Сирийский рубеж 2

— Саныч, ну я ж знаю, что у тебя с этим новым вертолётом дел много.

— Основное моё дело — личный состав. Найду я для него завтра возможность слетать.

— Есть, — ответил командир звена и забрал черновик на дополнение.

Через минуту в кабинете зазвонил телефон на столе у Тобольского. Комэска ещё был на совещании, так что пришлось ответить мне.

— Майор Клюковкин, — представился я.

— Сан Саныч, давай в актовый зал. Дело есть, — услышал я в трубке голос Тобольского.

Через десять минут я уже поднимался по лестнице в штабе Центра. В коридорах царила какая-то суета. Штабные работники бегали из кабинета в кабинет.

Возможно, сказали какие-нибудь данные собрать. Причём ещё вчера надо было их отправить. Стандартная ситуация в армии.

Из актового зала раздавались громкие разговоры. Когда я вошёл, то сильно удивился. Присутствовало много людей.

Это были комэски и замкомэски, а также инженерный состав. На первом ряду сидели заместители Медведева и командование моего полка. Я нашёл Тобольского и сел рядом с ним.

— Что за собрание? — спросил я.

— Непонятно. Замы молчат. Говорят, что утром кто-то в звании полковника вошёл на совещание и… на этом совещание закончилось.

Только Олег Игоревич закончил говорить, как вошёл Медведев. Он был один и весьма напряжён. В руках у него была тёмная папка.

— Прошу садиться, — сказал Геннадий Павлович и сел за центральный стол.

Сидевший ближе всех к двери командир одной из эскадрилий встал и прикрыл её.

Медведев посмотрели на всех и раскрыл папку. Пауза затягивалась.

— Директива министра обороны СССР за номером 314/14/001 от 26 августа 1984 года. «В соответствии с договором „О дружбе и сотрудничестве между СССР и Сирийской Арабской Республикой“ от 8 октября 1980 года, обращении правительства Сирии, и в целях оказания интернациональной помощи дружественному сирийскому народу, принято решение о вводе некоторых контингентов советских войск на территорию Сирийской Арабской республики».

Медведев оторвал глаза от директивы и посмотрел на нас. В зале была тишина. Такое ощущение, что можно услышать муху, жужжащую в дальнем углу.

— Мы официально входим в Сирию, — сказал Геннадий Павлович.

Глава 11

История, как говорится, циклична. В моём случае этот цикл пошёл шиворот-навыворот.

Выходит, что Советский Союз будет вовлечён в события на Ближнем Востоке по полной программе. Остаётся теперь только выяснить — что же там происходит в Сирии, что потребовалось принимать такое политическое решение.

В актовом зале все начали шептаться. У кого-то выражение лица стало более серьёзным, а кому-то тяжело было скрыть улыбку. Наверняка среди моих коллег есть те, кто горит желанием поехать в «пески».

Начальник Центра прокашлялся, чем заставил всех прекратить шептание.

— Вижу, что ваших на лицах непонимание происходящего, — сказал Медведев, откладывая в сторону папку с документами.

— Товарищ командир, какие будут указания? — спросил командир полка Тяпкин.

— От нашего центра требуется по 4 экипажа на Ми-8 и Ми-24. Плюс две группы техсостава. В течение сегодняшнего дня определить кандидатов и мне на утверждение. Вопросы? Если нет, все свободны.

Собравшиеся в зале встали и направились к выходу. Мы с Тобольским начали уже на ходу думать, кого предложить командиру в качестве кандидатов на поездку в Сирию.

Всё же, есть у нас те, кто ещё не был в Афганистане и должны получить боевой опыт.

— Сейчас соберём ребят и спросим. Заму по ИАС надо сказать, чтоб тоже подготовил людей, — рассуждал Олег Игоревич. — Ты как сам? Поедешь?

— Будет приказ, тогда поеду, — ответил я.

— Тобольскому и Клюковкину остаться, — услышал я за спиной голос Медведева.

Как в воду глядел! Хотя, может, и не в Сирию поеду.

— Товарищ командир, слушаю, — подошёл я с Тобольским к Медведеву.

Начальник Центра и Тяпкин дождались, когда все выйдут и начали, разговор.

— Вы тоже поедете. Продолжите работу над В-80. С недавнего времени ему официально присвоили наименование Ка-50, — сказал Геннадий Павлович.

Начальник Центра вытащил из рабочей папки лист телеграммы.

Первым её взял Тобольский и быстро проглядел. Я стоял рядом, просматривая строчку за строчкой. В состав нашей «особой группы» включили не только Ка-50.

— «Две единицы Ка-50 (изделие 800) и четыре единицы Ми-28». А где ж столько взять Ми-28? — спросил Тобольский.

— Как мне сказали, две штуки уже в Сирии. С вами прибудут ещё. И вообще, Олег, это не наша с тобой забота. Место базирования вам ещё не определили пока. Ещё вопросы есть? — спросил Медведев.

Если быть честным, то этих вопросов много. И основной — что мы будем делать в Сирии? Война с Израилем завершилась, а вторжение американцев не предвидится.

— Чего задумался, Клюковкин? — спросил у меня Тяпкин.

— Андрей Фридрихович, основную причину ввода я уяснил. Но хотелось бы подробнее. Война закончилась, а бомбить полигоны мы можем и здесь.

— Всё очень просто — американцы не смогли продавить Совет Безопасности ООН. Поэтому, «совершенно случайно», на юге Сирии начались беспорядки. Под влиянием идеи свержения Асада, демократии и прочей чепухи, из армии дезертировали около 50 тысяч человек. Они называют себя «Армия Свободной Сирии», — объяснил Медведев.

Ох, как мне подобные сценарии знакомы! Вечно янки ищут таких предателей, которые именуются «борцами за свободу». Сначала вооружат, а потом в нужный момент ещё и воевать против них начнут.

— Но и это ещё не всё. Другая часть несогласных, получившая поддержку у Турции, начинает наступать с севера. Эти ребята назвали себя «Сирийская национальная армия». Так что, работы у вас там будет много.

Получается, что Сирию опять, как и в моём будущем, раздирают. И как это обычно бывает, «всю тяжесть мира» вновь берут на себя советские военные.

— Для нашей боевой ударной группы или просто БУГ даже название придумано — «Конус», — показал Олег Игоревич мне в телеграмме.

— Других геометрических фигур не было для названия? — спросил я.

— Клюковкин, а ты думаешь там большой выбор? Не «пирамидой» же вас называть, — сказал мне Тяпкин.

— Мне «Куб» больше нравится.

Вернувшись в штаб эскадрильи, мы начали думать, кого брать с собой в Сирию. Среди лётчиков и штурманов-операторов эскадрильи было много тех, кто уже был готов летать в любых условиях и применять любой тип средств поражения. Но далеко не все прошли Афган.