Приходите за счастьем вчера

– Объясни, о чём речь? Может, тебе и странно, но я без понятия, что такого сделал Эл твоей Кетрин. – Если раньше его раздражала её манера речи, правильная, словно только вышла из церкви, то теперь он уже не выносил всего, что сыпалось с её языка этим вечером. Другие ладно – но сленг подворотен был точно не для Елены. Энергично встряхнув размазывающую по щекам тушь девушку и заставив её смотреть себе в глаза, Кол продолжал: – Насколько я понимаю, это она каким-то образом умудрилась дать ему по мозгам, да так, что он до сих пор трахает только безмозглых дур, попутно сдирая десять шкур с подчинённых, – Елена изумлённо икнула, – а сама свинтила к своему жениху. Поэтому ещё большой вопрос, кто к кому в претензии…

– Так и ты тоже считаешь, что вполне повод для мести?! То, что она отказала? Твой брат подлец, ничтожество, а ты его ещё и… – по его глазам, потемневших от ярости, в которых зрачок практически занял радужку, Елена поняла, что перегнула палку. Ещё пара подобных фраз, и Кол её ударит. Но сейчас брюнетке было море по колено, и, уже сама вцепившись в лацканы пиджака мужчины, она прорычала: – Кет полощет жёлтая пресса, Майкл её бросил, а вы всё равно недовольны. Что ещё нужно, господа?! Чтобы она ноги раздвинула перед твоим братцем, лишь бы он не публиковал остатки досье и…

– Прекращай истерику. – Отцепив её руки, Майклсон опомнился от всплеска неконтролируемого гнева. Более того, сообразил, наконец, что произошло. – Насколько я понимаю, бурная жизнь твоей сестрицы стала достоянием общественности, и ты уверена, что это потому, что Кет отказалась раздвинуть ноги, – последние слова Кол произнёс с особенным оттенком, давая понять, как со стороны звучит речь Елены. Девушка замолчала, смутившись, щёки загорелись, – перед Элом? Вынужден разочаровать ваше самомнение, но это не так.

Стыд был сейчас, пожалуй, единственным средством, способным привести брюнетку в чувство. Когда она заговорила, голос звучал уже не так уверенно и злобно, в нём проскакивали извиняющиеся нотки:

– Возможно, ты просто не знаешь об этом?..

– Прости ненормальных, но мы с ним не читаем и не обсуждаем жёлтую прессу, тем более американскую, – с издёвкой подтвердил Майклсон, – но мой брат не причастен к вашим проблемам. Если честно, одно случайное упоминание имени Кет у нас в семье вызывает скандал, если так можно назвать хук справа в абсолютной тишине.

– Твой брат вполне мог пожелать отомстить, а ты заблу... – неуверенность в тоне девушки усилилась, – заблуждаешься.

– Мой брат мог пожелать наказать, но не мстить женщине. – Явное презрение, прозвучавшее в голосе Кола, всё же заронило ростки сомнения в душе Елены. А для неё любая неуверенность всегда была фатальной – мисс Пирс фактически сдалась и начала слушать, – Я знаю Эла, и не советую больше повторять это в моём присутствии, если не хочешь и впрямь умыться слезами. Тебе всё ясно?

– Ты даёшь мне слово? Я прошу, – голос брюнетки и впрямь был просительным.

В другом случае, он бы послал наглую девицу куда подальше, но… Это была не просто наглая девица – более того, сейчас в ней не осталось и следа от той грубой фурии, лупившей его по щекам минуту назад. Перед ним стояла леди.

– Обещаю.

Не слишком логично – верить ему на слово в этом вопросе, но… А в каком тогда верить? Елена невольно вспомнила три дня в доме Майклсонов в Мистик Фоллз… На что способен Элайджа она толком не знала, а вот Кол… Да и не станет он оправдываться, если что.

– Спасибо.

– Вытри щёки. – Он помолчал, глядя, как брюнетка стала наскоро подправлять растёкшийся макияж. – Всё настолько плохо?

– Да. Ладно, не важно. – Она оглянулась, разрываемая явным желанием найти сестру, сделала пару стремительных шагов по направлению к дверям... Кол её вполне понимал.

– Я извиняюсь за всё гадкое, что наговорила о тебе и твоём брате, и сожалею о своём поступке, – вернувшись с полдороги, Елена кончиком пальца, затянутого в шёлк, провела по его щеке. – И, конечно, я благодарна тебе за желание сгладить неловкость после нашего последнего… – она нахмурилась, – разговора, Кол. Я не должна была себя так вести…

– Пойдём, – взяв девушку за локоть, Кол быстрым шагом направился к дверям. – Спасибо, но не думаю, что у тебя сейчас есть время и желание рассыпаться в реверансах передо мной.

– Времени нет, – тихо согласилась брюнетка.

Через секунду они уже стояли наверху лестницы, откуда открывался прекрасный обзор на происходящее в зале. Поискав с минуту в толпе, Елена заметила красное платье Кет.

– Мы разошли, потому что Бриджит нужно было поправить причёску… – Пробормотал Кол, разыскивая брата. Нашёл. Выругавшись себе под нос, он задержал руку Елены в своей. – Твоя сестра всегда так нагла?

– Кто бы говорил, – огрызнулась девушка, не слишком понимая сути этой реплики, и почему Майклсон не даёт ей спуститься и добраться до Кет.

– Не успеем, – покачал головой Кол, – смотри...

А поглядеть и впрямь было на что. Кетрин медленно скользила по проходу к своему месту у подножия лестницы, не тушуясь и никак не реагируя на репортёров, забрасывавших вопросами о Майкле, клубе, её «знакомствах» и реакции на скандал. А в конце пути, у подножия лестницы, её ждал Элайджа собственной персоной. Точнее отбившись от репортёров, он ждал не Кет, а, убивая время в разговоре с Хью Грейсом, Бриджит из дамской комнаты – иначе ретивые журналисты бы просто затолкали девушку, но «прелести» ситуации это обстоятельство не меняло. Елена выдохнула, глядя на толпу, заполонившую лестницу – добраться до сестры раньше, чем Кет наскочит на Майклсона не было никаких шансов.

– Надеюсь, она ему не врежет на людях. Завтра ему нужно произвести впечатление интеллигентного человека, а не сверкать фингалами… – мрачно пошутил Кол, осознавая своё бессилие.

– Я бы на это не надеялась, хотя вдруг мы поменялись характерами на сегодня… – в тон ему ответила Елена и, подхватив бокал, начала, насколько это было возможно, быстро спускаться вниз. Предупредить они не успевали, но вот сдержать скандал – нужно было попытаться.

Ответив что-то на реплику Грейса, Элайджа улыбнулся, тщательно скрывая раздражение. Напомнив себе, что раньше всегда оставался снисходителен к привычке своих дам вертеться перед зеркалом, он поднял глаза…

Красивая. Именно эта мысль первой пронеслась в мозгу, когда Майклсон увидел Кетрин, в паре десятков метров от себя. Одетая в тёмно-вишнёвое платье без бретелек, с плотным корсажем, пышной юбкой и чёрными перчатками до локтя, она, как и всегда, бросала вызов моде, диктующей правила небольших коктейльных платьиц. И при этом смотрелась королевой – манящей, юной и бесконечно далёкой. Сегодня – так особенно недосягаемой.

Ещё месяц назад, на следующее утро, после того, как доставив Катерину в аэропорт и сняв какую-то девицу, Элайджа проснулся, он нашёл в себе мужество признать, что не способен возненавидеть бывшую жену. Его высмеяли, но главный удар по самолюбию заключался не в этом – Элайджа всегда считал себя довольно развитым существом, которому, чтобы потерять голову от женщины было мало красоты и наличия интеллекта, а требовалось что-то ещё. Но выяснилось, что, нет, всё оказалось просто до примитивного, и единственный промах – его выбор отчего-то пал не на ту, которой бы этого хотелось. Сейчас, опомнившийся от изумления Майклсон оценивал приближающуюся к ним красивую, бездушную женщину, чётко осознавая её неспособность любить и эгоизм и при этом прекрасно понимая, что на самом деле если что-то и изменилось, то не радикально. Пусть она уже не затрагивала тех струнок, которые отвечали за нежность, но восхищения и, как следствие, желания сохранить это сокровище не убавлялось. Единственное – он нашёл в себе достаточно самолюбия, чтобы отказаться от неё, и никогда уже не попадать в ловушку.