Рудники Эхнатона

Рядом с Карлом возвышалась огромная, неловкая на вид фигура. Копушка в оболочке «землеройка», столь изящная в движении, сейчас, стоя на задних лапах, выглядела громоздкой и неуклюжей. Чуть горбясь, она держала в средней паре лап какой-то здоровенный баллон. На оболочке «землеройки» красовалась цифра «четыре» — признак принадлежности полуразумного к персоналу «Четвёртой» шахты. Присутствие полукровки, кстати говоря, вполне могло объяснить, как Карлу удалось расправиться с персоналом центрального поста. Копушка, такая хрупкая и беззащитная без оболочки, в ней превращалась в могучую машину для бурения грунта, а запрет для полукровок на убийство человека вполне можно было обойти, просто приказав наивному созданию удерживать человека, не причиняя ему вреда, тем временем неспешно пристраивая к жертве шурфорез.

Кроме них, в помещении был ещё какой-то дельта и, судя по униформе, шахтный коп. Уж его-то как заговорщики смогли склонить? Именно коп-предатель и держал в руках здоровенный убийственный агрегат, направив его эмиттером в сторону двери, на которой быстро стремился к замыканию аккуратный багровый пузырчатый овал — очевидно, мысля аналогично Ибарре, и рассчитав, что времени предостаточно, Вагнер не стал взрывать дверь, рискуя разнести оборудование поста в прах, а просто решил аккуратненько её разрезать.

Ну что ж, судя по всему, близилась развязка истории неудачного захвата — овал замкнулся, дверь, красновато светясь не остывшим ещё расплавом разреза, тяжело рухнула вовнутрь, и прямо по ней, словно по импровизированному пандусу, в зал вкатились двое «церберят» — неимоверно вёртких боевых робопсов. Впрочем, эту фазу вряд ли можно было назвать особо успешной — «церберята» даже не успели занять боевые позиции. Одного тут же снёс плазменный шнур, короткий, словно плевок, но за счёт передаваемой энергии жутко разрушительный. Ещё пару секунд обрубки робота дёргались, приплавляясь остывающим металлом к остаткам двери, затем затихли под неестественными углами. Второй замер было в стороне от точки входа, определяя позицию для атаки, но… ограничения на уничтожение робопсов у Копушки не было, никому и в голову не могло прийти, что они столкнутся на поле битвы, и Копушка вмиг нашинковал его лезвийным щупальцем, которому явно было без разницы, что разрубать — сильно металлизированные слои руды или же своих собратьев.

Но сражение только начиналось — вслед за «церберятами», явно выполнявшими чисто отвлекающую роль, и выпущенными на верную гибель, в зал ворвался Головотяпчик — боевой киборг, заточенный под убийство человеческих существ. За ним, разбегаясь в стороны, стремительными тенями последовали солдаты Фюрера — два человека, начинённые боевыми имплантантами, ускоряющими движения и рефлексы. В руках их тускло поблёскивали короткие стволы штурмовых винтовок.

Снова тускло сверкнула плазма, но уже совершенно напрасно. Мимо! Гамма-стандарт, пусть даже вооружённый импровизированной плазменной пушкой, не очень-то может потягаться против двух гамма-плюсов, располагающих к тому же куда более эффективным оружием. Мгновение — и его тело ощетинилось кровавыми выплесками вырываемой псевдопулями плоти. Еще мгновение — и громко, так громко, что даже Рикардо на верхней галерее услышал сквозь толстое стекло глухой отзвук, рявкнуло тяжёлое оружие Головотяпчика. Выстрел снёс одну из лап оболочки Копушки, вытянутую вперёд, и ударил прямо в центр его корпуса, прошивая насквозь, в клочья разнося скрытого внутри оператора — существа-полукровку, ставшего невольным участником и жертвой людских игрищ. Мёртвая уже оболочка бессильно рухнула на пол. Разорванный баллон откатился в сторону.

За спинами солдат, нацеливших своё оружие на выживших, в зал неспешно шагнул господин Вагнер — в фуражке, в безукоризненном полицейском мундире, словно не был поднят по боевой тревоге, а тщательно готовился к параду.

— … — через стекло было не слышно, с чем обратился он к Карлу, не слишком-то отвлёкшемуся от своего, теперь уже надо полагать, безнадёжного дела.

Не удовлетворённый ответным молчанием, господин Вагнер сделал едва заметное движение рукой — скорее всего, просто рефлекторно сопровождавшее отправленный по нейролинку приказ — и один из солдат выстрелил в сторону смутьяна, в брызги разнеся что-то из расположенного рядом с ним оборудования. Карл, наконец, повернул к ним голову, неодобрительно покосился на покорёженный стенд, и заговорил:

— … … …, — выглядело это настолько торжественно, что Рикардо прямо-таки прильнул к стеклу, вглядываясь в лицо Карла, словно надеялся прочитать его речь по губам. Увы, таким умением он не обладал, поэтому смог отметить разве что крайне болезненный вид мятежного технолога. Фрин, и раньше-то не пышущий здоровьем, смотрелся совсем скверно — бледный, помятый, всклокоченный...

В этот момент уцелевший дельта что-то забормотал, попятился назад, не обращая внимания на предупреждающий окрик одного из солдат. Еще миг — и он побежал, никак не реагируя на очередной окрик и выстрел Головотяпчика поверх головы, оставивший на металлической стене корявое пятно шрама размером с ладонь. Обуявшая дельту паника была сильнее страха — он боялся чего-то, что казалось ему страшнее выстрела в спину.

Выстрел последовал, хоть и не в спину — коп пальнул ему в ногу, почти оторвав её ниже колена — без помощи в течение пары минут столь же верная смерть, как и оторванная голова... Но даже с волочащимся за ним на кожном лоскуте обрубке, человек отчаянно пытался ползти к выходу, судорожно загребая руками, отдергивая их от пола, словно тот обжигал его.

А ведь и правда — с полом что-то творилось! Находившиеся внизу, похоже, не замечали этого, но вот Рикардо видел, что тот словно бы чуть потемнел, кроме того, серебристо поблёскивающие останки Копушки подёрнулись вдруг странной чёрной плесенью. Баллон! Рикардо перебежал к соседнему окошку, чтобы увидеть выроненный Копушкой баллон, дотоле скрытый от него одним из приборных шкафов.

Вот чёрт! Пол вокруг разорванного баллона стремительно темнел, наливался ртутным блеском… какие-то чёрные крупинки увивались вокруг…

Один из приборных шкафов рухнул вдруг набок, развалившись от удара, словно трухлявый пень. Из его рассыпавшихся почерневших, хрупких, как тлеющие угли, внутренностей взметнулось вверх и осыпалось целое облако ртутно мерцающей пыли. Чёрные испарения потянулись от пола… тьма поглотила разваливающиеся на глазах останки Копушки, тело шахтного копа… наливались тьмой приборные панели, осыпалось на пол превращающееся в песок оборудование… Вагнер и его солдаты дёрнулись было бежать, но словно поскользнулись на чёрном полу, повалились, распадаясь в облака праха… Головотяпчик, поняв, что отрезан от дверей, отбежал к стене, сложился для прыжка, нацеливаясь на дальний выход… но пол под ним уже предательски темнел… Прыжок! неуклюжий прыжок на разрушающихся лапах — или, скорее, всего лишь попытка прыжка — и падение прямиком на один из пультов! Облако искр, дыма, обломков… и поднимающееся от тела ртутное тёмное поблёскивание…

— Ибарра! — раздался в гарнитуре голос Лоры.

— Слушаю!

— Вы всё видели?

— Да… Что это за хрень?

— Не знаю! Но эта дрянь разрушает всё! Стены для неё не преграда — я отслеживаю её и по другим помещениям. Рик, это заражение! Я внизу, и я отрезана! Но у вас есть ещё примерно три минуты.

— На что? — Рикардо в оцепенении смотрел, как оборудование в помещении превращается в некое подобие чёрной жижи, которая, как живая, пускает отростки, жрёт мебель, пульты, приборы, тела людей, чёрным пламенем лижет стены…

— Чтобы свалить. Ибарра, время уже идёт, — в очередной раз излишне спокойный тон Лоры едва не ввёл Рикардо в заблуждение, но, осознав, что она имеет в виду, он рванул в сторону верхнего ангара с такой скоростью, словно должен был обновить рекорд по стометровке или умереть. Всущности, так оно и было.

Двадцать секунд — и он у дверей верхнего ангара. Пять секунд на вход. Пять — на тамбур «1». Десять на тоннель. Пять на тамбур «2». Пять — оглядеться. Отлично! Летадло «3» в рабочем режиме — в маршрутном листе значится, что с утра сам Мицуи планировал посетить шахту «Семь»… но ни техника, ни пилота не видать… Проклятье, где они!?.. ещё десять секунд упущено… Лётный костюм? К чёрту! Оторвать провода, запрыгнуть внутрь, загерметизироваться, запустить двигатели, начать движение — 20 секунд, мучительно ускользающих… Сколько их ещё осталось? Чёрт! Чёрт!.. дверь внешнего тамбура ещё неспешно открывалась, когда Рикардо уже прокатил летадло под ней… как же медленно она закрывается… ещё десять секунд… Откачка воздуха — десять! Открытие внешней двери, выход на уступ пусковой шахты — пятнадцать! Закрытие внешней двери, открытие верхней диафрагмы — машина уже скользила вверх, к неспешно расширяющемуся отверстию, что, вообще-то, строго запрещено по инструкции… почти двадцать…

Поверхность! Летадло выскочило из шахты на относительно небольшой скорости… Нет, вверх скорость набирается плохо, надо в сторону, тангаж градусов пять-десять… машина почти неподвижно зависла над створом шахты — ещё несколько потерянных драгоценных секунд… Борясь с паникой, Рикардо всё же удержался — не отжал «драйв» до упора, что без противоперегрузочного костюма могло бы его вообще вырубить. Стремительно нарастающее ускорение вжало его в кресло, в голове помутилось… скорость 100… 200… 300… повысить угол подъёма… ещё…