Приходите за счастьем вчера

– Я всё понимаю, но поймите и вы, – Джеффри Парле оставался подчёркнуто вежлив, как и его собеседник. – Если я стану ограничивать своих работников во всём, даже в таких мелочах, то журналистика станет не нужна в принципе. Мы и так стеснены рамками относительно ряда лиц, материалы о которых приходится согласовывать, если же это станет распространяться ещё и на остальных…

– Видите ли, репутация мисс Кетрин Пирс – не такая уж и мелочь. – Майклсон проговорил это почти весело. – Мы не хотели это обнародовать, но раз положение столь сложное, то сообщаю, что дама имеет иное официальное имя – миссис Катерина Майклсон, по совместительству моя супруга вот уже как семь лет. И она не может быть невестой мистера Стемптона, которого вам заказали, и уж тем более женщиной кхм… сомнительного поведения. Теперь вы понимаете, о чём я?

– Ваша… кто? – Редактору стало немного не по себе от уровня подставы, в которую его втянули, но профессионализм победил. – Понятно. Но что это меняет? По сути – ничего.

– Но я не конгрессмен. – Прохладным тоном напомнил Элайджа, аккуратно отставив чашку с кофе в сторону. – Не конгрессмен, не политик, не какой-нибудь министр или медийное лицо, мечтающее о рейтинге. Я представляю только деньги и, поверьте, моим партнёрам глубоко наплевать на мою мораль, даже если они узнают, что я пью кровь младенцев на завтрак, пока производимый корпорацией продукт работает на увеличение прибыли их компаний. Более того, я не потеряю от нелюбви газет ко мне лично, и мы оба это знаем.

– В статье нет особенной лжи. – Парле не нужно было много намёков – он бы не стал тем, кем являлся, если бы демонстрировал тупость, – но теперь уже начинался торг, и мужчина собирался узнать, как далеко готов зайти его собеседник. Продешевить редактор «F&N» не хотел. – И репутационные потери газеты в случае опровержения будут огромны.

– Ложь есть всегда, и уже одним фактом, что Катерина моя супруга, а не спутница или невеста Майкла Стемптона, вы дискредитируете себя и собственные источники информации, но ведь это неинтересно ни мне, ни вам. – Считавший намерения мужчины напротив, Элайджа ничем не выражал своих эмоций. – Я всё отлично понимаю, но сегодня на дипломатию у меня просто нет времени. Либо вы наживаете врага, либо вы оказываете мне огромную услугу, за которую я расплачусь. Разумеется, не только финансово. В этом весь расклад.

– Ясно. – Такого поворота событий Парле не предполагал. Бизнес и ресурсы газет редко пересекались, а уж из-за такой ерунды как репутация чьей-то жены... Тут проще развестись с шалавой. Конечно, если на ней висит слишком много денег, то проблемы с разводом налицо, но в этом случае опять же – какие претензии со стороны миссис? Нужно быть аккуратнее. Да и куда глядел её муженёк? Но впечатления дурака Майклсон не производил, ни когда Джеффри знал его заочно, ни, тем более, при личной беседе. Странная ситуация. Помолчав и ещё раз всё взвесив, Парле спросил, задумчиво разглядывая знакомый до чёртиков узор столешницы: – Я правильно понимаю, что не один такой?

– Абсолютно. – Не стал делать секрета из очевидного Майклсон.

– Даже догадываюсь кто. – Хмыкнул мужчина. – Узкий круг наших недругов.

– Очень узкий и только самые матёрые. – В тон ему «успокоил» Элайджа. Оба поняли, какое решение принято, напряжение немного рассеялось, и диалог начал приобретать черты партнёрского. – Но дубляжа не будет, если вы об этом.

– Выпускает только штучный продукт, Майклсон? Мы дадим опровержение относительно статьи о Кетрин Пирс, – холодные взгляды встретились, – взамен на ваше интервью нашей газете, в том числе включающее вопросы личного характера.

– На которые я обычно не отвечаю? – уточнил президент «MsnLogistic.Inc».

– Ситуация несколько необычная, согласитесь. – Парле выжидающе поднял брови.

– Вы правы, – сказал Элайджа, – считайте, что моё согласие у вас есть. Можете начинать собирать информацию. Даже более того: мои агенты не станут требовать предварительного показа вопросов.

– По рукам. – С явным облегчением – его сегодняшний собеседник умел давить как никто, улыбнулся Джеффри, бросив взгляд на часы. – Если честно, не ожидал столь скорого разрешения вопроса.

– Ломание комедии... – Расслабленно кивнул Элайджа, чувствуя, как часть груза свалилась с плеч, и поднимаясь из-за стола. – Без обид, Парле, но общение с вашими подчинёнными напоминают мне уговоры псевдо-девственницы подарить невинность.

– С арсеналом нынче беда, куда ни плюнь – попадёшь в родственника, вот и остаётся ловить на живца. – Хмыкнул редактор, встретив повеселевший взгляд противника. Оба, как и большинство мужчин, оценивали друг друга в первую очередь по профессионализму, и остались вполне удовлетворены результатом увиденного. – Но, насколько я понял, вы спешите, не буду задерживать. – Выйдя из кабинета в приёмную вместе с посетителем, Джеффри обратился к тихой девушке-секретарю, сидевшей в углу. – Николь, будьте любезны, проводите мистера Майклсона к выходу из здания.

Пожав на прощание руки, мужчины разошлись по своим делам, и, через несколько минут выехав из подземного гаража, находившегося неподалёку от здания, Элайджа в значительно улучшившемся настроении читал сообщения на компьютере. Колу удалось разобраться с «NY Post» с минимальными потерями, в виде предоставления аккредитации их журналистам на официальный приём в честь открытия филиала в Сан-Франциско, и, отправив брату информацию по «F&N», Майклсон нажал на знакомый номер. Впрочем, без особых надежд дозвониться – Кетрин, похоже, просто обрубила любую связь с внешним миром, и последние два дня ему приходилось довольствоваться донесениями охраны, приставленной к её подъезду. Весьма скудными донесениями, но на личную беседу времени просто не было – слишком многое нужно было успеть. Поэтому нажав кнопку вызова, Элайджа сел за руль и, не обращая больше внимания на телефон, и даже не надев наушника, завёл мотор. Однако вопреки его ожиданиям вызов прошёл.

– Здравствуйте, Кэтрин Пирс слушает.

Только услышав мелодичный голос Кет, Элайджа, наконец, понял, насколько был напряжён, и какой камень с плеч сняло её простое «здравствуйте». Он был уверен, что луж крови и перерезанных вен не увидит, и бросаться из окна Катерина не станет – не ту женщину полюбил, – но то, что она сейчас мечется и наверняка пытается самостоятельно найти выход из тупика, не давало спокойно сосредоточиться на решении проблем. Оставалось успокаивать себя тем, что мгновенно ничего не бывает, и скоро всё закончится.

– Здравствуй, кошечка. Что ты сейчас делаешь?

– Минет. – Раздался бодрый ответ. Его узнали.

– Плохо делаешь, если рот свободен на звонки отвечать. – Неожиданно мягким тоном, ответил мужчина, прекрасно понимая каким жестоким ублюдком он должен сейчас ей казаться и искренне восхищаясь выдержкой.

– Не твоя печаль.

– Похоже, моя. Заканчивай, через полчаса буду у тебя. Откроешь?

– Открою. – Глуховато сообщила девушка, через пару секунд молчания.

– Приготовь кофе.

– Его тебе в аду лучше сварят, Майклсон. – Трубка отключилась.

Несмотря на то, что ситуация не способствовала веселью, Майклсон с трудом не рассмеялся надменному тону Катерины. Ни проклятий, ни стенаний. Такая скорее сама его отравит, чем станет есть таблетки с горя. Но его устраивало её настроение – сейчас от Кет требовались злость и желание бороться, а не смиренная жалость к себе и отчаяние. Но стоило представить, как она сидит одна в своей квартире, уставившись в окно, и его охватывало желание бросить всё, увезти её из этой чёртовой страны, пристрелив первого, кто к ним приблизится, сравнять с землёй клуб, а журналисты... Мысли приняли совсем уж кровожадный оборот и Элайджа одёрнул себя, поняв, что раскисает сам. Стоило собраться, и хор плакальщиков тут точно не помощник.