Русалки. Выбор

— Лучше сними, — посоветовала тётя Лена. — У тебя и так энергии почти нет, чтобы ещё на маскировку тратится.

Признав её правоту, отозвала силу дара.

— Это из-за меня? — предположил папа.

— Нет, — поспешила успокоить его я, хотя стопроцентной уверенности у меня не было.

— Больше из-за Светы, — согласилась с моей версией взрослая русалка. — Без неё на тебя бы и внимания не обратили. Когда вы рядом, сразу становится понятно, что вы родственники, и все тут же понимают, кто ты.

— Не знал, что Света настолько известна.

— У неё внешность типичной Антарио, так что даже те, кто не видел правнучку градоправителя Марианского, сразу понимают кто перед ними. Ещё и маскировка. Сложно не понять. — Я почувствовала себя идиоткой. Додумалась тоже маскировку использовать! — Но её многие уже хотя бы на фотографиях видели, а вот тебя нет. Вот и интересуются.

Звучало логично, но повышенное внимание всё равно было не слишком приятно.

— Я вчера маму видела, — чтобы как-то отвлечь её от дальнейшего развития темы, сообщила я. Пояснила: — Дед её перенес, чтобы мы могли увидеться.

Смена темы оказалась благодатной. Дальнейший разговор пошел про маму, дедушку, погоду в Энске и прочие обыденные, но интересные папе вещи. Глядя на него, я все больше понимала, что он оказался в не лучшем положении, чем Вероника, хотя и имел крохи магического дара. Он не показывал, но магический мир его тяготил. И, если в Марианском прадеду удавалось как-то его расшевелить, привлекая к своим делам, то в Вейнире он страдал от собственной бесполезности, загубленной одним порталом Владимира Антарио карьере и одиночества. Нужно было его как-то взбодрить, но как это сделать, я совершенно не понимала. Знала бы, посоветовалась с мамой: она такой потерянной не выглядела. Хотя, возможно, тут дело в привычке.

В особняк мы вернулись через несколько часов, после того как прошлись по пляжу, сейчас заставленному палатками, и прогулялись по главной улице, мимо местной школы для непревратившихся, спешно организованной после эвакуации подводных городов. Здание я узнала — кажется, именно сюда заглядывала Илина Владимировна во время моего первого посещения Вейнира, а значит, это здесь на лето размещали тех, кто до лагеря ещё не дорос.

Дворецкий при нашем появлении сообщил, что ужин будет в течение получаса и поинтересовался, останется ли на него госпожа Миллиос. Поисковик кивнула и, поманив меня за собой, поднявшись по лестнице, свернула в одну из комнат. Обстановка здесь была такой же как и у меня. Только личных вещей крестной было на порядок больше.

— Меня напрягает состояние твоего отца, — сразу же сообщила тетя Лена, как только дверь закрылась. — Он замкнулся в себе, плохо идет на контакт и ничем не интересуется. Только сидит читает детективы.

— Давно он так?

— Не знаю. Когда я вернулась и стала бывать здесь чаще, а не как обычно наскоками, он сначала был более оживленным, но потом стал таким. Я пробовала с ним говорить, но он молчит и огрызается.

Я опустилась в кресло и задумалась. Что могло спровоцировать подобную замкнутость? Встреча с Василием? Разлука с мамой? Или ещё что-то? Крестная словно читала мои мысли:

— Может, попробуешь устроить ему встречу с Валей? Пока они были вместе, ему явно было лучше.

— Я попробую, но ничего не обещаю. В Храме, похоже, тоже что-то происходит. Дед не говорит, но то, как он себя ведет… Кажется, у него проблемы. Возможно, из-за меня.

— О чем ты? — всполошилась крестная.

— Они ведь расследовали смерть того настоятеля. Что, если стало ясно, что Асавен тут не при чем?

На это ей не нашлось что сказать. Точнее, может и нашлось бы, но звякнувший колокольчик сообщил о готовности ужина, и я поспешила покинуть комнату старшей русалки.

Атмосфера за столом была так себе: и Вероника, и папа молчали, я переводила взгляд с одной на другого и тоже молчала, размышляя, что же делать. Попытки тёти Лены завязать разговор с треском провалились. В итоге к окончанию ужина она отчаялась, а я наоборот пришла к решению. Прежде чем подруга успела сбежать, сообщив, что наелась, я встала:

— Я понимаю, что вам обоим тяжело здесь, в Вейнире, в обществе русалок, где большинство ни в грош не ставит не то что людей, но и магов. Вам не нравится не иметь свободы действий, не нравится, что вы разлучены с близкими. Я понимаю. Но в сложившихся обстоятельствах, для вас сейчас это наилучшее место: в Марианском, конечно, безопаснее, но сомневаюсь, что кто-то из вас хочет снова сидеть в подводном городе без возможности даже выйти на улицу. Да, я могла бы попросить дедушку перенести тебя, пап, к маме, но не хочу давать деду новый козырь против мамы. С тобой ей будет гораздо сложнее сбежать, а она об этом мечтает. Тем более, тогда со мной ты будешь видеться много реже. Ты этого хочешь?

— Нет, но…

— Вот и я нет. Разумеется, вы оба хотите вернуться к обычной жизни, учебе, работе. Но это сейчас слишком опасно. Смотрите сами, — я создала над столом иллюзию питерского здания школы так, как помнила его по нашему первому с Андре свиданию, окончившемуся крайне плачевно. Потом заменила её иллюзией того, что видела буквально позавчера. — Это то, что осталось после сражения русалок с Охотниками. А вот это, — я сотворила иллюзию того, что видела около врат, — Огненные, которые сейчас пытаются вырваться из своего подземного царства.

— Света, откуда это? — строго глядя на меня, спросила крестная.

Я опомнилась, но отступать было поздно. Поэтому, я ответила на общемагическом:

— Видела во время испытания. — И перешла на русский: — Это действительно было, причем совсем недавно. Если Огненные вырвутся, шансов, что они полезут сюда крайне мало: океан они не любят. Поэтому здесь сейчас гораздо безопаснее, чем на материке. — Я видела, что мой рассказ вызвал ещё больше вопросов, чем прежде, но по крайней вытащил их из равнодушия. Но ответить на них не успела: тренькнул мысленный колокольчик и я поднялась. — Все вопросы потом. У меня ещё есть дела, — с этими словами я направилась прочь из столовой.

Нужно было проведать Лордов.

Вернулась я уже затемно, получив ещё один нагоняй от Освейна, едва ли не с ложечки покормив под его чутким руководством Аллейна и удостоверившись, что Анхелю лучше. Серелья все так же невнятно бултыхался в ванне с «водичкой».

На крыльце поджидала крестная:

— Свет, ты же знаешь, что можешь все мне рассказать? — спросила она, едва я вывалилась из портала.

Смерив её взглядом, я ответила:

— А ты знаешь, что существует такая штука как секретность? Кроме того, я связана Договором и кучей обещаний.

— Свет…

Вздохнула:

— Давай поговорим о чем-нибудь другом. А лучше обе пойдем спать.

— Ты завершила Поиск, так ведь?

— Откуда ты знаешь?

— Маргарита Николаевна сказала, — призналась тетя Лена.

— О! Она заглядывала? Хотела ещё раз попытаться уговорить меня озвучить ту просьбу, которая нужна ей? — Да, настроение у меня после промывки мозгов от Освейна было ниже плинтуса. — Я сама решу, ладно? Так ей и передай. А теперь я иду спать, — я зашла в дом, не дожидаясь новых уговоров. Пора баиньки. Только сначала Андре проведаю.