Родные дети
Шрифт:
Перед праздниками у Кати, как у всех старших пионеров, всегда было много забот. А особенно перед Новым годом. Перед елкой.
Заседание совета пионерской дружины было строго закрытое. Присутствовали там Марина Петровна, Лина Павловна, а распоряжалась всем Машенька.
— Дадим слово для информации Марине Петровне, — сказала председатель совета дружины Ася.
— Дети, — начала Марина Петровна. — В этом году шефы выделили нам специальные средства, чтобы мы устроили большой веселый праздник. Мы очень довольны вашими успехами в школе и хотим, чтобы каникулы вы провели как можно
— Ой! — воскликнули девочки.
— Вот здорово! — восторженно выкрикнули мальчики.
— Но мы должны хорошо обдумать, — продолжала Марина Петровна, — как поинтереснее устроить елку, какое у нас будет представление. Вот об этом я и прошу сегодня подробно поговорить.
— Кто возьмет слово? — спросила важно Ася.
Почти все подняли руки.
— Я буду давать слово всем по очереди, — решила Ася. — Говори ты, Валя.
— Пусть старшие дети сами украсят елку и в зал никого не пускают, пока ее не зажгут.
Хоть высказано это было не очень складно, но всем понравилось.
— Из школы пригласить учителей и детей в гости!
— Выучить новогодние стихи!
— Приготовить малышам подарки!
Записывали все, каждое, даже самое маленькое предложение. Но вот очередь дошла до Кати.
— Я предлагаю, — сказала она, — чтобы все дети приняли участие в представлении: и малыши, и мальчики, которые всегда стараются увильнуть и не берут участия в представлении. Чтобы это был настоящий новогодний карнавал, чтобы все были в карнавальных костюмах, вот и будет тогда всем весело.
— А как же малыши будут выступать вместе со старшими? — спросила Валя.
— Только под ногами будут путаться, — заметил Илько.
— Нет, нет, пусть и малыши тоже! — поддержала Леночка. — Ты, Катя, наверняка уже что-то надумала.
— Я действительно кое-что придумала, но если не так — вы поправьте. Я думала, откроем праздник песенкой снежинок и их танцем. Вот это и будут роли для малышей. Мы сами пошьем им костюмы. Надо только попросить, чтобы Елена Ивановна раскроила.
Елена Ивановна была кастеляншей и портнихой в детском доме.
— Ну, и, конечно, должен быть Дед Мороз, — продолжала Катя, — что это за елка без Деда Мороза? Он всех с Новым годом поздравит, расскажет, как живут дети в других странах, а потом начнет рассказывать сказки. А сказки будут пушкинские, и мы будем их представлять. Там для всех детей роли будут. Мы покажем сказку о царе Салтане — там должно быть тридцать три богатыря, а еще и танец морских волн, и царевна Лебедь нужна, и сестрицы. Всем ролей хватит!
Как это всем понравилось! Сразу зашумели, стали добавлять что-то свое, придумывать дальше.
— А кто же будет Дедом Морозом?
— Пусть кто-нибудь из мальчиков!
— Нет, надо кого-то повыше, у нас мальчики еще не такие высокие.
— Вот бы сделать так, чтобы никто не знал, кто будет Дедом Морозом. Пусть только Марина Петровна знает, — предложила Катя.
— Нет, пусть знает одна Елена Ивановна, — поправила Леночка. — Одевать будет Елена Ивановна, — значит, только она и будет знать. Пусть это даже для
Марины Петровны будет секретом. Елена Ивановна, вы никому-никому не скажете?— Будьте спокойны, — прищурила глаза Елена Ивановна, когда ей сообщили об этом важном постановлении. Она и сама любила разные затеи!
Елену Ивановну дети очень любили. Когда-то она работала в костюмерной оперного театра и готовила костюмы к праздникам, карнавалам — это была ее стихия! Она часто любила рассказывать детям о театре, о постановках опер и балетов, о выдающихся актерах, которые приезжали на гастроли. И главным при этом становилось, конечно, то, какие костюмы приготовляла для них сама Елена Ивановна. И выходило, что значительная часть успеха зависела именно от нее.
Девочки часто придумывали, то им надо ленты погладить, то подшить юбку, лишь бы забежать в «костюмерную», как, по старой привычке, называла свою рабочую комнату Елена Ивановна. Кроме того, Елена Ивановна учила всех, кому нравилось вышивать. В спальнях уже много тумбочек были покрыты салфеточками их работы. А старшие девочки, те просто соревновались в искусстве обвязывания платочков.
Теперь возле Елены Ивановны вовсю толпились дети.
— Не отразилось бы это в табелях, — всерьез забеспокоилась Марина Петровна. — Катя, смотри мне!
Но Катя, Ася, Роза и сами беспокоились — подтягивали отстающих. Что это за праздник, когда в табеле двойки? Стыдно будет смотреть в глаза и Марине Петровне, и шефам, всем дорогим гостям. Ведь обязательно спросят — а как вы в школе учитесь?
Нет, нет, все обошлось благополучно. Даже «вредный» Борис, Катино горюшко, вытянул последние контрольные на тройки.
В зал за три дня до праздников никого не пускали, кроме членов совета пионерской дружины и Леночки, которую уже приняли в комсомол. Но, конечно, нельзя было и представить, чтобы что-нибудь обошлось без Леночки, хотя она дни и ночи училась и даже перескочила через класс.
Накануне праздника все члены совета дружины легли в одиннадцать часов. Они раскладывали подарки малышам и средним ребятам, помогали украшать елку. А Марина Петровна, Елена Ивановна, Машенька, Лина, другие воспитатели и повар Нина Осиповна, наверное, и вовсе не ложились. Заканчивали шить. Ведь одеть в карнавальные костюмы больше ста человек — это не шутка! Надо было все прибрать, подготовить выставки детских работ, и, наконец, — надо же было напечь коржиков, хворост и приготовить разные закуски!
Точно так же, как Елена Ивановна ни секунды не сомневалась, что вся соль праздника в ее костюмах, так и Нина Осиповна, большая, внешне строгая, пожилая уже женщина, была уверена, что успех всего праздника зависит от нее — от ее пирогов и хвороста.
Одна только Марина Петровна всегда думала, что все зависит не от нее, а от всех этих заботливых рук: и от Нины Осиповны, и от Елены Ивановны, и от Лины, и от Лены, и от Тони и Зиночки, и даже от самых маленьких — Ориськи и Игорька. Но сама она должна всюду поспеть, сама все осмотреть, направить. Марина Петровна везде вносила без лишней суеты порядок и спокойствие. Надо было все заметить, ничего не упустить во время подготовки, и главное — на самом празднике.