Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
– А у меня есть выбор? – Всё чудесное на вечер, судя по всему, закончилось, и тон Кола стал, как и всегда, снисходительно-насмешливым.
– Нет.
– Тогда договорились. – Он смерил её взглядом с ног до головы. – До завтра.
– До завтра, – они вышли в прихожую, и Елена «успокоила»: – Не бойся, я не кусаюсь, и нездоровых фантазий не лелею, в отличие от некоторых…
– Ты о чём?
– Ни о чём. Пока, – она помолчала, – но лучше возьми такси…
– Почему? – с подозрением прищурившись, поинтересовался мужчина. Елена безмятежно улыбнулась.
– Просто беспокоюсь об исполнении своего желания, ты же мне нужен живой… – И мягко добавила: – Не пей вино в гостях. Мало ли что там может быть…
Не сказав больше ни слова, Кол захлопнул за собой дверь.
США. Нью-Йорк.
Осень. Всё плохое с ней случалось именно осенью. Экскурсия со школой, когда она увидела портрет матери, замужество,
Три дня спустя. США. Мистик-Фоллз.
«Бл*, я так скоро сдохну. Стерва».
Закрыв глаза, Кол досчитал до десяти, и протянул руку к стакану с водой, чтобы как-то пропихнуть кусок, вставший поперёк горла. Очередной вечер в компании Елены давался ещё хуже, чем два предыдущих. Как он ни старался не смотреть на девушку, взгляд всё равно невольно приковывался к ней, пока Елена непринуждённо болтала на извечные темы погоды и экономического кризиса, очевидно, ни грамма не смущаясь собственным нарядом. Такой наглости от неё Кол совершенно не ожидал. Точнее он не ожидал этого три дня назад, а теперь уже сам не знал, что стоит предполагать, а что нет. Сделав глоток, он замер. Тело девушки облегало полупрозрачное персиковое платье, застёгивавшееся спереди на ряд пуговок и сидевшее на ней как вторая кожа. Лёгкая ткань не скрывала ни одного изгиба тела, включая просвечивавшихся чуть более темноватых сосков на высокой груди, поскольку никакого намёка на бельё под ней не было. Но ведь и раздета она тоже не была! Точнее лучше бы была, просто голое тело меньше бы его заводило, чем так… Или нет? Сообразив, что вновь не отрываясь глядит на девушку, Кол сглотнул и попытался переключиться на натюрморт у неё за спиной. Голландцы, семнадцатый век… Какого хера он не учил классиков в своё время?.. Что там значили мухи? Вроде похоть…
– Что?! – Рявкнул мужчина, поняв, что к нему обращаются далеко не в первый раз.
– Я говорю, что Клаас мрачноват, христианские мотивы… – полуобернулась на стуле брюнетка.
«Какие, на х*й, христианские мотивы?!»
– Кто?! – От шипящего тона, которым был произнесён вопрос, Елена почувствовала, как сдавило горло, но продолжила улыбаться.
Что она там говорила про грудь? Недостаточная? Кол впился в «профиль» её тела. Вполне хватит.
– Ты смотришь на картину Питера Клааса***, разве нет? – Она явно издевалась.
– Я смотрю на другую картину, – Майклсон оскорбительно-медленно оглядел брюнетку от макушки до талии – всё, что позволял стол.
И так третий день! Когда Кол впервые увидел Елену в подобном одеянии, то от неожиданности задал резонный вопрос, а что всё это значит. И получил полный ехидства ответ, что просто ей так удобнее, да и поскольку ничего нового после танца он уже не увидит, то можно не стесняться. Она и впрямь не стеснялась. И
каждый вечер предлагала станцевать, если ему хочется. Неудивительно, что Майклсон к сегодняшнему вечеру уже почти озверел от похоти, но Елена по простоте душевной не подозревала, как рисковала. В принципе его удерживала не мораль, и даже, как ни мерзко признать, не нежелание её насиловать, а то, что наглая девица смотрела на него так победно, словно уже заставила чистить клозеты. Каждый раз, когда он не выдерживал и допускал какую-нибудь оплошность, или в тот момент, когда собирался послать всё лесом, Кол ловил этот надменный, снисходительно-весёлый взгляд. И держался, по десять раз на дню проклиная собственное детство поступков.– Главное, вопрос собственности. – Невозмутимо заметила брюнетка.
Прозрачный, как и её платье, намёк на то, что его бесило больше всего – невозможность трахнуть Елену и успокоиться, заставил судорожно вздохнуть. Они оба прекрасно понимали, кто заранее проиграл. Скольких бы баб он потом не поимел, но именно это желание так и останется неудовлетворённым и… Чёртов танец! Теперь, когда Елена старалась, она легко могла заставить её хотеть до потери соображения. А она старалась изо всех сил, притом исподтишка, а не прямо. Игры разума, бл*. Идиотские ограничения, убивали любую возможность найти забвение на стороне. Простой выход обмануть её, Колу почему-то не казался приемлемым. В конце концов, ведь обещал и, несмотря на более чем своеобразное отношение к морали, к своему слову мужчина относился серьёзно. Да и он бы знал, что сломался. Бежать теперь, что ли? Из собственного дома? Из-за полуголой Елены напротив? Точно нет. И Кол начал то, к чему привык в предыдущие ночи, когда не помогал даже обжигающе холодный душ – заниматься аутотренингом.
«Какого хера ты как озабоченный подросток? И где повод, так себя вести? Полторы недели без секса, жёстко, но не фатально… Тёлка вполне себе стандарт. Были и гораздо покруче. И сиськи, и задница. Подумаешь, гибкая, плавная и… наверняка, классно движется в постели. Ну не может женщина, которая так танцует быть холодной. А ещё с такой как Елена можно куда угодно…» – ехидно продолжил внутренний голос, который раньше Кол считал за рассудок, и вера во власть которого значительно пошатнулась за последние дни. – «И в люди, и поговорить, и в постель...»
С треском шлёпнув вилку на тарелку – условие в виде совместного ужина он вынес и не видел смысла продолжать, Кол поднялся из-за стола.
– Думаю, уже поздно.
– Да, действительно, – она встала и потянулась, выгнув спину, как может только кошка, гимнастка, или танцовщица экстра-класса. Во рту Кола пересохло. – Пора в постель. Спокойной ночи.
Милая улыбка и двусмысленное пожелание таки довело его до ручки.
– Елена? – Мужчина двинулся к ней.
– Да?
– У тебя мозги есть?
– Если и нет, то хотя бы не у меня одной, – холодно напомнила девушка. – Прикоснёшься ко мне…
Он не дал ей договорить, вкрадчиво напомнив:
– Я вполне могу забыть о своём обещании. Живой человек со слабостями, чьё терпение подвергается едва ли не истязанию.
В ответ Елена облила его ледяным презрением:
– Кто бы сомневался! Мужчины перевелись на моём отце и дяде. – Она невозмутимо передёрнула плечами, скрестив руки на груди. – Давай, забывай…
Резкий звонок телефона заставил её подпрыгнуть от неожиданности, а Колу отрезвил рассудок. Круто развернувшись и выругавшись себе под нос, мужчина оглядел стол в поисках стакана. Бросив на него косой надменный взгляд, брюнетка коснулась кнопки «принять».
– Да? – Лицо девушки посерьёзнело, прошло пару минут прежде, чем Кол понял, что её собеседница выговорилась. – Я… я поняла, нет я не одна. До встречи. – Отключив трубку, Елена растерянно осмотрела столовую, и тихо пробормотала: – Мне очень жаль, простите за доставленные неудобства, мистер Майклсон. Нужно идти домой. До свидания, спокойной ночи…
– Елена, ты рехнулась? – Раздражённо налив себе в бокал виски – именно это средство позволяло переносить ночи в нескольких метрах от предмета своих желаний более ли менее спокойно и мирно, если пьяное оцепенение можно было назвать таковым состоянием, Кол поморщился: – Никто тебя насиловать здесь не собирается. Иди спать.
Но в ответ лишь хлопнула входная дверь. Швырнув бокал на столик, Кол вышел в холл.
– Так! – Куртка висела на месте – Елена выбежала в чём была, то есть просвечивающемся платье. Выругавшись себе под нос и распахнув входную дверь, Майклсон в свете фонарей увидел тонкую фигурку, движущуюся к зданию гаража. – Идиотка, вернись немедленно!
Нагнал Елену он уже у самого гаража. Она растерянно дёргала за входную ручку, не зная как попасть в помещение. Послав правила куда подальше, Кол за плечи рывком развернул девушку к себе. Та смотрела всё так же растерянно, как и в столовой, не пытаясь сопротивляться или отстраниться: