Последний шанс. Том 1

Дир автоматическим движением вытащил из кисета капсулу, раскусил, чувствуя слабое онемение языка.

Он как никогда нуждался в спасении.

***

В лазарете пахло хлоркой так въедливо, что Каре казалось, ей плеснули в лицо этой разъедающей все, оставляющей белесые разводы дрянью. Пахло спиртом – дешевым, отхлебнув немного которого гарантированно упадешь без сознания; Кара знала это, помнила те времена, когда на каждого солдата лекарств не хватало, и они заливали боль им: внутри и снаружи.

В лазарете смердело кровью слишком явно, а из-за белой чистенькой ширмы доносились стоны кого-то из солдат. Кара жмурилась и тихо стискивала накрахмаленные жесткие простыни между пальцев, выгибаясь на постели.

Боль в затылке простреливала все тело, а искусанные губы были железными от крови – это ей сказала Ишим. Она не целовала – так видела. Сложно, должно быть, не заметить алых кровоподтеков на фоне бледной кожи.

От Ишим пахло сиренью, бушующей в мае, как в тот самый день, день Исхода, а в синих ярких глазах светилась только тревога. Тонкие пальчики нежно касались искаженного болью лица, боязливо проходились по пропитанной кровью повязке на голове. Она любила перебирать волосы Кары – еще до того, как та стала стричься совсем коротко.

– Повезло, что Влад тебя вытащил, – тихо заметила Ишим.

Кара смутно помнила, как Войцек донес ее до лазарета. Говорил что-то на прощание, но она уже не различала слов, а Влад гладил ее по волосам доверчиво рассказывал о чем-то, пока врачи возились с теми, кто не отделался банально черепно-мозговой. Она отмахнулась от его магии, но его голос помогал не свалиться в омут боли.

Потом прибежала встрепанная спросонья Ишимка…

Сейчас она была в тонком летнем платье какого-то бледно-голубого цвета. Сидела рядом на железном стуле с высокой спинкой, нервно дергала подол аккуратно подпиленными коготками. Кисточка хвоста, украшенная позвякивающими кольцами, билась где-то внизу.

– Повезло, – эхом повторила Кара. Сил держать глаза открытыми не было – веки тяжелее, чем можно представить, язык едва ворочался. – Как он там? – ей даже не надо было уточнять, кто – он.

– В Петербурге с Яном. – Тихий шорох – Ишим пожала плечами. – Хотел остаться, но не смог. Просил передать… Hishtare areri iv, anare. Кажется, так он и сказал. Это…

– Не важно.

Это – «я буду рядом, командор». В буквальном переводе. В фигуральном – клятва вечной верности. Вполне в духе Влада – клясться так просто и беззаботно, быть готовым обменять свою жизнь на чью-то другую. Совершенно искренне – Кара верила.

Если Влад Войцек клялся, то навсегда.

– Все они готовы погибнуть за тебя, – вздохнула Ишим с тихим всхлипом. – Все до единого, Кара, они приносят клятвы и вверяют свои жизни тебе, так что не вздумай – слышишь! – не вздумай умирать! Не смей!

Кара молча смотрела, как в синих небесных глазах блестели слезы.

Глава IV

Кара принципиально не признавала дверной звонок, считая его вещью совершенно не нужной, – а он в ее старой квартире, насколько помнилось, и не работал вовсе, поэтому в дверь командор колотила сначала кулаком, потом ногой. Тем самым образом, каким обычно выбивала дух из того, кому пришла в голову глупая и опасная мысль с ней поспорить.

Каких-то полчаса назад она вырвалась из лазарета – больше не могла там находиться, среди до блеска, до отвратительной белизны выдраенных пола и стен, среди вязкого духа болезни и смерти. Но после вчерашнего удара головой у нее еще болел затылок, она изредка поправляла повязку, дергаясь. Сейчас каждый грохочущий звук отзывался эхом в черепной коробке, пребольно впиваясь в мозг осколками, однако срочное дело заставляло ее упрямо ломиться в инквизиторскую квартиру.

Она как раз занесла тяжелый ботинок с железными набойками для нового удара, когда дверь, пошарпанная и местами хранящая старые отметины чьих-то когтей, распахнулась, явив командору недовольного лохматого инквизитора. Одной рукой облокотившись на косяк, другой он держал белую кружку с отбитым краем, в которой, судя по запаху, был кофе. Ян оскалился, почти бросил что-то язвительное, но рассмотрел перед собой знакомое лицо, а не какого-нибудь надоедливого соседа; постарался приветливо улыбнуться Каре, насколько это было возможно для того, кто провел в честном бодрствовании все ночное дежурство, оглянулся вглубь квартиры, откуда доносился невнятный грохот.

– Войцек, оденься, у нас гости! – устало крикнул Ян, пропуская командора в коридор – та, достаточно долго жившая в этой квартире до них, безошибочно направилась в гостиную. Только задумчиво покосилась на Яна, размышляя, вовремя ли она вообще заглянула.

Виски заломило от ощутимой в воздухе магии, когда она мягким неслышным шагом, удивительным для ее обуви, скользнула глубже в квартиру.

– Не гости, а Кара! – довольно отозвался Влад. – Понимай разницу, инквизиторство! Она меня и не в таком виде наблюдала.

Он радостно улыбался, кивая Каре, – та только вошла, настороженно оглядывалась по сторонам, не понаслышке знающая, как опасно находиться рядом с работающим магом. Влад, с незажженной сигаретой в руке, стоял около письменного стола, на котором опасно соседствовали разобранные амулеты и магические книги, на раскрытых страниц различались странные печати. Сам Войцек, к недовольству Яна, и не подумал накинуть что-нибудь поприличнее потрепанного черного халата. Темные, обычно непослушные волосы были растрепанны, еще мокрые. Кара покачала головой: из душа он, что ли…

– Выкину эту хламиду, – проворчал инквизитор, подсовывая Владу кофе. Знал, что перевоспитывать уже давно бесполезно, но еще пытался. Эти попытки Кару всегда несказанно веселили, но сейчас ей было не до того. Она молчала, справляясь с ломящей болью в голове.

– Буду ходить без нее, – радостно предложил Войцек тем временем, неподдельно широко улыбаясь – насколько эта улыбка бесила Яна, он прекрасно знал. – Мой дом, шатаюсь, в чем хочу…

Пока пил кофе, Влад ненадолго замолк, иначе бы обязательно принялся что-то рассказывать – разумеется, очень важное – и растянул бы свой монолог на добрых полчаса. Войцек приглашающе кивнул ей на диван. Мельком удивляясь, как по-домашнему просто, непривычно как-то, они несерьезно переругиваются, Кара словно невзначай коснулась виска. Зашипела недовольно.

Кара села, дожидаясь, пока кружка по кругу перекочует к ней. Сама она привыкла пить самый дешевый растворимый кофе, который обычные люди отказывались воспринимать как напиток в принципе, но этот варил наверняка Влад – получилось слишком съедобно, на ее взгляд.

– Ты просто так в гости заглянула или по делу? – вздохнул Ян.

– Командор Гвардии не ходит в гости, – поучительно заметила она. – Слышал уже про вчерашнюю битву у Дворца?..

Инквизитор кивнул. Неудивительно: о битве говорили все, даже в мире людей, откуда он утром вернулся в Ад. Об этом Кара была уже в курсе, сама только что просила Ишим договориться с человеческими журналистами. По всем каналам твердили только о нападении, придумывая все новые подробности, возводя количество противника и погибших в неведомую степень. Кара знала: подобные утечки на человеческие каналы допускать нельзя, иначе скоро люди убедятся, что в сотрудничестве с Адом больше проблем, чем выгоды. Год назад крестоносцы – безумные сектанты, вздумавшие вернуть Бога в грешный мир, чтобы очистить его от нечисти, а заодно и получить власть в нем, – едва не повергли весь мир людей в состояние массовой истерии – особенно когда привели за собой чудовищ Тартара. Еще одного такого инцидента допустить было нельзя, но пресечь разговоры прямо сейчас невозможно: вся Столица наблюдала пожар в Аду, сделать вид, будто ничего не было, уже не получится.

– Что это было, мятежники? – заинтересовался Ян.

– Скорее всего. Причем наши, адские, но никак не люди, – призналась Кара. – Люцифера много раз пытались свергнуть, но никогда не подбирались так близко – к его дому… – Тут она обеспокоенно замолкла, поняв, что высказала опасения, которые не следовало, но быстро успокоила себя: этим людям можно было довериться. – Они прорвали защиту Дворца и воспользовались огненным заклинанием, чтобы вызвать пожар, потом выпустили на нас этих магических существ…