его уму, не составляетъ исключительной принадлежности однихъ ученыхъ богослововъ и находится, такъ сказать, въ самомъ воздух Православія. Ибо какъ бы ни мало были развиты разсудочныя понятія врующаго, но каждый православный сознаетъ во глубин души, что истина Божественная не обнимается соображеніями обыкновеннаго разума и требуетъ высшаго, духовнаго зрнія, которое пріобртается не наружною ученостію, но внутреннею цльностію бытія. Потому истиннаго Богомыслія ищетъ онъ тамъ, гд думаетъ встртить вмст и чистую цльную жизнь, которая ручается ему за цльность разума, а не тамъ, гд возвышается одна школьная образованность. Потому также весьма рдки случаи, чтобы православно-врующій утратилъ свою вру единственно вслдствіе какихъ нибудь логическихъ разсужденій, могущихъ измнить его разсудочныя понятія. По большей части онъ увлекается къ неврію, а не убждается имъ. Онъ теряетъ вру не отъ умственныхъ затрудненій, но вслдствіе соблазновъ жизни, и своими разсудочными соображеніями ищетъ только оправдать въ собственныхъ глазахъ своихъ свое сердечное отступничество. Въ послдствіи уже безвріе
укрпляется въ немъ какою нибудь разумною системою, замняющею прежнюю вру; такъ что тогда ему уже трудно бываетъ опять возвратиться къ вр, не прочистивъ предварительно дороги для своего разума. Но покуда онъ вритъ сердцемъ, для него логическое разсужденіе безопасно. Ибо для него нтъ мышленія, оторваннаго отъ памяти о внутренней цльности ума, о томъ средоточіи самосознанія, гд настоящее мсто для высшей истины и гд не одинъ отвлеченный разумъ, но вся совокупность умственныхъ и душевныхъ силъ кладутъ одну общую печать достоврности на мысль, предстоящую разуму, — какъ наАонскихъ горахъ каждый монастырь иметъ только одну часть той печати, которая, слагаясь вмст изо всхъ отдльныхъ частей, на общемъ собор монастырскихъ предстоятелей составляетъ одну законную печать Аона.По этой же причин въ мышленіи православно-врующаго совокупляется всегда двойная дятельность: слдя за развитіемъ своего разумнія, онъ вмст съ тмъ слдитъ и за самымъ способомъ своего мышленія, постоянно стремясь возвысить разумъ до того уровня, на которомъ бы онъ могъ сочувствовать вр. Внутреннее сознаніе, или иногда только темное чувство этого искомаго, конечнаго края ума, присутствуетъ неотлучно при каждомъ движеніи его разума, при каждомъ, такъ сказать, дыханіи его мысли, и если когда нибудь возможно развитіе самобытной образованности въ мір православно-врующемъ, то очевидно, что эта особенность православнаго мышленія, исходящая изъ особеннаго отношенія разума къ вр, должна опредлить ея господствующее направленіе. Такое только мышленіе можетъ со временемъ освободить умственную жизнь православнаго міра отъ искажающихъ вліяній посторонняго просвщенія, также какъ и отъ удушающаго гнета невжества, равно противныхъ просвщенію православному. Ибо развитіе мышленія, дающее тотъ или другой смыслъ всей умственной жизни, или, лучше сказать, развитіе философіи, условливается соединеніемъ двухъ противоположныхъ концовъ человческой мысли: того, гд она сопрягается съ высшими вопросами вры, и того, гд она прикасается развитію наукъ и вншней образованности.
Философія не есть одна изъ наукъ, и не есть вра. Она общій итогъ и общее основаніе всхъ наукъ, и проводникъ мысли между ними и врою.
Гд есть вра, и нтъ развитія разумной образованности, тамъ и философіи быть не можетъ.
Гд есть развитіе наукъ и образованности, но нтъ вры, или вра исчезла, — тамъ убжденія философскія замняютъ убжденія вры и, являясь въ вид предразсудка, даютъ направленіе мышленію и жизни народа. Не вс, раздляющіе философскія убжденія, изучали системы, изъ которыхъ он исходятъ; но вс принимаютъ послдніе выводы этихъ системъ, такъ сказать, на вру въ убжденіе другихъ. Опираясь на эти умственные предразсудки съ одной стороны, а съ другой — возбуждаясь текущими вопросами современной образованности, разумъ человческій порождаетъ новыя системы философіи, соотвтствующія взаимному отношенію установившихся предубжденій и текущей образованности.
Но тамъ, гд вра народа иметъ одинъ смыслъ и одно направленіе, а образованность, заимствованная отъ другаго народа, иметъ другой смыслъ и другое направленіе, — тамъ должно произойти одно изъ двухъ: или образованность вытснитъ вру, порождая соотвтственныя себ убжденія философскія; или вра, преодолвая въ мыслящемъ сознаніи народа эту вншнюю образованность, изъ самаго соприкосновенія съ нею произведетъ свою философію, которая дастъ другой смыслъ образованности вншней и проникнетъ ее господствомъ другаго начала.
Послднее совершилось, когда Христіанство явилось среди образованности языческой. Не только наука, но и самая философія языческая обратилась въ орудіе Христіанскаго просвщенія и, какъ подчиненное начало, вошло въ составъ философіи Христіанской.
Покуда вншнее просвщеніе продолжало жить на Восток, до тхъ поръ процвтала тамъ и православно-Христіанская философія. Она погасла только вмст съ свободою Греціи и съ уничтоженіемъ ея образованности. Но слды ея сохраняются въ Писаніяхъ Святыхъ Отцевъ Православной Церкви, какъ живыя искры, готовыя вспыхнуть при первомъ прикосновеніи врующей мысли и опять засвтить путеводительный фонарь для разума, ищущаго истины.
Но возобновить философію Св. Отцевъ въ томъ вид, какъ она была въ ихъ время, невозможно. Возникая изъ отношенія вры къ современной образованности, она должна была соотвтствовать и вопросамъ своего времени, и той образованности, среди которой она развилась. Развитіе новыхъ сторонъ наукообразной и общественной образованности требуетъ и соотвтственнаго имъ новаго развитія философіи. Но истины, выраженныя въ умозрительныхъ Писаніяхъ Св. Отцевъ, могутъ быть для нея живительнымъ зародышемъ и свтлымъ указателемъ пути.
Противопоставить эти драгоцнныя и живительныя истины современному состоянію философіи; проникнуться, по возможности, ихъ смысломъ; сообразить въ отношеніи къ нимъ вс вопросы современной образованности, вс логическія истины, добытыя наукою, вс плоды тысячелтнихъ опытовъ разума среди его разностороннихъ дятельностей; изо всхъ этихъ соображеній вывести общія слдствія, соотвтственныя настоящимъ требованіямъ просвщенія, — вотъ задача, ршеніе которой могло бы измнить все направленіе просвщенія въ народ, гд убжденія Православной вры находятся въ разногласіи съ заимствованною образованностію.