Приходите за счастьем вчера

Танец ускорился, но она без труда попадала в ритм, как озорной ребёнок играя с мужчиной. То стремительно приближалась, то вновь убегала в своё королевство колеблющихся огоньков. Кол и сам не заметил, как его губы растянулись в улыбке, захотелось сорваться с места, закружить красавицу, но подсознательное желание продолжения не давало этого сделать… Это покрывало, розовое, буквально прилетело к его креслу.

И новый виток, новый образ, в Елене подняла голову разбуженная танцем женщина… Движения наполнились резкой чувственностью юности. Мужчине уже не хотелось буйного веселья, во рту пересохло, его вновь захватило оцепенение в ожидании, когда исчезнет очередной лоскут ткани. Долго терпеть не пришлось, и минуту спустя в его распоряжении оказался зелёный шёлк.

Отточенность, подчёркнутая чистота линий. Танцовщица – симбиоз двух предыдущих и веселилась, и соблазняла, уклоняясь, как от мечтателя вечно ускользает линия горизонта. Куда упало золотое покрывало, Кол и вовсе не заметил, он уже не сводил глаз с Елены, забыв об окружающей обстановке.

Черёд алого. Страсть вихрем обвивала бёдра неуловимо перебирающей ногами брюнетки, руки плели неведомые узоры…. Ставшая глуше и тяжелей мелодия, усилила давление. Зрелая сексуальность. Дурманящий рассудок аромат благовоний, казалось, сгустился ещё сильнее, перенося в царство грез роскошного Востока. В изумлении следя за томно извивающейся танцовщицей, Кол чуть подался вперёд.

А на ней уже остался лишь последний, полупрозрачный газ. Елена плавно скользнула ближе к мужчине. Танец, воспевающий язычески-земную красоту женщины, величие памяти Первой матери и нежную страсть покорности, достиг вершины. Тяжело дыша, – теперь, когда она была на расстоянии полутора метров от него, Кол видел капельки пота выступившие на её теле, – но не снижая темпа, перебирая ногами и вращаясь из стороны в сторону, девушка сложила руки над головой ладонями вверх и начала медленно отклоняться назад. Когда кончики её грудей стали вертикально, устремившись вверх, каскад волос коснулся пола, застёжки на плечах разошлись, и вуаль сама соскользнула к бёдрам. Ударил последний аккорд. Невесомая ткань горкой легла у ног девушки, оставив её полностью обнажённой.

Не смея пошевелиться, Кол замер, не зная, что ему делать дальше. Он с неожиданной для себя ясностью понял гнев, вспыхнувший вчера в девушке в ответ на его требование. Этот танец для языческих богов. Или для мужчины, которого она будет если не боготворить, то принадлежать без остатка. Но точно не для зрителей, желающих её красивого тела. Да он бы первый взбесился, станцуй она такое в клубе или наблюдай ещё… Вдруг вспомнив, что кто-то ещё обязательно будет наслаждаться этим чудом и окажется на его месте, Кол понял, что звереет.

Тем временем рывком распрямившись, Елена глубоко вдохнула, пытаясь восстановить дыхание. В ушах и висках стучало от напряжения. Оттолкнув ногой ткань, брюнетка едва ли не упала на диван, опустив ресницы:

– Елена…

Увидев краем глаза, как он обернулся, смотря на неё, Елена всё же нашла в себе силы для издевательски-вежливого утверждения:

– Ну, конечно, тебе понравилось, Майклсон. – Недобро усмехнувшись, она попросила: – Салфетку.

Передав требуемое, старательно отводя глаза – откинувшаяся на спинку дивана девушка и не подумала одеться или хотя бы как-то прикрыться, – Кол задумчиво произнёс:

– Елена, я прошу прощения. – Учитывая, что подобные слова от него слышали в последний раз в детстве и то не слишком искренне, они были чудом сами по себе, но Пирс не прониклась важностью момента.

– Ты сожалеешь о своём поступке? – заплетающимся языком уточнила Елена, промокая лицо.

– Нет, – голос Кола прозвучал неожиданно резко, – Знай, я точно, что меня ждёт, то тем более не отказался бы.

– Вот как? – Голос девушки окончательно потерял эмоциональную окраску – она слишком устала. – Тогда все твои извинения – пустое.

– Нет, не совсем. – Он помолчал. Кол принципиально никому не обещал что-то заранее, но захватившие эмоции уже взяли верх над благоразумием, и все принципы покатились в Тартар. – Елена, полцарства у меня нет, но если ты чего-то хочешь и у меня есть возможность это исполнить сейчас или когда-то будет, то тебе нужно только попросить. – Она мгновенно распахнула казавшиеся теперь чёрными глаза и выпрямилась, вслушиваясь в его слова, словно получила заряд батарейки. – Та цена, которую я назначил не стоит твоего танца, я не дурак, чтобы этого не понимать.

– Значит, вот как… Применяешь венец Ирода**? – Губы девушки изогнула лукавая улыбка, – Не стоит, он плохо кончил. Матери у меня нет, но зато есть сестра, которая вполне может потребовать голову твоего братца. Не боишься?

– Не ехидничай, тебе не идёт.

«Она что одеваться не собирается?»

– О’кей. Не переживай, ничьей головы я не попрошу и полцарства тоже. Это будет слишком много. – Увидев несогласие отразившееся на его лице, Елена объяснила: – Показанный тебе танец лишь бледная копия движений моей учительницы, вот уж кто танцевал. И дело не в технике.

– Ты слишком молода для золотого и красного, – понял Кол, подавая ей пиалу с водой.

– Да. – Взгляд Елены стал задумчивым и, опустошив чашу, девушка вскочила на ноги. – Хотя, думаю, исполнение желания я и впрямь заслужила. Но сначала, если ты не против, схожу в душ, – она провела кончиками пальцев по ключицам, – не хочется пахнуть потом.

– Конечно.

Оказавшись в спасительной тишине ванной, Елена задрожала и присела на краешек. Это было ужасно. Ужасно танцевать впервые и именно для Кола. Он совершенно не соответствовал, образу того, кого ей ещё много лет назад нарисовало воображение во время репетиций с Шаран. Этот мужчина должен был быть родным, нежным и понимающим, и уж точно не должен был смотреть с таким… таким собственническим восхищением, которое будто тонкой сеточкой страсти опутавшим её существо. Нежным и родным Кол не был, но в отличие от большинства её знакомых мужчин, включая Метта, тонко улавливал рисунок движений, и, почувствовав власть его настроением, девушка увлеклась, начав танцевать, как вовсе не собиралась. Так как понравилось бы именно зрителю в кресле, Колу Майклсону. Для него, а не для своего идеала. Нашла где демонстрировать таланты и гордиться! Танцевать человеку, не побрезговавшему шантажом, чтобы получить желаемое... Омерзительно!

Для Елены танец был таинством, чудом, и гораздо большим удовольствием, чем секс. А если быть честной перед собой, даже мало сравнимым удовольствием. От секса она получала приятные ощущения, но по причине природной холодности стоны зачастую были призваны ласкать эго мужчины рядом, а не выражать буйный восторг той с чьих уст срывались. И сама прекрасно зная, что не слишком чувственна, если не сказать прямо – фригидна, Елена и не выказывала недовольства по поводу чьих-то не слишком сильных стараний. Но танец... Танец был родной стихией, сказочным королевством, где она не стеснялась властвовать, и заставить её вынужденно разделить его с незнакомым человеком – было отвратительным поступком. Сорвавшись с места, Пирс буквально запрыгнула под душ, и, в гневе забыв про мыло, стала яростно орудовать мочалкой. Ну, по крайней мере, у неё есть желание, которое ему придётся исполнить. Тошнить ещё от танцев будет.

Контраст с восточной искусительницей был настолько велик, что Кол невольно замер оглядывая девушку, одетую в майку и шорты до колена, с ног до головы. И поймал себя на мысли, что испытывает едва ли не ломку от желания избавить Елену от этих вещей.

– Ты так ничего и не ел? – Спросила она, удобно устроившись на диване и поджав под себя ноги.

– Не думаю, что стоило наблюдать за твоим выступлением с набитым желудком, – спокойно пояснил он, неожиданно холодно посмотрев на Елену. Та немного смутилась, но по-прежнему непринуждённо кивнула.