Шесть с половиной ударов в минуту

Сегодня зелёные мантии, серые хламиды, вычурные фиолетовые кафтаны и другие разноцветные и непохожие друг на друга одежды орденов были упразднены. Все служители надели одинаковые чёрные туники с широкими рукавами. На груди каждого был наколот главный символ Lux Veritatis, распускаясь возле сердца пунцовой гордостью за свой дом и предназначение. Белый ворот, отделявший чёрный материал от горла, выражал чистоту и непорочность намерений своих владельцев. Так завещали предки, впервые проводившие caritas humani generis.

Оливи улыбнулась своему товарищу и второму лидеру Альели, упитанному мужчине пятидесяти лет по имени Горьи. Неподалёку переговаривались представители Шагаттэ и Парагемы, тоже по два человека от каждого ордена. Шесть глав Lux Veritatis имели преимущество на голосовании, потому что защищали интересы друг друга и Церкви, но помимо них за стол переговоров сядут ещё семеро людей.

Один – обиженный на религиозных деятелей и почти разуверовавший в адекватность служителей Хамбер из Лангзама. Он недавно стал лидером ордена и был на испытательном сроке, и к его ведению дел в ордене приглядывались особенно тщательно. Преклонного возраста мужчина знал об этом и злился на новые столпы за установленные ими порядки, полагая, что никто лучше старых глав не справился бы с ролью вершителей истории. Однако пока Хамбер был лоялен, а потому ему не могли запретить поехать на переговоры.

Второй – дряхлый воин из Риндожи. Старик уже не участвовал в сражениях и выступал в роли мудрого советника и наставника для следующих поколений. Насколько слышала Оливи, этот человек был тем ещё сухарём, придирчивым и отнюдь не поспешным на решения.

Третий, а точнее, третья – восстановленная в звании лидера На-Ла Мимрои. Светловолосая женщина выглядела болевшей. Все были в курсе, как трудно Мимрои переживала изменения. Больше всего её надломили даже не перестановки орденов, а побег младшего старейшины, совсем юного Гаррела Лонденола, и арест третьего, Фельге. Она коротко приветствовала Оливи и отошла в угол, беседуя с сопровождавшими её служителями.

Четвёртый – лысый господин из Бурута, Ерони. Он был самым оптимистично настроенным и заверял других, что переговоры окажутся грандиозными и изменят всё. А к худу или к добру, зависело от самих людей и их подхода. Когда Ерони услышал, как братья и сёстры едва не ударили в грязь лицом возле лестницы, он покачал головой с осуждением и сказал: «Плохое начало, уважаемые. Давайте же надеяться, что короли не запомнят вашего незнания Мтеаакари и не перенесут недовольство в зал переговоров».

Пятый – Гардано из Апрогси. Он был известен под псевдонимом «Реализатора» и нередко воплощал в жизнь планы, которые придумывал второй лидер ордена, Вортес. Последний в этот раз служил доносчиком известий, но на переговоры отправился Гардано. Его подвешенный язык пригодился бы тут куда больше учёного ума Вортеса, хотя многие подозревали, что мужчина попросту был напуган и не хотел встречаться с бессмертными.

Шестая – новый лидер Тармено, женщина тридцати четырёх лет по имени Тавьола. Раньше её так не звали, конечно же. Все новоиспечённые лидеры Тармено брали прозвища, которые начинались с той же буквы, что и название ордена. Это показывало их решимость действовать во имя своего объединения и не предавать устав. Служители Тармено были такими суеверными! Прошлый лидер отказался менять имя, и вот к чему это привело! Поти весь орден был уничтожен на войне! Тавьола пришла к власти и вернула старые традиции, за что многие были ей благодарны. Она была весьма консервативной представительницей Церкви и за спиной ругала новые столпы за любые смелые шаги, которые хоть как-то не вязались с тем, как обычно поступали служители Lux Veritatis. Оливи и некоторые другие беспокоились, что Тавьола станет занозой и начнёт во всём перечить решениям других представителей Церкви.

Служители Тармено в обычное время носили чёрно-белые пурпуэны и платья, так что смена наряда для особого случая никак не отразилась на них. Они выглядели почти так же, как и всегда.

Седьмой – представитель ордена расшифровщиков Харатено. Хромой мужчина, подслеповато щуривший глаза, не был лидером, однако отчего-то именно его избрали для участия в переговорах. Похоже, служители Харатено доверяли ему больше всех. Мужчину звали Чобре, и о нём мало что знали, а потому теперь с любопытством посматривали в его сторону и гадали, каких выводов ожидать от этого субъекта.

– Все в сборе, - с некоторым удивлением проговорила Оливи. Её компаньон вопросительно воззрился на неё.
– Я не ожидала, что все ордена из первой десятки так бодро откликнутся на наш призыв. Даже обиженки пришли, - она повернула голову сначала в сторону Хамбера, затем Мимрои.

– И Тавьола… Как думаешь, нам следует переживать из-за её закостенелости?

– Я бы больше переживал из-за владык демонов, - отозвался второй лидер Альели.
– Они поставили нас на место с порога. Что будет дальше? Зачем ты вообще поклонилась им?

– Я… - Оливи покусала нижнюю губу. Вспоминая недавний порыв, она удивлялась тому чувству уверенности, которое охватило её с макушки до пят.
– Такие гордые создания не прощают неуважения. Я поняла, что они в самом деле уйдут, если не подкормить их эго. Организация переговоров прошла бы зря.

Горьи хмыкнул. Где ему понять? Он не стоял у подножья той лестницы и не видел, как быстро оборачивается провалом установление контакта с демонами. Всё оказалось очень сложным. Не то чтобы они заранее не знали, сколько недопонимания возникнет между двумя народами. В конце концов, это были не первые переговоры, и некоторые служители посещали предыдущие, подставные, когда бессмертных по большей части отвлекали, и могли пересказать свои впечатления и нравы этих существ. Однако сегодня… Давление ответственности было невыносимым, потому что caritas humani generis обязаны быть «чистыми» переговорами. И Оливи осознала, как непросто людям будет удержать авторитет в глазах королей демонов. Когда она приветствовала их, то думала, что взгляд Цехтуу прожжёт её насквозь. А неодобрение Цеткрохъев било плетью, и глава Альели про себя содрогнулась не один десяток раз. Эта встреча обещала быть бесконечно долгой.

– Не хочу показаться грубой, - к их парочке лёгкой походкой приблизилась Тавьола, - но время, отведённое на то, чтобы все гости пришли в себя с дороги, попили воды и собрались с мыслями, вышло. Пора начинать. Где короли и их дипломаты?

– В соседних помещениях, - сказала Оливи.
– Сомневаюсь, что они забыли о времени.

Они его тянули, промелькнула догадка. И всё же после оплошности у входа заявляться к ним и требовать пошевеливаться стало бы ещё большей ошибкой со стороны людей, а потому лидер Альели попросила проявить терпение. Возможно, служителей тестировали. А может, бессмертные не умели следить за временем, ведь для них это такая незначительная вещь.

Оливи окинула взглядом помещение. Особняк был построен в стиле Ордандо: светлые тона, массивные двери и окна, широкие коридоры. Уют пропитывал стены и мебель, и лидер Альели поразмышляла, стала бы она жить в таком особняке. У неё имелся свой в столице, куда роскошнее этого, но, как казалось женщине, жить там постоянно было невыносимо.

Их не заставили долго ждать. Бессмертные появились в коридоре, замерев в шаге друг от друга. Сейчас движениями они напоминали едино мыслящих близнецов. Наверное, каждый служитель ощутил на себе острое внимание Короля и Королевы, хотя те смотрели на двойные двери, закрывавшие зал переговоров. Позади бессмертных с обоих боков выстроились их подданные. Лидер Альели поморщилась, когда заметила среди них юное личико Гаррела Лонденола, и поискала Мимрои. Служительница На-Ла нервно задёргалась в своём углу и сползла бы по стене на пол, если бы её не подхватили под руки личные провожатые. Оливи с раздражением подумала, что не хватало им только театральных сцен и картинных обмороков.

– Я полагаю, все готовы, - на середину вышел представитель Шагаттэ и отвесил поклон королям.
– Прошу ступить в зал переговоров для начала caritas humani generis.

Бессмертные молча вошли в помещение. За ними должны были последовать люди, а уже потом – демоны. Никто не нарушил ритуала, и гости особняка молча расселись по своим местам. В зале для них прямоугольником расставили столы. На северной и южной концах разместили по шесть стульев: для глав Lux Veritatis, которые заняли все места, и Шестерых. Увы, лишь одна пара бессмертных посетила переговоры, и их сторона смотрелась печально. На двух других параллелях, содержавших большее количество мест для множества гостей, расселись все остальные: представители орденов спиной к окну и напротив них – демоны.