Русский романтизм

Вавилонского жреца Бела, погибшего от его руки. Но дева

требует „стен Вавилона", и когда ее желание исполнено и город

взят, Эскандер гибнет в ее объятиях. Она дает ему „ядови-

тый, любви и мщенья поцелуй", исполняя, несмотря на пробу-

дившуюся в ней страсть, завет отца.

Совершенно противоположного характера поэма о Марье-

лице. Автор ее прикован болезнью к постели в одной молда-

ванской деревне. За ним ухаживает хозяйка, забавляя его

рассказами о своих „давних интрижках". Ее любил фельдфе-

бель ротный, „его-льне буду вспоминать я, он сшил мне сит-

цевых два платья". Не дождавшись его с похода, она вышла

замуж. Приехавший молодой юнкер завязывает новую интригу,

которая оборвана вместе с поэмой.

Романтическая струя любви, проходящая через „Стран-

ника", отображает, как мы видели, истинную любовь Вельтмана,

правда, в умышленно разбитом зеркале. Письма и стихотво-

рения, адресованные в рукописи к „Kitty", использованы

затем, как литературный материал, на ряду с находящимися

1361

здесь же выписками, заметками, набросками. Когда производится

группировка материала (об этой стадии работы дают неко-

торое представление черновые листы большого формата

в папке 2298), то из двух, указанных выше, тетрадей вместе

с различными афоризмами выписываются целые отрывки из

переписки с Екатериной П. П.—В чем же состояла творческая

работа Вельтмана над этими документами любви?

Во первых, он старается у д а л и т ь все наиболее

с у б ъ е к т и в н о е . Цитированное выше объяснение причины

его путешествия выпущено, потому что в нем описывается,

как „он окован страстью, наказан за доверчивость", и оста-

влены лишь последние фразы шутливого характера: „уложим

в кошелек мысли и воображение" и т. д. (II ч.). То же и

в другом месте: „Боже мой, что это с тобой сделалось!

За что ты так ударил кулаком по карте?.. О, вскричал

внутренний голос мой, как я здесь любим! Где?., здесь"...

(тетрадь в переплете, папка № 2279),—в печатном тексте

последние фразы выпущены (112 гл).

В рукописи перед разговором двух приятелей имеется сле-

дующее рассуждение „о важности самых маловажных вещей".

„Этот измятый клочок бумажки, который у меня лежит в запис-

ной книжке, и на котором написано очень нечетко: „Пощадите

меня, вы безжалостны", кажется ничего не значит в глазах

умного, хладнокровного, просвещенного человека, — неправда

ли? А если бы он узнал, что это пример из науки познавать

сокровенные чувства, то он бы признался, что на самоц не-

важном слове основано часто важнейшее откровение, и что от

этого слова зависит часто вся будущность не только одного

или двух, но даже и трех существ. Поняли вы меня?" (№ 2279).

В печати этот личный материал, основанный на действитель-

ном факте (1-ое письмо: „Ваши слова: пощадите меня, вы

безжалостны—были чудными, сладостными звуками для сердца

моего"), выпущен (гл. 189).

Во вторых, автор затушевывает лирические места своих

писем, придавая им комический колорит. Для примера сопо-

ставим два варианта одного стихотворения. В рукописи оно

озаглавлено: „Невинная любовь" (папка № 2279). Эта тема

развивается в трех строфах:

Лети ко мне, младая Геба,

Дай пить! Горят мои уста.

Как свет, как мысль о благах неба

Моя любовь к тебе чиста.

В печатном тексте (гл. 251) темою стихотворения стано-

вится „жажда" и весь смысл его меняется с заменою слова

„любовь" словом „струя".

1361

Лей нектар мне, Ювента — Геба,

Дай пить, горят мои уста.

Как свет, как мысль о благах неба,

Струя прозрачна и чиста.

Вторая строфа совсем выпущена:

Тебя томит, томит усталость,

Склонись... тебя я усыплю.

Не принимай sa дерзость шалость.

Тебя я праведно люблю.

А третья, представляющая наростание чувства и переход

к настроению, противуположному невинной любви:

Как ты мила, как сердце бьется,

Душа кипит, я весь в огне,

О, не ласкай меня, не тронь,

Я друг твой, но могу забыться—

— в печати совершенно изменена, ей придан комический оттенок: