Родная партия

– Андрей Григорьевич, приходила милиция, спрашивала о вас.

– Ну надо же. Из-за компании по сбору мусора?

– Нет! Совсем нет. Вы знаете такого человека – Николая Валентиновича Юсупова?

Коля. Всё-таки он стал подозреваемым в деле смерти Ручкова. Это усложняет задачу.

Мишин грозно смотрел на меня.

– Андрей Григорьевич, это серьезное нарушение партийной дисциплины. Мне по линии милиции, КГБ докладывают о какой-то нелепой акции по сбору мусора. Привлечены ребята с Фрунзенского райкома. Они в курсе, что это незаконно?

– Законно, Виктор Максимович.

– Это ещё почему? Вы не указывайте на решение заседания Бюро ЦК.

– Тогда зачем мы их принимали?

– Так откуда ж я знал, что вы станете промышлять?! – взревел Мишин. Для острастки он хлопнул ладонью по столу. – Что вы наделали? Привлекли внимание к комсомолу своей авантюрой. Вы авантюрист, Андрей!

Я старался смягчить негодование первого секретаря как мог. Получалось плохо. По-видимому, в нем взыграл страх получить оргвыводы из ЦК КПСС. Но из ЦК пока ещё ничего не требовали и не сообщали. Не было ни звонков, ни вызовов. Значит, Мишин предохраняется от возможных выволочек со стороны высшего руководства.

– Если претензия основана только на авантюризме, то позволю себе не согласиться.

– И не только. Мы не экологический кружок. За экологией – в ВООП. Мы комсомол, ответственны перед ЦК компартии.

– Член Политбюро утвердил решение о проведении нашей кампании.

– И что? Хотите сказать, что товарищ Лигачев приказал собрать хлам по Москве?

– Нет. Но и не запрещал.

Мишин смутился. Положение для него неприятное. Официально вздёрнуть за проведенную акцию не получится. Даже выговор сделать не удастся, судя по всему. Люди с позитивом отнеслись к идее. Это не банальный субботник, над которым ехидно подшучивают, намекая на характерную черту социалистического образа жизни. Мы не предлагаем бесплатный труд, за спасибо и во благо далекого народа Африки и Азии. Здесь вполне здравая акция “Ты мне это, я тебе то, и все получат пользу”. Когда труд вознаграждается, доверие к задумке возрастает. Все остались в выигрыше, и особенно горожане.

Ну и кто откажется от дефицита в СССР? Вопрос риторический. Только фанатики с маниакальным расстройством будут ныть про идеологическую крамолу. Но пока что они не угроза. Проблема наступает в 1985-м только тогда, когда ЦК КПСС, монопольно держа власть, выдвигает претензию. Вот тогда точно туши свет…

– Вам бы лучше осветить предыдущие успехи комсомольцев, – заявил первый секретарь. – У нас БАМ, КамАЗ, всесоюзные ударные отряды возводят гигантские стройки, а вы спустились до такой мелочи.

– Зато какая реакция общества, – парировал я.

– Ну и какая же она, товарищ Озёров?

– Живая, – после этого слова Мишин недовольно сморщился.

– К вам заходил Залыгин? – вопрос был направлен на то, чтобы авторитетом писателя усложнить атаку моей персоны.

– Заходил.

– Он что-то высказал насчет проведенной кампании?

Мишин громко вздохнул.

– Ему всё понравилось. Он даже сам принес хлам со своей квартиры.

– Вот видите. Мнение Залыгина дорогое. Люди отзываются. Не только коммунисты и комсомольцы, но рядовые граждане. Они проявляют инициативу.

– Инициатива может привести к неожиданным результатам. Вы это плохо понимаете. Наверное, я к вам слишком жесток, – Мишин неожиданно смягчился. – Принципиальность вашу понял. Только поймите и вы. Есть правила, они писаны не нами, и существуют уже почти семьдесят лет. В наши задачи входит жизнь по этим правилам. А вы эти правила невольно рушите. Инициатива. Людям нужны не инициативы, Андрей, им нужно, чтобы мы реализовали их потребности – первичные, обязательные, базовые. Избавить от дефицита, от очередей на квартиру, повысить благосостояние населения, построить народу дворцы спорта и культуры, школы и детские сады. А всё это возможно только через материально-техническое оснащение. Нужны заводы, тоннели и мосты, машины и станки. Понимаете это, Андрей Григорьевич?

– Мне кажется, можно совместить одно с другим. Ведь для нас не секрет, что наша экономика не очень экономная. Товарищ Брежнев хотел её сделать экономной, но три года как его уже нет… То есть, весь мой посыл в том, чтобы преуспеть в конкретных делах. Стройки – это хорошо. Но это дорого и народ видит результат не сразу. Мы же получили эффективную пропагандистскую кампанию за сутки. Виктор Максимович, это всё же серьезный результат. Я не хочу затрагивать тему коммунистического строительства в нашей стране. Она очень сложная.

– Да, сложная. Но наверху сидят умные люди. Им виднее, Андрей. Мы боремся за коммунизм, за идею, за то, чтобы молодые поколения хотели стоять в первых рядах строителей. На нас возложена огромная ответственность. А то, что предлагаете вы на пару с Курочкой и Залыгиным, стоит в шаге от общего пути.

– Всё же стою на своем, Виктор Максимович. Если товарищ Лигачев одобрил, значит мы движемся в верном направлении.

Я уже собирался уходить, как Мишин напомнил про приход милиции. На Колю повесили обвинение. Якобы они были спекулянтами и что-то не поделили. Вернее, спекулянт в уголовном деле теперь только один – это Коля. Не будут же марать комсомол из-за умершего Ручкова…

– Они хотели меня допросить? – спросил я.

– Да вроде пару вопросов задать.

– Почему же милиция не дождалась меня?

– Я потребовал от них прекратить разговоры, – Мишин принялся водить ручкой по бумаге. – Не хватало нам ещё и тут проблем. Разберитесь с этим Николаем, и как можно быстрее.

На этом мы завершили разговор. Я был приятно удивлен. Биг босс комсомола защитил меня! Столь неожиданно, сколь и лестно. Пойду похвастаюсь Курочке.

Глава 20. Лужники

В перерыве меня вызвал к себе Федосов. Лысый, с ярко выраженными, густыми и черными бровями, он скромно и в некотором роде опасливо интересовался, всё ли идёт по плану:

– Я тщательно следил за вашей работой, Андрей Григорьевич. Признаться, вопросов к качеству не имею. Но вынужден предупредить вас, что команду, которую задействовали для специальной кампании, должен перевести в Центр охраны окружающей среды.

– Что? – моему возмущению не было предела. Спина мгновенно вспотела от мысли, что всё разрушится прямо за миг до начала. – Ни в коем случае, Владимир Иванович! Простите, пожалуйста, но при всём уважении к вам, перенести команду со “Свободной трибуны” в этот центр не могу.

– Почему же? Всё как раз и логично, – Федосов взглянул на бумажку. – Тематически ваш сценарий работы с иностранной молодежью обозначен под знаком защиты окружающей среды. Зачем же выдвигать доклад и рабочую группу в “Свободную трибуну”? Там будут сидеть другие товарищи, тоже проверенные.

– Затем, что мы изначально под неё и готовились. Это единственный способ достойно перехватить инициативу у оппонентов. Наверняка они будут задавать провокационные вопросы.

– Андрей Григорьевич, я уже сказал, что там сформирована опытная команда комсомольцев. Беспокоиться за наших ребят глупо. Как руководитель штаба подготовки фестиваля, настаиваю на переносе вашей группы в Центр охраны окружающей среды.