Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
– Пусти, ублюдок! Ты рехнулся?! – Удача, похоже, решила не слишком баловать её сегодня и после двух трёх ударов прилетевших ему в лицо, запястья девушки были снова пойманы. – Не буду!
– Если уж всё равно платить, то надо попробовать попользоваться своим хотя бы разок. – Элайджа снова впился в её оскаленный рот.
– Я подам в суд за изнасилование. – Выплюнула Кетрин, как только её губы на мгновение освободились. – Ты сядешь.
– Не в твоём случае желать судов. – Он неожиданно остановился и как-то равнодушно сказал: – Да и не я это начал, поэтому заткнись.
А ведь он прав, сообразила Кет, замерев. Не в её случае канителиться, он потащит за собой и Елену с отцом. Потащит точно. Зато ясно, на что Элайджа пойдёт ради компании и своего эго – на всё. Бретельки бюстгальтера упали, отнюдь не нежные поцелуи спустились от ключиц к груди, Кет резко выдохнула, почувствовав, как её толкнули на стол, не особенно заботясь об удобстве такого сидения. От прежней ласки, о которой она помнила до сих пор, не осталось и следа. А, может, остался, но для сучки, сидящей в гостиной.
Когда Элайджа понял, что Катерина предпочла перетерпеть, не сопротивляясь, то испытал такой
Тем временем её тело уже отвечало, по нему разливалось тепло, грудь отяжелела, даже стол, на котором она оказалась, возбуждал своей прохладной поверхностью. Забавная реакция, учитывая, что её намеренно оскорбляли, наказывая за бесцеремонность по отношению к сиятельной персоне. С губ девушки сорвался первый стон. И предусмотрительно с его стороны – подготовленная партнёрша всегда лучше. Это качество в нём никогда не поменяется, неожиданно пришла практичная мысль. Вдруг её затрясло. Откинувшись на стол Кет сначала тихо, а потом всё громче истерически захохотала. Такая невменяемая реакция, заставила мужчину на мгновение отстраниться. Она буквально захлёбывалась в смехе:
– Т-тогда мне нельзя было… с-сказать «да», – давясь словами, объясняла непонятно кому Катерина, – А с-сейчас «н-нет»…
Безуспешно пытаясь поймать её мечущийся по стенам и потолку взгляд, он понял, что именно делает. Насиловать женщину из-за пары фраз и прикосновений, шантажируя спокойной жизнью её близких? Кем нужно быть, чтобы до такого дойти? Как со стороны, с возрастающим омерзением Элайджа оглядел собственные пальцы, впившиеся в её кожу – синяки теперь обеспечены. Разжал руки. Катерина, похоже, даже не заметила, по-прежнему смеётся. Хотелось успокоить – хохот был явно нездоровый, но он не стал. Вряд ли поможет, да и пользы больше, если она испугается и сбежит сама. По крайней мере, – наконец Майклсону удалось перехватить затравленный взгляд девушки, Кет осеклась на очередном приступе веселья, – она теперь его не просто ненавидит, но и боится достаточно, чтобы исчезнуть. Он не собирался ничего подобного делать, а просто сорвался, только вот Катерине этого знать совсем необязательно, – завёл свою коронную песнь рациональный голос в мозгу. Хотя, – Элайджа посмотрел на руки, на её тело – самое чудесное тело на свете, которое он даже не потрудился устроить поудобнее, кинув на канцелярские принадлежности, – это он и есть. Просто, та его часть в которой всякое дерьмо из гнева и диктата вперемежку с ревностью. Что именно на Катерине всё резонирует, дела не меняет.
– Что остановился? – Кет почувствовала скользящий по ней брезгливый взгляд и села. – Не хороша?
– После того, что ты вытворяла последние семь лет – как-то не очень. – Элайджа едва ворочал языком, выговаривая слова, но всё же выговаривал. Объяснять Катерине, что он испытывает отвращение вовсе не к ней, мужчина не собирался. – Да и дерево ты редкостное, что такого выдающегося непонятно – доступность разве?
– Это значит, что ты не претендуешь? – Она сглотнула, проклиная себя за просительные нотки в голосе, прорывавшиеся сквозь сарказм.
– Нет. – Наклонившись и подняв платье, он кинул его Катерине. – Есть лучшие кандидатуры.
Уже не слушая его, девушка лихорадочно натягивала на себя одежду. Она явно боялась и со всех ног устремилась к двери из кабинета. И замерла, как вкопанная, уставившись на картины в тяжёлых рамах.
– Что-то ещё? – рявкнул Элайджа, увидев, что она развернулась и вновь направилась к нему.
– Да, есть один невыясненный момент. – Катерина мило улыбнулась, словно ничего не произошло.
«Когда же она уберётся?! Желательно, раз и навсегда. Боится же, так какого хера…»
Мысль закончить не удалось, оплеуха была столь мощной, что у Элайджи онемело лицо.
– Ты такая мразь, которых ещё Земля не носила, – прошипела Кетрин, глаза от бешенства стали светло-янтарными, зубы оскалились. – Меня редко от чего тошнит, но от тебя – да.
«Хороша. Моей кошечке никакая другая и в подмётки не годится». – Как-то отстранённо подумал Элайджа, рассеянно поглаживая челюсть.
– Я рад, что до тебя дошло. – Без эмоций согласился Майклсон. – Поэтому, брысь отсюда, пока я не решил, что мразям не свойственна брезгливость. Просто в качестве совета. Всё остальное через адвокатов.
Опомнившись, она испуганно отшатнулась. Через мгновение хлопнула дверь, оставив его одного. Желание исполнилось, только вот улыбаться не стоило и пытаться – слишком уж тяжёлая рука была у Кет.
Какая же красавица. Даже несмотря на то, что спала девушка, свернувшись в клубочек и натянув одеяло до носа, было в ней что-то выносливое вопреки внешней хрупкости. Элайджа знал, что Катерина всегда спит как убитая, поэтому аккуратно опустившись в кресло рядом с кроватью, не удержался, чтобы взять в руку её маленькую ладошку. Длинные изящные пальцы с острыми ноготками царапнули ей же битую щёку, когда мужчина, наклонившись, приложил к ней ладонь Катерины. На прощание Майклсон разглядывал её лицо очень внимательно, запоминая черты – со временем они рассеивались в памяти, заменяясь лицом девушки из картины. Ещё одна маленькая ложь для себя самого, но работалось и впрямь продуктивнее. И, конечно, Катерина была на порядок красивее. В ней по-своему преломлялись, становились чудесными, любые качества, отражаясь на эмоциональном лице. Ему не нравилось только то, что Кет не умела быть просто приятной, но регламентированной частью жизни, а стремилась стать её смыслом, подменяя собой и своими желаниями всё. Хорошо для романтиков, мечтателей, но не для такого образа жизни и целей как его. Элайджа до сих пор не мог понять, как ей удалось так быстро довести его до ручки уже второй раз в жизни.
Родители, первый брак Ребекки, компания – ничто так не смогло взбесить, как один ужин с «женой». Наконец-то, она уедет и всё снова войдёт в своё русло. Девушка тихонько посапывала, вдруг брови нахмурились, она заворочалась, поморщилась и что-то прохныкала сквозь сон. Одеяло сползло, обнажив её руки. Крошечный желтеющий синяк на предплечье. Замерев, Элайджа разглядывал это маленькое, но очевидное клеймо своей жестокости. Поддавшись минутному порыву, он повернул голову и прильнул губами к ладошке, которую держал. Хотелось успокаивать, целовать, утешать вопреки любой нормальной логике, праздновавшей этим вечером окончательную победу. Оставалось надеяться, что лопух Майкл сумеет понять, как с ней нужно обращаться и вырастит этому соловью лес, вместо того, чтобы запереть в золотой клетке. А не вырастит, – Элайджа пододвинувшись, начал целовать запястье, – значит, придётся исчезнуть с горизонта, а Катерине он уже лично найдёт того, с кем она будет счастлива. Сама она на это оказалась мало способна, и Элайджа сейчас жалел, что не передал её в чьи-то руки. Не абсолютно, конечно, но рациональная часть жалела. Тогда сил на этот поступок не хватило, он просто самоустранился после развода и итог ему не понравился. Катерина вместо того, чтобы счастливо выскочить замуж за достаточно умного, чтобы было не скучно, подкаблучника, как он рассчитывал, пошла по жизни какими-то заковыристыми путями. Майклсон, уверенный, что её обязаны любить и обожать, никогда не задумывался, а сможет ли сама Кет стать счастьем для кого-то и нужно ли этому кому-то такое более чем сомнительное счастье, учитывая её привычку сметать всё на своём пути, и использовать окружающих ради минутных прихотей. Это было не очень-то благородно, рассматривать людей пешками, призванными удовлетворять интересы Катерины, но, когда дело касалось её, понятия о морали благополучно растворялись. Не замечая, что уже подтянул девушку к себе, Элайджа гладил её ещё не до конца высохшие после душа волосы, рассыпавшиеся по подушке, покрывал невесомыми поцелуями плечи, шею, скулы. Она раскинула руки на кровати, позволяя себя ласкать. С губ спящей Кет сорвалось удовлетворённое мурлыканье, вернувшее к нерадужной действительности. Он глупец или неудачник, так целовать женщину, которая самому не нужна? Вроде нет. Отстранившись, Элайджа, натянул одеяло на Катерину, и снова устроился в кресле, наблюдая за её лицом. Вздохнув, она некоторое время поворочалась и, наконец, успокоившись, обняла подушку. Мужчине невольно вспомнилась ночь их свадьбы, то, что она заснула с мокрыми волосами, ещё больше усилило ощущение дежавю. И почему он не сообразил, что идея cвадьбы с ней в качестве невесты не самая умная?====== Глава XIII (Часть I) ======
Доргие читатели, не могу по личным причинам пока выложить всю главу, к воскресенью будет. Пока первая часть.
Интерлюдия. Семь лет назад. Мистик Фоллз.
Подняв голову, Элайджа автоматически поискал глазами Катерину. Девушка сидела на своём месте, на диване и что-то печатала на ноутбуке. Поскольку теперь она находилась не в офисе, а ездила туда только, чтобы передать или наоборот привезти документы, то и одета была демократично – джинсы и рубашка. Кроссовки Кет скинула давно и теперь свернулась на диване, подобрав под себя ноги. За последний месяц Элайджа привык к её присутствию здесь. Девушка не вызывала в нём раздражения, обычно появлявшегося, если в кабинете оказывались посторонние, когда он работал. Кет всегда вела себя тихо, только иногда начинала мурлыкать песенки, надевая наушники. Но как ни странно это тоже не будило негативных эмоций. Сначала она просто приезжала из офиса и стенографировала под его диктовку – это было удобнее, чем каждый раз вызывать такси, потом стала задерживаться подольше и в итоге работала уже скорее тут, чем в приёмной, отлучаясь лишь для того, чтобы передать бумаги. Всё остальное обеспечивала связь. Сейчас рука уже почти срослась, гипс сняли, но всё же садиться за руль стоило повременить пару недель, тем более в офис наконец-то прибыли нормальные менеджеры и работа немного разгрузилась. Элайджа с трудом удержался от улыбки, разглядывая её белые носочки. Каким-то образом Катерина мгновенно чувствовала, если ему что-то не нравилось и в первый же день, увидев короткий взгляд на свои ноги, покоившиеся на журнальном столике, стянула кроссовки. Он привык к этой американской привычке окружающих, примирился, не выражая и даже уже не испытывая особого недовольства, и был весьма удивлён, когда понял, что Кет мгновенно считала не только то, что ему что-то не слишком нравится, но и что именно. Почувствовав на себе его мимолётный взгляд, Катерина подняла голову и улыбнулась. Это было уже традицией – раз в полчаса они встречались глазами на пару мгновений, после чего продолжали заниматься своими делами. Завтра планировался праздник по случаю дня рождения Керолайн, и так как это было не на один день, то сегодня они с Кет заканчивали работу позже, чем обычно. Небо за окном уже порозовело, жара спала и, выключив кондиционер, девушка распахнула окно, после чего снова устроилась на диване. В кабинете воцарилось сосредоточенное молчание, нарушаемое лишь стуком клавиатуры ноутбуков.
Через минут пятнадцать-двадцать Элайджа опять посмотрел на неё. Посетившая его пару дней назад мысль оформилась окончательно. Несмотря на юный возраст, Катерина была достаточно умной и практичной, чтобы понять и оценить перспективы. И ко всему – это он открыл за то время, когда оказался с гипсом, – чуткой и нежной, помимо красивого личика. Конечно, ровно до того момента, когда её голосок переполнялся ехидством, тогда она не щадила никого. Было и ещё одно состояние, когда на девушку что-то находило, Кет становилась тревожной, замкнутой, и тогда её трогать не имело смысла – всё равно кроме междометий и частиц в самых необходимых ситуациях добиться чего-то ещё было трудно. Это не имело отношения к работе, а скорее к непостоянству настроения, к которому Майклсон уже привык – чем милее Катерина была изначально, тем зловреднее потом, словно устанавливая только ей одной известное равновесие. Но почему-то Элайдже казалось, что именно в неё, в качестве выбранной им невесты, сразу поверит Джордж. Хотя бы потому, что такую, как Катерина, нарочно не придумаешь и не срежиссируешь…