Приходите за счастьем вчера

– Хороша, – тоном эксперта оценил Грейс, увидев насколько пристально смотрит Элайджа на неторопливо приближающуюся мисс Пирс. – Но, насколько я понимаю, и вы ведь её знаете, Майклсон? Или нет?

– Более, чем вы можете представить. – Короткий ответ сразу на оба вопроса. Хью только брови поднял – исходя из обстоятельств, заявление было провокационным, но Майклсон славился своим безразличием к общественному мнению, а правила этикета не давали спросить прямо.

Ничего не видя и не слыша вокруг, Кет с упрямством крейсера, продвигающегося в вечной мерзлоте, шла к лестнице. Голоса сливались в единый гул, но сейчас её вряд ли остановило и известие о Третьей Мировой или пришельцах. И всё же средство, заставившее застыть на дороге, нашлось – не дойдя около десятка шагов, Катерина остановилась, натолкнувшись на взгляд темноволосого мужчины рядом с Хью. В первое мгновение она решила, что во всём виновато разыгравшееся воображение – из-за Рихарда она впервые за месяц позволила вспомнить об Элайдже по-настоящему, их ночь и утро, – но поморгав, поняла, что муж вполне из плоти и крови и выглядит довольным жизнью. Гнев бросился в голову, стоило вспомнить слова Майкла, захотелось плюнуть так сильно обидевшему её мужчине в лицо, но… Больше всего хотелось спросить: правда ли эти чудовищные выводы? Вопреки всем логическим раскладкам, доводам рассудка, какая-то частичка отвергала возможность того, что он с ней может так обойтись. В Кетрин словно схлестнулись две женщины – одна, трезво сопоставлявшая факты, способная проанализировать и сделать вывод, и другая – семнадцатилетний ребёнок, всё ещё верящий непонятно в какое благородство, и что с этим мужчиной ей позволена слабость и немножко глупости. Сообразив, что уже несколько секунд стоит неподвижно, Кетрин плавной походкой подошла. Работа была последним, что у неё осталось, и терять её из-за Элайджи, девушка не собиралась. Он и так отобрал всё, что мог.

«Может быть, да, а, может, и нет». Вступилась было романтичная дурочка, но ей вовремя заткнули рот.

– Хью, прошу прощения, что задержалась – толпа ужасная. – Она перевела взгляд на его собеседника и, впервые за годы практики, не смогла изобразить сияющую улыбку. – Здравствуйте, мистер Майклсон. Как поживаете?

– Выбрался из нашей последней схватки без потерь. – Коротко кивнул он. – А как ваша сестра, Катерина?

– Прекрасно, – высокомерие подняло голову, заставив включиться в светскую беседу. Вспышки камер ослепляли, но Кет упрямо смотрела перед собой. – Она тоже здесь.

Повисло молчание. Элайджа боролся с неожиданным приступом гнева, вызванным тем, что он по-прежнему хотел эту женщину, и это неизменно, будь она хоть исчадием ада. Кетрин же боролась сама с собой, но в итоге, глядя в бокал, поданный деликатно отошедшим в сторону Грейсом, тихим голосом произнесла.

– Я беру обратно свои слова об изумрудах. Думаю, тебе их вернули. – Снова вспышка очередного репортёра. Кетрин почувствовала, как в ней нарастает какая-то буйная, почти весёлая злоба. – Это твоих рук дело? Ты доволен? Всё удалось?

– Да. Или ты и тут не способна оценить удовольствие момента? – издевательски бросил Элайджа. У Кет перехватило дыхание от этого бесцеремонного признания, в ярости она вскинула голову.

– Я в нём купаюсь, сукин ты сын! – Рука уже поднялась в замахе, но в итоге опустилась Майклсону на плечо. Одновременно с этим приподнявшись на цыпочки и придвинув своё лицо к его, брюнетка прошептала: – Ну же, ты же любишь скандалы, целуй…

Предложение, от которого можно отказаться, если Катерина далеко, и невозможно, когда её губы в нескольких миллиметрах от его собственных. Но быстро сообразив, что творит, Элайджа через мгновение отстранился.

– Ублюдок, – потемневшие от гнева глаза девушки засверкали, – как же я тебя ненавижу…

– Кетрин! – Изумлённый Хью, упустивший их из виду из-за переговоров с одним из друзей из Чикаго, остолбенело переводил взгляд с платья стремительно удалявшейся Кет на спокойное лицо мужчины напротив.

– Дама не любит классическую музыку, – с каменным выражением лица ответил Майклсон. – Так мы говорили о проблемах с безопасностью обработанной информации…

Поспевшие к шапочному разбору Елена с Колом молча переглянулись, и потрясённая выходкой сестры девушка бросилась вслед за ней.

Постучавшись в номер брата, но так и не получив ответа, уставший Кол толкнул дверь. Она оказалась незапертой. Картина представшая перед глазами, заставила изумлённо моргнуть. Напиваться в одиночестве было явно не в привычках Эла. Но, видимо, всё течёт, меняется и вот оно… С другой стороны, младший Майклсон слишком удивлён не был: Элайджа исчез с горизонта почти сразу, рыкнув на Бриджит, так что приглашённые на приём в радиусе пяти метров обернулись и замерли, потеряв челюсти и не глядя подмахнув чеки для фондов. С Еленой Кол тоже не сумел поговорить, она находилась неподалёку от своей сестры и, стоило ему оказаться в радиусе десяти метров, бросила на него такой взгляд, что Медуза Горгона бы загнулась от зависти… Да и сейчас было не до романтики.

– Если завтра будешь с похмелья, получишь по морде, братец… – раздражённо заметил Кол, проходя в освещённый центр комнаты. Бриджит здесь, кажется, не было – и отлично.

– Становись в очередь, – пробормотал Элайджа, относительно уверенно наполняя стакан до краёв. – Вот же стерва… Сбежала. Я её ц-целую, а она в этот момент клянётся мне в ненависти…

– Кто? Бриджит? – Кол быстрым взглядом оценил пустое пространство номера: – Знаешь, после того, как ты сегодня за небольшую оплошность, которая и оплошностью не была, учитывая, что ты осведомлён о количестве ума в её светлой голове, сказал, что её дело молча раздвигать ноги, как-то неудивительно.

– Брид… Кто? – Старший Майклсон недоумевающе поморгал, и не к месту добавил: – У неё глаза круглые… Садись.

– Ты о Катерине? – Решив, что излияния брата, ставшего за последний месяц ещё более скрытным, чем обычно, всё же дороже денег от контракта, да и не хватало Элу ещё и пить в одиночестве, Кол со вздохом налил предложенный виски. Разрез глаз у Кет с Еленой был одинаков, миндалевидные, но мужчина решил не спорить.

– Она… Когда врёт мне... – Чокнувшись с братом, Элайджа сделал глоток и задумчиво пробормотал. – Но ведь чёртова мышь…

– Скоро будут зелёные черти… – Философски ответил Кол, отхлебнув хороший глоток, и чувствуя, как ударил по мозгам «Дикий индюк»*****.

– Нет… – Эл поморщился, и, явно надеясь утонуть в спиртном, отправил в желудок следующую порцию неблагородного напитка с не менее неблагородным названием. – У неё только мышь… Дикая. Прирученная, то есть. Потом кот. Оба… Думала, я не узнаю. Юбка почти на голове, чулки видны… Я когда зашёл...

Через минут десять возлияний, Кол сообразил, что его посвящают в перипетии семейной жизни брата и Кет в Йоркшире семилетней давности. А именно момент, когда Катерина развила бурную деятельность по приручению мыши, избравшей своим местообиталищем кабинет Элайджи, который, в свою очередь, как-то раз не вовремя оказался дома и наблюдал натюрморт в виде своей фиктивной супруги, свесившейся с его рабочего стола. Натюрморт нормальный, если бы не задравшаяся юбка.

– Исп-пугалась… Мы как раз снова поругались, – наконец, почти впав в пьяное оцепенение, старший Майклсон блаженно улыбнулся воспоминаниям и странным образом умудрился построить вполне связное предложение. – Я её тр-рахнуть собрался, а она… она исп-пугалась, что за м-мышь наору… Дурочка. – Кол тряхнул головой, пытаясь вытряхнуть винные пары, – столько нежности в голосе брата он не слышал даже по отношению к Бекс. – И эта мышь вдруг вылезла из ящика на стол. Мне как… по голове дали. Смотрю – дышать на неё боюсь, куда там трахнуть. Дурак дураком, кошечка мышь отгоняет и врёт, как всегда… Что же она мне постоянно врёт? – нежность тона сменилась откровенной злобой. – Ведь тогда тоже… лгунья...

– Попалась твоя кошечка. – Пьяно – три стакана виски на пустой желудок дали о себе знать, глядя перед собой, Кол поднялся с кресла. – И заодно ненавидит тебя.

– Я знаю, она сегодня сказала

Положив голову на скрещенные руки брат впал в пьяное оцепенение, наконец-то, добившись, чего желал.

– Ничего ты не знаешь, Эл… Впрочем, я толково тоже. Нужно читать больше таблоидов… – резюмировал Кол, «интеллектуально» рассмеявшись. Чудом не снеся никаких ваз и на автопилоте не перепутав номера, он добрался до кровати.