Просветитель
Шрифт:
— Да вдь иные и съ собой принесутъ пузырьки. У нихъ порядокъ извстный, — послышалось замчаніе.
— Обыскивать нельзя. Но какъ только кто пьянъ и начнетъ безобразіе — сейчасъ изъ компаніи вонъ. Самъ земскій начальникъ общался на посидлкахъ быть, такъ чего-жъ вамъ еще! Будьте безъ сумннія.
— Земскій даже? Вотъ теб здравствуй! Груша, слышишь: земскій будетъ на посидлкахъ…
Двушки отошли отъ Самоплясова въ полномъ удивленіи.
А дома Самоплясова ждалъ переполохъ.
Докторъ и Самоплясовъ вернулись съ охоты съ нкоторой добычей. Они принесли застрленнаго зайца и три штуки куропатокъ. Бродя по болоту и лсной опушк, они сильно устали и проголодались. Собака доктора
— А ну его, къ лшему! Надолъ онъ мн. Противно слушать. Бросьте.
— Да какъ-же бросить-то, милый… Человкъ вдь… А ужъ коли печка, простая печка пошла на него и стала падать, то ему не сдобровать. Вдь прячется въ углы, въ чуланы, подъ кадушки и кулье зарывается.
— Галлюцинаціи начались… — проговорилъ докторъ. — Ну, вотъ посл обда я его посмотрю. Можетъ быть, ему что-нибудь прописать можно будетъ. Фельдшеръ вамъ приготовитъ.
Тетка умолкла. Самоплясовъ и докторъ поли щей, принялись зажареную баранину, какъ вдругъ за окнами послышался крикъ: «Караулъ! Спасите!» затмъ загалдли дтскіе голоса. Крики «караулъ» повторились.
— Не нашъ-ли это несчастный? — вздрогнула тетка и побжала въ чуланъ. — Нашъ! Нашъ! убжалъ вдь! Должно быть, это онъ! — раздались ея возгласы.
Затмъ за окномъ, на улиц, что-то тяжелое глухо шлепнулось о землю.
— Человкъ упалъ! Съ крыши упалъ! — кричали на улиц дтскіе голоса.
Самоплясовъ и докторъ переглянулись, сейчасъ-же бросили салфетки, выскочили изъ-за стола, быстро накинули на себя пиджаки и побжали на улицу. На земл, слегка покрытой недавно выпавшимъ снгомъ, около дома, какъ разъ передъ окнами, лежалъ распростертымъ человкъ въ одномъ нижнемъ бль. Лежалъ онъ ничкомъ. Около него снгъ былъ обагренъ алой кровью. Это былъ несчастный Колодкинъ. Его окружали деревенскіе ребятишки и трогали за рубаху. Онъ стоналъ.
Растолкавъ ребятишекъ, докторъ и Самоплясовъ начали поднимать Колодкина. Онъ застоналъ еще больше, а затмъ, скрежеща зубами, сталъ читать молитвенныя слова: «святъ, святъ…. Наше мсто свято… Святая Троица помилуй…» Лицо его было въ крови. Кровь сочилась изо рта и носа. Его хотли поднять на ноги, но это не удалось. Онъ вырвался изъ держащихъ его рукъ и опять свалился на снгъ.
— Такъ нельзя… — пробормоталъ докторъ. — Надо носилки скорй… Хоть рогожныя носилки. Несчастный, должно быть, сломалъ себ что-нибудь. Нога сломана, нога… — прибавилъ онъ, видя, что нога Колодкина отвернута въ сторону.
— Носилки должно быть есть… Должны быть рогожныя носилки, — заговорилъ растерявшійся Самоплясовъ и закричалъ неизвстно кому:- Носилки скорй сюда! Носилки!
На крикъ сбгался народъ. Вс галдли. Мужики и бабы заглядывали Колодкину въ лицо и говорили:
— Арапъ самоплясовскій? Да откуда онъ взялся?
— Съ крыши свалился, — повствовали ребятишки. — На крышу съ чердака вылзъ, сталъ бгать по крыш, кричать и оттуда свалился.
— Съ крыши? Ахъ, ты Господи! Ну, арапъ! Доплясался.
— Братцы, — обратился докторъ къ мужикамъ. — Его надо будетъ какъ-нибудь осторожно внести въ домъ Капитона Карпыча. Онъ сломалъ себ ногу, а можетъ быть, и еще что-нибудь. Надо носилки.
— Зачмъ носилки? Можно такъ, ваше высокородіе, — вызвался рослый черный мужикъ.
— Такъ нельзя. Вы повредите его еще боле. Надо хоть простыню, что-ли. На простын
можно…— Простыню! Давайте простыню! — кричалъ Самоплясовъ. — Ахъ, Создатель! Какая оказія!
— Чего ты кричишь-то, Капитонъ! Кому? Бги самъ за простыней! — заоралъ на Самоплясова докторъ и началъ потихоньку съ помощью мужиковъ поднимать Колодкина.
Самоплясовъ побжалъ за простыней.
Колодкинъ, отмахиваясь отъ доктора и мужиковъ руками, выпуча глаза, со скрежетомъ зубовъ, произносилъ:
— Дьяволы… Дьяволы пришли… Ну нтъ, я не дамся… Не дамся… Чуръ меня, чуръ меня!
— Руки не повреждены… Теперь ясно… говорилъ докторъ.
— Семъ-ка я его, ваше высокородіе, на закорки себ возьму… За руки возьму… — предложилъ черный рослый мужикъ, наклоняясь къ Колодкину. — Силантій! Помогай! Бери его подъ мышки! — командовалъ онъ рыжему мужику безъ шапки.
— Не стащишь, Амосъ Васильичъ, грузенъ онъ, — возражали ему.
— Ну, вотъ… Куль-то овса въ шесть пудовъ легче, что-ли? Да вдь таскалъ-же. Ну, Господи благослови! Берись, ребята.
— За лвую ногу его не тронь! За лвую ногу! Вся лвая сторона, очевидно, повреждена. Онъ упалъ на лвый бокъ… — предостерегалъ докторъ. Самоплясовъ прибжалъ съ простыней, но она оказалась уже ненужной. Рослый и сильный Амосъ Васильевичъ, держа Колодкина за руки, несъ его на спин. Два другіе мужика поддерживали Колодкина за бедро правой ноги. Колодкинъ стоналъ, скрежеталъ зубами и бормоталъ:
— Погибаю! За грхи погибаетъ душа моя!
Вносили по лстниц. Сзади бжали ребятишки, шли дв бабы. Взбирались и докторъ съ Самоплясовымъ. Шла за ними и Соломонида Сергевна, выбжавшая на дворъ, и говорила:
— Вдь это онъ, стало-бытъ, не иначе, какъ на чердакъ прятаться побжалъ. Пока вы обдали, побжалъ на чердакъ. Вылзъ съ чердака на крышу, да и кувырнулся оттуда на земь, болзный. Ахъ, чуяло мое сердце, что эта его порча добромъ не кончится!
XXIV
Злочастный поваръ Калина Колодкинъ, допившійся до блой горячки, во время галлюцинацій вылзшій на крышу дома и оттуда свалившійся на землю, дйствительно сломалъ себ ногу. Докторъ Клестовъ, тщательно осмотрвшій его, положилъ на ногу ледъ и приказалъ перенести въ земскій пріемный покой. До опаденія опухоли на поврежденной ног, посл чего можно наложить неподвижную повязку, Колодкина пришлось лчить главнымъ образомъ отъ отравленія алкоголемъ. Данный ему морфій, какъ на алкоголика, не дйствовалъ, хлоралъ-гидратъ также плохо его успокаивалъ. У больного сна не было. Преслдующія Колодкина виднія мшали ему лежать спокойно, а для его сломанной ноги нуженъ былъ непремнно покой. Онъ вздрагивалъ въ бреду, самъ съ собой разговаривалъ, то и дло порывался вскакивать, что тормазило лченіе. Прописаннаго ему молока желудокъ его не выносилъ. Пришлось привязать его къ постели. Колодкинъ ничего не лъ. Приходя въ себя, онъ просилъ дать ему водки, и докторъ Клестовъ разршилъ два раза дать ему водки по рюмк, но водку смшать съ яйцомъ.
Докторъ Клестовъ ухалъ къ себ домой только ночью, а фельдшеру Христофорову пришлось провозиться съ Колодкинымъ до утра. Только къ утру Колодкинъ немного успокоился.
Несчастный случай съ Колодкинымъ произвелъ угнетающее впечатлніе на Самоплясова. До сегодняшняго утра онъ все еще ждалъ, что Колодиннъ вытрезвится, и можно будетъ начать опять пиры. Пиры эти очень нравились Самоплясову, тшили его тщеславіе, а теперь, съ изломомъ ноги у Колодкина, пришлось пиры прекратить. Самоплясовъ уже мечталъ объ отъзд обратно въ Петербургъ. Онъ хотлъ отказаться даже и отъ устройства посидлокъ, но прибжавшіе справляться о печальномъ случа съ Колодкинымъ писарь и учитель настаивали на устройств.