Психомодератор. Книга 1. Разделение

А затем, балансируя на грани полного эмоционального растворения, она призвала технику, которую изучала лишь теоретически в академии, но никогда не осмеливалась применять в реальных условиях. Она мысленно очертила границу вокруг здания, ощущая каждый угол, каждую трещину, каждый камень в его фундаменте.

Глава 4.0. Эмоции.

Психоблок. Ментальная мембрана между внутренним и внешним. Барьер, непроницаемый для эмоциональных вторжений и психических атак. Стена, отделяющая островок порядка от бушующего хаоса искаженной реальности.

Она чувствовала, как её сознание расширяется, растягивается, становится тоньше, но при этом прочнее — как мыльная пленка, растянутая до предела, но не рвущаяся. Оно окутывало здание невидимым, но ощутимым куполом защиты. Окружающая реальность дрожала и сопротивлялась этому вмешательству — стены вибрировали, пол под ногами покрывался трещинами, из которых сочилась жидкость цвета ртути, а хрустальная модель мозга испускала дисгармоничные звуки, похожие на крик.

Но Аврора не отступала. С каждым ударом сердца, с каждым обжигающим вдохом она укрепляла свою решимость, расширяла свое присутствие. Она представила блок как многослойную кристаллическую структуру, каждый уровень которой настроен на определенную частоту ментальных колебаний, способную отражать любое эмоциональное воздействие, непроницаемую для психических сущностей.

— Анчеронта Мовебо, — прошептала она древнюю формулу психомодераторов, слова, передаваемые из поколения в поколение с тех времен, когда границы между мирами были тоньше. Я поколеблю преисподнюю. Я потревожу глубины подсознания.

Формула завибрировала в воздухе, обретая почти физическую плотность. Атомы вокруг них перестроились, образуя новую конфигурацию реальности. На мгновение мир вокруг застыл, словно время остановилось — пылинки замерли в луче света, проникающем через витражное окно, каждая деталь окружающего пространства обрела кристальную четкость и гиперреалистичность.

А затем скрежет за дверью прекратился, словно отрезанный невидимым лезвием. Наступила оглушительная тишина, настолько абсолютная, что Аврора могла слышать биение своего сердца, шелест крови в сосудах, тихое потрескивание синапсов в собственном мозгу.

Аврора открыла глаза, моргая от внезапного головокружения, и встретилась взглядом с Софией. Лицо наставницы, обычно бесстрастное и холодное, как маска, теперь выражало неприкрытое изумление, граничащее с благоговейным трепетом.

— Ты... установила психоблок? — её голос был тихим, почти шепотом, словно она боялась спугнуть момент. — Полноценный фазовый психоблок? С интегрированным контуром обратной связи?

Аврора кивнула, чувствуя внезапную слабость, разливающуюся по телу — техника требовала колоссальных энергетических затрат, опустошая все резервы организма. Её колени подогнулись, и она медленно опустилась на пол, прислонившись к стене.

— Я... я просто вспомнила процедуру из учебника, — произнесла она хрипло, каждое слово давалось с трудом. — Действовала инстинктивно. Позволила страху стать катализатором, вместо того чтобы подавлять его.

София медленно покачала головой, её взгляд блуждал между Авророй и полупрозрачным куполом, который теперь стал слабо видимым — тончайшая пленка радужных переливов, окутывающая пространство здания.

— Установка психоблока такого уровня в условиях активной психической атаки... — она сделала паузу, подбирая слова. — Это не просто сложно, это считается практически невозможным для новичка. Многие практикующие психомодераторы годами осваивают эту технику в контролируемых условиях и никогда не достигают такой чистоты исполнения. Я в твоем возрасте, с твоим уровнем подготовки, точно не справилась бы с подобной задачей, да и сейчас не уверена.

В её глазах читалось нечто новое — глубокое, искреннее уважение. Не снисходительное одобрение наставницы, а профессиональное признание коллеги.

— Мы в безопасности? — спросила Аврора, её голос звучал надтреснуто, как старинный фарфор с едва заметной трещиной. Конечности наливались свинцовой тяжестью, а зрение то обострялось до болезненной ясности, то затуманивалось, как будто реальность пульсировала в такт её истощенной психике.

— На время, — кивнула София, её силуэт размывался в полумраке, подобно акварельному рисунку под каплями дождя. — Но психоблок не может существовать бесконечно, особенно созданный в таких экстремальных условиях. Это как плотина из песка, сдерживающая океан — впечатляющая, но эфемерная. Нам нужно использовать эту хрупкую передышку, чтобы спланировать дальнейшие действия.

Она подошла к хрустальной модели мозга, её шаги отдавались приглушенным эхом в тишине. Светящиеся пальцы Софии — действительно ли они светились, или это была лишь иллюзия измученного сознания Авроры? — прошлись по изгибам кристаллической конструкции с благоговейной нежностью анатома, исследующего редкий препарат.

— Интересно... — прошептала она, и её голос приобрел тональность академического восхищения. — Это не просто декорация или причудливый артефакт. Это топографическая карта метафизического пространства. Нейрокартография ментального ландшафта.

Аврора приблизилась, борясь с тошнотворным головокружением, которое заставляло пол под ногами вздыматься, как палуба корабля в шторм. Внутри кристаллического мозга пульсировали светящиеся нити, образуя сложную сеть, напоминающую нейронные связи. Они переплетались в гипнотических узорах, то вспыхивая, то затухая, словно звезды на ночном небе в ускоренной съемке. Одна точка в центральной части лимбической системы мерцала ярче остальных, испуская пульсирующий свет, который при внимательном рассмотрении напоминал маяк посреди беспросветной ночи.

— Это наша обсерватория? — спросила она, указывая дрожащим пальцем на яркую точку. Её голос, тихий и надломленный, казался чужим, доносящимся из какого-то иного измерения.

София кивнула, её профиль, вырезанный из полумрака лучами пульсирующего света, казался высеченным из мрамора древнегреческой статуей.

— Вероятно. И судя по интенсивности свечения и характеру пульсации, это эпицентр психоконструкции. Средоточие всех силовых линий этой искусственной реальности. Место, где мы найдем создателя или, по крайней мере, его проекцию. — Она провела рукой над картой, и нити света отозвались на её движение, переплетаясь в новые конфигурации. — К периферийным психоузлам не подобраться, они слишком хорошо защищены. Попробуем пробиться напрямую к эпицентру, рискнем на прямой прорыв.

Она повернулась к Авроре, её глаза в полумраке казались двумя бездонными колодцами, отражающими всю древность и мудрость человеческого сознания.

— Ты сможешь продолжать? — в её голосе звучала редкая для неё нота заботы, — Использование психоблока такого уровня должно было истощить твой ментальный резерв до критического предела. Обычно после такого требуется несколько дней медитативного восстановления.

Аврора выпрямилась, собирая остатки сил, разбросанные по закоулкам сознания, как мелкие осколки драгоценного камня. Она чувствовала себя полой внутри, выжженной, но в самой глубине этой пустоты теплился упрямый огонек решимости.