Русалки. Выбор

Отчасти именно из-за этого непонимания настоятель не торопился встречаться с внучкой, как бы не толкала его к этой встрече волнующаяся дочь, вынужденная волею отца оставить бесчувственную Свету на попечение Первого и Третьего Лордов Подводного ветра. Разумеется, закатила ему скандал, не понимая, от чего на самом деле в этот раз уберегал её отец, но пережить её истерику храмовик был вполне способен, опыта, в том числе и такого, за более чем полвека родительства у него набралось достаточно. Да, сам бы он в такой ситуации никуда и никому от своего ребенка себя утащить не позволил. Но одно дело он, а другое Валя.

Григорий понимал, что это двойные стандарты, что нужно уважать желание дочери, понимал, что переносить её в безопасное место, когда непонятно, справятся ли целители и выживет ли Света, довольно жестоко. Но ещё более жестоко было дать Вале увидеть применение на Свете Слова Лорда. Он и сам, увидев однажды его действие, предпочёл бы больше с этой гранью возможностей подводноветрских лордов не сталкиваться. И уж точно не хотел видеть, как Анхель будет использовать его на его собственной внучке, даже если это действительно может помочь. А Валентина оставалась его дочерью, сколько бы лет ей не было, и того, что её ожидало, он ей не желал. Но сам вернулся, едва перенеся её в одной из убежищ, а потом остался рядом с внучкой, когда её жених воспользовался древней властью стражей богини над прочими жителями Атлантиды.

В исполнении Анхеля это выглядело иначе, чем помнил Григорий. Не принуждение, хуже которого только захват тела нереидом, и упоение собственной властью, а приказ, единственная цель которого помочь. И это действительно помогло. Света даже задышала иначе.

Света

После чрезмерной для восстанавливающегося организма нагрузки первых суток следующие несколько я в основном спала. Не знаю, приложил тут свою руку Освейн или нет, но целителя моя сонливость не удивляла.

— Госпожа Анастасия!

Восклицание подруги заставило меня вынырнуть из серого марева очередного сна.

— Вероника, — радости от встречи в голосе гостьи не звучало. — Рада, что ты цела, несмотря ни на что. Света спит?

— Уже нет, — проворчала я, с трудом открывая глаза. Из-за балдахина я их не видела, да и звуки он приглушал, но не настолько, чтобы не слышала вовсе.

— Вероника, ты не оставишь нас?

Послышались шаги, хлопнула дверь. Прабабушка отодвинув штору, присела на край постели. С минуту внимательно смотрела вроде бы и на меня, а вроде и нет — явно изучала поле. Я ей не мешала.

— Собственного поля у тебя почти не осталось, — констатировала обладательница двух даров. — Большая часть того, что сейчас у тебя есть — заёмное.

Заверила:

— Оклемаюсь, — я уже поняла, что появилась целительница именно затем, чтобы проверить, что со мной. А ведь ей самой сейчас было непросто: от Освейна я уже знала, что на той подлодке свои жизни оставили все, кроме нас с Вероникой.

— Не скоро, — судя по взгляду снова вернувшаяся к магическому зрению. — Храмовая часть усваивается плохо. Видимо, сказывается происхождение их поля.

Но я едва обратила внимание на её слова: своё состояние меня в этот момент мало интересовало.

— Что с Марианским?

— А ты не знаешь?

Нехотя признала:

— Я, скажем так, была не в том состоянии, чтобы мне сообщали новости. Или чтобы я была способна их воспринимать. Освейн сказал только, что город эвакуировали.

— Влад, — тут голос целительницы сорвался, но почти сразу она продолжила, — видел в полуреальности падение Марианского, но видел и решение проблемы. Владимир с Илиной приняли меры. Марианский был эвакуирован в карман реальности вроде этого, — она обвела рукой окружающее нас пространство.

— Владислав Владимирович…

— Ожоги были слишком тяжелыми, вдобавок вызванными божественной магией. Ни один смертный целитель вылечить подобное не способен, — целительница горько вздохнула.

— Я… Я пыталась, правда, — горло сдавило, по щекам потекли слёзы. Усилием воли заставила себя собраться. Не время. — Я сразу же ударила мерфитской магией, но, видимо, опоздала. Тот храмовик… он был сильным, слишком сильным. Щит Владислава Владимировича, он… не выдержал. Мой-то держал Асавен, если бы не он… — договорить я не смогла.

Но целительница поняла:

— Ты сделала всё, что могла, чтобы помочь.

— Я могла бы использовать мерфитскую силу раньше… Не доводить до такого…

— Уверена? Я видела память твоей подруги — лисаре считали её, ещё пока ты была без сознания — тот выплеск был слишком силен для тебя. Вполне вероятно, что ты смогла использовать такой поток силы только из-за того, что сознательный контроль отключился. Так что ты сделала все что могла, Света. Ты отомстила за Влада.

Лучше бы я этого не делала. Все равно это не помогло. А Асавен погиб. Вслух я говорить этого не стала, но целительница, кажется, все поняла по лицу.

— Не вини себя. Не нужно. Не по твоей вине он оказался там. И не по твоей вине погиб. — Помолчав, добавила: — Поверь, он понимал, что может умереть, когда в это ввязывался. Они все это понимали.

— Да, но…

— Кто знает, что было бы, не уничтожь вы нападавших.

— Купол всё равно рухнул.

— Рухнул, — согласилась Анастасия. — Но благодаря вам они не стали стрелять по временным, тем самым дав время для эвакуации, и не успели узнать о существовании кармана.

Я понимала, что она наверное права, но принять это.

— Иди сюда, — предложила она, а потом и вовсе сама притянула меня к своей груди. Я спрятала лицо на плече родственницы и дала волю слезам. Кажется, она втоже плакала.

— Ну! Устроили тут потоп, — проворчал Освейн, плюхаясь с другой стороны постели. — Госпожа Лайон, я, кажется, просил вас её не нервировать? Сами теперь успокоительное творить будете. Хотя… вам самой не помешает.

Несколько слов и на меня опустился привычный полог мощного успокоительного. На Анастасию, судя по её реакции, тоже.

— Насколько сильно эта выходка отодвинет Светину стабилизацию? — прежде чем целительница опомнилась, спросил у неё коллега.

— Сложно сказать, — не сразу отозвалась явно не ожидавшего этого вопроса женщина. Снова посмотрела на поле. — На пару лет однозначно: всю накопленную энергию она сожгла.

— Какое это сейчас имеет значение? — меланхолично поинтересовалась я. Последнее время успокоительные часто вызывали у меня подобные настроения. — Асавен мертв, Владислав Владимирович тоже. Андре в откате. Так какая разница, когда я стабилизируюсь? Годом раньше, годом позже…