Призраки Пянджа

Я успел подставить ему бедро, защитился от удара. Так мы и сцепились, балансируя едва ли не над пропастью.

Карим пытался высвободить руку и одновременно удерживал мою, с ножом. Однако получалось у него не шибко удачно. Нас заклинило в клинче.

Внезапно мой враг подался вперёд, упёрся головой и плечом мне чуть пониже шеи и просто стал переть на меня, подталкивая к пропасти.

В таком неудобном положении я не мог сильно выкручивать ему руку.

Тогда я принял решение отбросить нож и вцепиться в одежду Кариму.

Карим был старше моего нынешнего тела. А ещё тяжелее. Бодаться с ним мне совсем не с руки. А использовать привычную мне резкую, взрывную силу своих хлёстких молодых мышц я сейчас не мог.

Вцепившись ему в рукав, я повернул торс. Упёрся левой в землю посильнее. Правую попытался просунуть ему между ног, чтобы поставить подножку и рвануть изо всех сил, лишить равновесия и свалить наконец с ног.

То, что произошло дальше, совершенно не входило в мои ближайшие планы.

Из пещеры выбрался человек. Его чёрная в сумерках тень выпрямилась. Человек вскинул оружие.

Я смотрел на него поверх плеча Карима, всё прущего на меня. Смотрел и понимал, кто ещё появился на тропе.

Это был Вася Уткин.

Щелчок предохранителя его автомата показался мне прозвучавшим гораздо громче любого другого звука: громче воя ветра, громче шума Пянджа и даже хриплого, прерывистого дыхания Карима.

— Нет! Стой! — крикнул я. — У меня всё под контролем!

Вася выстрелил. Короткая очередь, словно гром среди ясного неба, и правда затмила своим грохотом остальные звуки окружающей действительности и природы.

Карим вздрогнул, резко прекратил напор и выгнулся дугой. На лице его отразилась гримаса чудовищной боли.

Время будто бы остановилось.

— Чуть-чуть не успел, — протянул Карим тихо.

А потом его подвели ноги. Карим принялся крениться направо, к пропасти. Вцепился мне в одежду и повлёк за собой.

— Сашка! — крикнул Вася, видя, что мы падаем.

В последний перед падением момент я успел заметить, как Уткин откинул автомат и бросился к нам.

А в следующую секунду мы с Каримом сорвались в пропасть.

Глава 3

Когда мы упали, я грудью ударился о край бездны. Стал торопливо хвататься руками за всё, что мне попадалось.

Щебень больно колол ладони, но я не обращал на это никакого внимания. Не обращал, потому что руки мои скользили, пальцы зарывались в камешки, а раненый Карим не спешил падать в пропасть.

Он вцепился мне в китель, но почти сразу сполз ниже, обхватив ноги, крепко прижался, стараясь уберечься от падения.

— Саша! — Кинулся ко мне Вася Уткин.

Он бухнулся на тропу, стал подползать и хватать меня за рукава кителя.

— Сашка!

Чувствуя, как хрустят позвонки под весом Карима, я глянул Уткину прямо в глаза.

— Тяни, Вася, — выдохнул я.

— Сейчас! Сейчас, я уже!

Видя, что у Васи получается не шибко, я подбодрил его:

— Давай! Ещё чуть-чуть подналечь!

Уткин стал нас вытягивать: он хватался мне за рукава, за погоны, за китель на спине, медленно, но верно выволакивая из пропасти.

— Тяни!

— Тяжело! Этот прицепился! — перекрикивая ветер, сообщил мне Вася. — Надо бы его скинуть!

— Тяни вместе с ним!

Щекастое лицо Васи Уткина вытянулось. Он на мгновение опешил, удивляясь моим словам, но потом всё же послушался, стал вытягивать нас буквально из последних сил. Я помогал ему, хватаясь за всё, что под руку попадётся.

А вот Карим слабел. Всё это время он едва слышно блеял:

— Вытащите… Не могу… Буду падать…

Я чувствовал, что Карим слабеет. Что с каждой секундой силы покидают его сквозь раны, что нанёс ему Уткин своим автоматным огнём. Ещё мгновение другое, и он просто сорвётся вниз и расшибётся о крутые, острые скалы.

Я не хотел его смерти. Он мог много знать. И неплохо было бы, если бы знания эти не сгинули вместе с ним.

— Вытащите…

Когда я оказался на земле уже на полкорпуса, Карим, приложив все оставшиеся силы, схватился мне чуть не за сапоги.

— Вася! Тяни его!

Уткин было сунул Кариму руку. Тот глянул на Уткина, попытался дотянуться, но тут же сорвался.

Вмиг я почувствовал, как тяжёлая ноша спала с меня. Как перестала тянуть вниз, к смертельной пропасти.

Я обернулся.

Карим, словно тряпичная кукла, падал вниз. Потом, как-то беззвучно, ударился о скалы и полетел ещё ниже, затерявшись где-то в камнях и темноте, медленно изгонявшей сумерки с этих гор.

Всплеска я не услышал. Карим даже не достиг Пянджа. Так и остался лежать где-то на берегу.

Вася вытянул меня на тропу. Вместе мы упали на спины, да так и остались лежать, переводя дух.

— Тебя… кто стрелять просил? — строго спросил я, глянув на Васю, уставившегося в небо.

— Да я… — пробормотал он, борясь с дыханием. — Да я как очнулся… Слышу, на улице драка… Ну я…

Вася сильно закашлялся, прикрыл рот рукавом. Он пытался унять кашель долго. Когда наконец расслабился и звёздочкой развалился на тропе, продолжил:

— Автомат хвать, и туда. А там тебя бьют… Ну у меня без задней мысли и сработало, что надо стрелять. Вот и выстрелил…

— Не надо было стрелять, — сказал я тихо. — Я хотел его живым взять.

Вася нахмурился.

— Кого, его? Я в темноте ни черта не рассмотрел.

— Карима.

Уткин повернул ко мне лицо. Удивлённо вскинул брови.

— Это Карим был? Я думал, ещё какая вражина. Ничего, понимаешь ли, не помню. Помню только сильный удар по голове, и всё. А что случилось-то вообще?

— Карим оказался не тем, за кого себя выдавал, — выдохнул я и принялся подниматься. — Диверсант он. Пришёл в горы, чтобы расставлять маяки. Ну те, на которые мой компас реагирует. Помнишь, я рассказывал? Он пришёл сюда путь безопасный искать, как пересечь Границу.

— Да ладно… — в глазах Уткина возникло настоящее изумление. — Так он же… Он же простак был! Сразу ведать — деревенщина!