Самая яркая звезда на небе

Я не хочу видеть, как ты танцуешь с кем-то ещё на балах или целуешься в коридорах. Меня разъёбывает, когда я вижу, как к тебе кто-то прикасается. Чувствует твою нежную кожу. Подходит достаточно близко, чтобы почуять запах яблок в твоих волосах. Это моё! Это, ты, всё — всё, блядь, моё!

Собственничество в его словах должно было привести её в ужас. Вместо этого её сердце затрепетало, а тело растаяло:

— А что насчёт тебя? — спросила она. — Тебя, и Вальбурги, и всех остальных девушек, которые постоянно на тебе виснут.

— На хуй их, я хочу тебя, Гермиона, — он провёл большим пальцем по её нижней губе, нежная ласка не сочеталась с его жёстким тоном.

— Значит, хочешь большего, чем дружба?

— Да.

— Отношения?

— Да.

Гермиона подумала, что стоило бы этому противостоять.

Она потянулась рукой, обхватив ладонью его щёку:

— Это идёт в обе стороны, Том, — он прильнул к её прикосновению. — Ты мой тоже, — очевидно, он не ожидал от неё этих слов.

— Чёрт, — выдохнул Том за секунду до того, как обрушиться на неё.

····?·* ?? ?*·?····

Он получил её. Нако-блядь-нец-то, он получил её. И это больше, чем он смел надеяться. Наконец-то он поймал своего маленького льва в клетку и теперь никогда её не выпустит. Она была лучше любой выигранной награды. Она была сокровищем. Самым сладким лакомством. Всем.

Его разум закружился, когда он провёл руками по её телу по бокам, закрепившись на бёдрах. Он лакал её, кусал зубами. Сосал её губы и стонал, когда она ответила тем же.

Его ведьма. Его лев.

Моя!

— Сэр Кэдоган… — пробормотала Гермиона, пока Том целовал чувствительное место на её шее. Он замер на месте, держа губы над её кожей.

— Прошу прощения? — он отклонился. — Не говори мне, что ты сейчас фантазировала о сэре Кэдогане.

— Что?

Он вновь прижал губы к её челюсти, наслаждаясь пробежавшей по ней дрожью:

— Я собирался проявить себя с наилучшей стороны, Гермиона…

— Нет!

— Нет? Считаешь, это не моя лучшая сторона? — Том прикусил и облизнул нежную точку за её ухом. Он был уверен, что поменяет её мнение по этому вопросу.

— Я — но. Подожди — сэр Кэдоган… — она задыхалась, произнося это имя.

— Мне придётся к чертям взорвать этот портрет, — простонал он, проводя руками вдоль её спины.

— Я не — нет!

— Значит, ты не хочешь, чтобы я сжёг сэра Кэдогана? — он приподнял бровь, проводя большим пальцем по её нежной шее. Рыцарь был тем ещё фруктом. Никто не будет по нему скучать, если Том проклятьем разнесёт его в пух и прах.

Но сейчас это было неважно.

— Сжёг его? — спросила Гермиона.

— Хм-м, — утвердительно промычал он. Он провёл языком по изгибу её уха.

— Не жги его, — выдохнула она. Том наклонился ближе и прижал свои губы к её виску. Он почуял яблоки. Он хотел поглотить её. — Нет! Что, если он слышит? — она ахнула, когда он наклонил её голову назад и поцеловал уголок её рта.

— Да и пусть, — пока он говорил, его рот скользил по ней, дразня, прежде чем коснуться нижней части её челюсти.

— Но — но он решит, что ты нападаешь на меня!

— Поверь мне, Гермиона, именно это я собираюсь сделать, — его зубы прикусили кожу над её точкой пульса. Гермиона вздрогнула и крепко в него вцепилась для равновесия, а потом тяжело сглотнула.

— Он м-может начать восстание.

Том обвёл область языком, а потом всосал участок кожи. Вот здесь он оставит синяк. Ещё одно напоминание, что эта ведьма — его.

Она простонала, а затем продолжила:

— Сэр Кэдоган может слететь с катушек… — он сосал всё жёстче, и она пискнула: — Он может…

— Гермиона, — Том отодвинулся, нависнув над своим львом, будто заключая её в клетку у стены. — Что мне нужно сделать, чтобы ты сейчас же перестала болтать о сэре Кэдогане?

Её припухшие губы растянулись в широкой улыбке. Том не сводил взгляда. Он бы хотел трахнуть её в этот рот. Он часто представлял, как эти губы обхватывают его член. Может, сейчас…

— Нам нужно идти.

— А? — он слишком отвлёкся на свои фантазии, чтобы заметить, как её руки поднялись и оттолкнули его. — Что! — он покачнулся. Гермиона прижалась своими губами к его и, не отрываясь от него, продолжила направлять его спиной.

— Всё, что нам нужно, — отойти, — она целовала его челюсть, проталкивая в гостиную. Он позволил ей взять всё в свои руки, как ей хотелось. Ему было неважно, куда они идут, если она не остановится. Если только он сможет продолжать трогать её.

Том ударился ногами о диван с обратной стороны, и её маленькие ладошки толкнули его в грудь, заставив сесть. Он почувствовал себя в ловушке, как змея в челюсти льва. Он позволил ей взять всё под контроль. Когда-то это могло бы его напрячь, но сейчас он наслаждался этим. Он даст всё, что она захочет.

Гермиона стояла над ним, излучая уверенность, и это было невыразимо сексуально. Его член ответил, когда она села верхом к нему на коленки, поставив свои колени по обе стороны от его бёдер.

Он потянулся к её талии, проведя руками вниз по бокам, поглаживая каждый дюйм обнажённой кожи, показавшейся между джемпером и юбкой.

Она пропустила его волосы сквозь пальцы и прижалась губами к его, управляя поцелуем. Толкалась языком в его рот и сжимала его за волосы. Он притянул её бёдра так, что её таз начал тереться о его ноющую эрекцию. Её глаза резко распахнулись от удивления, но он контролировал движения. Его хватка оставляла синяки на её бёдрах, когда он прижимался к ней всё крепче своим членом. На вкус она была как конфеты, рождественское печенье и грех.

Постепенно Гермиона начала расслабляться в его руках. Он ахнул, вдыхая воздух из её лёгких. Том рыкнул, и она проглотила этот звук. Гермиона простонала, когда он нашёл идеальный угол, чтобы коснуться её клитора, и по ней пробежал электрический ток. От её чувственных звуков он терял голову в животной нужде.

Между ними так много одежды!

Его пальцы ласкали её лицо, проводя по челюсти, ниже по шее и дальше к груди. Её руки пытались справиться с пуговицами его рубашки. Она могла бы просто разорвать эту чёртову хрень на клочки, ему всё равно.