Шесть с половиной ударов в минуту

От окоченения отходила застаревшая мысль разыскать Рандарелла и попросить о помощи его. Правда, в нынешнем положении он даже слушать не станет. Или не услышит. Да и кто из них, служителей, по-настоящему стал бы сотрудничать со Спустившимися, кроме редкого чудака Вортеса? Возможно, мой расчёт всё же был не столь провальным, и лишь такой человек и мог донести мои предупреждения до ушей лидеров Церкви, но время покажет.

Поздний рассвет и ранние сумерки напоминали мне, что мир едва сохраняет целостность. И ночью было так не по сезону холодно, что трава покрывалась инеем. На головы сыпался ледяной дождь, такой острый и крупный, что Спустившиеся предпочитали прятаться по домам, если непогода заставала их днём. О затопленном Лотуангэ перешёптывались на улицах и в коридорах дворца. Страшно представить, какие ещё сюрпризы ожидали впереди.

– Птицы сходят с ума, - переговаривались слуги, и я была невольным свидетелем их пересудов.
– Вчера в окно врезался голубь и разбился! Они всё чаще падают в полёте, теряют ориентиры.

– Это изменение погоды так влияет на них?

– Не знаю. Но мне это видится жутким предзнаменованием.

Ох, если бы Спустившиеся знали, насколько всё плохо…

Вернулся Цеткрохъев, где бы он ни пропадал. Пробовала заговорить с ним, однако он на контакт не шёл, а иногда игнорировал моё присутствие. Я долго не могла понять, с чем связано столь негативное отношение ко мне, пока однажды случай не подсказал мне, как правильно обращаться к нему. Я заметила, как много раз Спустившиеся кланяются ему при обращении, и подумала, что старший Король вполне мог требовать следования субординации. То, чему Сайтроми даже не пытался научить меня. Да ему и не требовалось видеть, как я касаюсь кончиком носа колен.

Цеткрохъев же любил дисциплину. И стоило мне научиться слегка склонять голову в его присутствии, как внимание ко мне возросло. Правда, с такими одноцветными глазами, какие были у Короля, трудно понять, смотрит он на тебя или кого-то ещё. Зрачок обыкновенно выдаёт интерес хозяина. Цеткрохъев же мог стоять вполоборота, но изучать того, кто об этом даже не догадывался. Мне всегда неуютно, когда не могу понять, в фокусе я бессмертного или нет.

Однажды спустя примерно пять дней после разговора с Вортесом, я застала Цеткрохъев читающим в комнате. Она была на удивление пустой: ни мебели, ни ковра на полу или стенах, ни занавесей, словно об этом помещении забыли. А потому Король стоял возле окна с книгой и казался слишком приметной фигурой в непримечательной коробке. Я обратилась к нему по имени и поклонилась, рассчитывая расположить к себе в начале разговора.

– Я бы хотела кое-что обсудить.

– Хотела бы?
– пальцы, сжимавшие переплёт, едва заметно дёрнулись и изменили положение, однако голова Цеткрохъев не сдвинулась ни на миллиметр.
– Не кажется ли тебе, что начинать прошение со слов о том, чего хочется тебе, не самая располагающая тактика. Старший по званию никогда не станет выслушивать, что тебе нужно, ведь всех волнует то, что нужно им самим.

Я не знала, пытался ли он меня пристыдить или дать совет, но мне сделалось не по себе от указания на ошибку. Я сбилась и потеряла фразу, с которой мыслила начать серьёзный разговор.

– Таким образом, - будничным тоном продолжал Король, - тебе следовало апеллировать к своей просьбе через попытку узнать, чего хочу я.

Итак, он решил меня поучать? Я сбросила с себя неловкость и продолжила говорить, что и планировала:

– Когда мудрецов отыщут, мне нужно будет направиться к ним. Одной мне придётся туго…

– Называй вещи своими именами: ты не справишься.

– Да. Не справлюсь. Мне нужен отряд.

И Цехтуу не выделит мне своих Спустившихся, я почему-то нутром это чувствовала. Можно было обратиться к тем немногим личностям, что сопровождали меня и Хройте в поездках по деревням, но в их любезности не была уверена. Распоряжения они всё равно получали от Сайтроми, а теперь…

И влиятельный Гаррел, как неудачно, отправился с тайной миссией в неизвестном направлении. Как же меня нервировало, что всё наше «семейство» с самого начала имело привычку распадаться на островки, обособленные и независимые. Цехтуу и Гаррел не вмешивались в дела Сайтроми, а он и я не интересовались их занятиями. Сейчас эта оторванность как никогда давила и сбивала с толку, ведь я осталась без острова и крутилась в морских водах, стараясь не захлебнуться.

– Я выделю тебе отряд, - великодушно согласился Цеткрохъев, откладывая книгу на подоконник.
– Но будут ли они тебя слушаться?

Это ещё что значило? Разве его строгий наказ подчиняться мне не стал бы священной обязанностью для Спустившихся? Или он клонил в ту же степь с поучениями, только на этот раз урок был более прозрачным?

– Я не подведу ваших ожиданий…

– Ты сама веришь в то, что говоришь?
– холодно перебил Король.
– Во всяком случае то, как ты это говоришь, не внушает оптимизма. Может, не стоит давать тебе отряд?

Я подавила вымученный стон и настроилась на его поверхностные мысли. Цеткрохъев тоже не старался скрывать их, и я с удивлением обнаружила, что его вера в мои силы и впрямь не настолько уж крепка.

– Как ты выполнишь работу успешно, если нет цели?

– У меня есть цель!
– упрямо возразила я.

– Ты не фокусируешься на ней. Всё время что-то сбивает, - Король задумчиво поводил пальцами в воздухе.
– Предположим, я прикажу одному талантливому Спустившемуся помогать тебе во всём. Он один стоит отряда. Скажем, это будет Глядящий в Душу.

Во мне неотвратимо начала подниматься буря. Я отвела взгляд, чтобы Цеткрохъев не увидел изменений во мне, да только бесполезно было что-то прятать от него.

– Я точно знаю, чего ты не будешь делать: пытаться сотрудничать с ним. Когда твоя цель в действительности важна, ты не растрачиваешь себя на старые обиды и прочие глупости. Ты смотришь только вперёд и делаешь лишь безотлагатеные шаги.

– Но я же не живу одним стремлением, - проходить его экзамен было невыносимо. Я отпустила мысли о Глядящем в Душу и не думала о нём, так же как не планировала заманивать его в ловушку и мстить. Однако если увижу этого Спустившегося, ему точно несдобровать.
– Я всё ещё личность с желаниями, страхами и эмоциями. Я не могу всё это отбросить ради чего-то одного, как бы ни старалась.

– Так жизнь всё же не потеряла смысл? Иначе откуда в тебе взяться всем этим эмоциям, страхам и желаниям, - бессмертный перебросил хвост на другой бок.

Когда мне казалось, что придумала ответ, в помещение зашёл Спустившийся – один из командиров армии, и моя просьба отошла на задний план. Уж и не знаю, какой в списке значимости она стояла по счёту. Чувствуя, что мне не хватает хваткости, образования, возможно, манер, я отложила просьбы до лучших времён. Найти общий язык с Цеткрохъев было непосильной задачей.

И всё же в чём-то Король был прав: пусть боль от потери и не ушла, я ощущала себя куда более живой и собранной, чем за месяц до этого. Мечта гнала вперёд, и жалеть себя было некогда. И потому так боялась, что утомляющее выжидание вновь навеет на меня депрессию, заставит по новой проникнуться одиночеством и горем. Скорее бы уже что-то решилось: Спустившиеся ли вышли на след мудрецов, Вортес ли связался с ними, Lux Veritatis ли написал письмо бессмертным, или ещё что-то неожиданное, но обязательно сдвигающее события с мёртвой точки. Что-нибудь!