Превосходство Борна (др. перевод)

— Простите меня, миссис Стейплс, но я не вполне понимаю вас…

— Его накачали наркотиками, сам он не употребляет их: его предел — три порции мартини. И еще он питает слабость к прекрасному полу. Правда, кое-кто из ваших атташе предпочитает мальчиков, и предел у них — уже не три, а порций шесть. Но кто станет все это подсчитывать? Откровенно говоря, лично я не осуждаю того, что вытворяют взрослые люди в четырех стенах спальни… Я убеждена в том, что это никоим образом не влияет на то, что они делают вне ее… Однако у Вашингтона несколько иной взгляд на эту проблему.

— Браво, миссис Стейплс! Итак, я Нельсону объявляю устный выговор, генеральный консул ни о чем не узнает, и в личном деле молодого человека не будет никаких записей. Ну как, устраивает вас это?

— Вполне. Пожалуйста, позвоните ему сегодня же и сообщите об этом. А заодно передайте также, чтобы он для его же собственной пользы навсегда позабыл об этом щекотливом дельце.

— С удовольствием! Что-нибудь еще?

— Да, но я боюсь, как бы не обидеть вас.

— До сих пор вы не боялись этого.

— Но за эти три часа я узнала слишком много.

— В таком случае, дорогая моя, оставьте свои страхи: обижайте меня сколько заблагорассудится.

Кэтрин помедлила немного, а когда заговорила, в ее взволнованном голосе, заполнявшем всю комнату, звучал призыв к взаимопониманию:

— Почему? Почему вы это сделали? Неужели ничего другого нельзя было придумать?

— Я полагаю, вы имеете в виду миссис Уэбб?

— Конечно, я имею в виду миссис Уэбб. И не только миссис Уэбб, но и ее мужа! Я уже спрашивала вас: представляете ли вы, что вы сотворили с ними? Вы поступили как варвары в подлинном смысле этого слова! Вы подвергли их своего рода средневековой пытке! Фигурально выражаясь, растащили в разные стороны их души и тела. И сейчас они, по вашей вине, не знают даже, свидятся ли когда-либо снова! Каждый из них живет в страхе, что один лишь допущенный им неверный шаг может погубить другого! Некий американский юрист задал как-то вопрос во время слушаний в сенате, и боюсь, что мне тоже следует задать его, но уже вам… Скажите, господин посол, есть ли у вас чувство порядочности?

Хевиленд взглянул устало на Стейплс.

— У меня есть чувство долга, — ответил он. — Я должен был действовать быстро, чтобы вызвать соответствующую реакцию — согласие немедленно приступить к выполнению наших указаний. Судьбу Уэбба определило ужасное событие в его жизни, сделавшее из высококультурного молодого ученого того, кого можно было бы назвать «суперпартизаном». В силу всех тех причин, о которых вы уже слышали, мне просто необходим был этот человек, этот охотник. Сейчас он здесь, и он охотится. Что же касается его жены, то с ней тоже все в порядке, как догадываюсь я. Мы, само собой разумеется, не намеревались причинять ей зла.

— Вы упомянули о трагическом событии в жизни Уэбба. Не имели ли вы в виду гибель его первой жены? В Камбодже?

— Вы знаете об этом?

— Да, Мари мне рассказала. Его жена и двое детей погибли во время налета одиночного реактивного истребителя: самолет пронесся на бреющем полете вдоль реки, ведя огонь по воде, где они купались.

— С тех пор он стал другим, — проговорил Хевиленд. — Что-то перевернулось в его сознании, и эта война стала его войной, хотя особых симпатий к Сайгону он никогда не испытывал. Он давал выход своему гневу единственным путем, который знал, — убивая врагов, отнявших у него самое дорогое. Обычно он брался только за самые ответственные, наиболее сложные и опасные операции, в ходе которых необходимо было, например, уничтожить или захватить в плен кого-либо из командного состава противника. Один из врачей сделал заключение, что Уэбб, страдая душевным недугом, расправлялся с убийцами, посылавшими на кровавые дела таких же, как и они, тупоголовых головорезов. Я думаю, в этом есть какой-то резон.

— Но, похитив в Мэне его вторую жену, вы лишь усугубили его страдания. Он же еще не оправился и от первой потери, превратившей его в этакого «суперпартизана», ставшего позднее Джейсоном Борном, устроившим охоту на Шакала, или Карлоса.

— Да, миссис Стейплс, он действительно охотник! — произнес дипломат. — И я хотел, чтобы этот охотник как можно быстрее вышел на сцену. Я не мог терять ни минуты, и посему был вынужден пойти на такой шаг: иного пути достичь желаемого результата в наикратчайшие сроки я попросту не знал.

— Он же востоковед! — воскликнула Кэтрин. — Он разбирается в происходящих в странах Востока процессах значительно лучше, чем любой из нас, так называемых специалистов. Неужто не могли вы поговорить с ним по-человечески, воззвать к его чувству долга, рассказав предварительно о тех ужасных последствиях, которыми чреваты вынашиваемые кое-кем планы?

— То, что он ученый, ничего не меняет, поскольку в первую очередь он все же человек, который полагает, и не без оснований, что руководство страны предало его. Он взывал о помощи, а ему устроили ловушку, чтобы убить его. Никакие мольбы не преодолели бы воздвигнутый им между нами барьер.

— Но вы могли хотя бы попытаться!

— Рискуя потерять время, когда каждый час на счету? В каком-то отношении мне жаль, что вы никогда не оказывались в моем положении: тогда, возможно, вы бы смогли по-настоящему понять меня.

— Это еще вопрос, — выразила сомнение Кэтрин, махнув протестующе рукой. — Скажите, пожалуйста, что заставляет вас думать, будто Дэвид Уэбб отправится в Китай за Шеном, если ему и в самом деле удастся обнаружить и схватить самозванца? Насколько я понимаю, вы обещали вернуть ему Мари сразу же, как только он передаст человека, именующего себя Джейсоном Борном.

— Когда и если он схватит убийцу, наша договоренность уже не будет иметь особого значения. Дело в том, что мы и в этом случае объясним ему, почему нам пришлось поступить так, а не иначе. И, учитывая его глубокое знание Дальнего Востока, порассуждаем с ним о глобальных последствиях задуманных тайпанами махинаций. Если он и после этого откажется помочь нам, то катастрофы все равно не произойдет: у нас имеется несколько опытных агентов, которые смогут его заменить. Правда, они не из тех, что вершат экстраординарные деяния, но они все же есть и с заданием справиться смогут.

— Каким образом?

— С помощью кода, миссис Стейплс. Методика истинного Джейсона Борна всегда предполагала использование кода для поддержания связи между ним и клиентами. Джейсон Борн, этот человек-легенда, — натура весьма сложная, но самозванец досконально изучил его. Когда новый Борн окажется в наших руках, мы получим от него тем или иным способом, — понятно, не без помощи химических препаратов, — всю необходимую нам информацию. Узнаем, как добраться до Шена, и это, по существу, все, что мы должны знать. Встреча за пределами закрытой зоны, известной под названием Гора Нефритовой Башни, — и убийство совершено, однако мир из-за этого не перевернется. Я не вижу другого решения. А вы?

— Я тоже, — тихо ответила Кэтрин, покачивая головой. — Задача не из простейших.

— Верните нам миссис Уэбб!

— Хорошо, но только не сегодня. Она никуда не денется, у вас же и так забот хватает из-за этого Кай-Така. Я отвезла ее в Тьюн-Мун, — это на Новой территории. Она сейчас находится в квартире моей подруги. Отвела я ее и к врачу. Он перевязал ей ногу, — она ушибла ее, когда убегала от Лина, — и дал ей успокоительное. Господи, сколько же свалилось всего на нее! Она не спала уже несколько дней, однако таблетки не слишком-то помогли ей прошедшей ночью: она была перевозбуждена, еще не оправилась от страха. Я осталась с ней, и мы проговорили до рассвета. Дайте ей прийти немного в себя. Я заберу ее утром.