Сказания о Тёмной Реке

— Отправляйся и передай ему, что если у него есть какие-либо дела, то пусть завершит их в течение трёх дней, а затем доставит Му Сюэвэй в целости и сохранности. Если он будет возражать, передай ему, чтобы он искал меня.

— Да… глава, — неохотно согласился Тан Линглу.

— Почему ты всё ещё здесь? Ступай и разыщи его! Этот человек может причинить вред Му Сюэвэй, если ты будешь медлить, — резко приказал молодой человек.

Тан Линглу вздохнул и удалился.

Затем молодой человек обратил взор на Тан Лингкуя:

— Как думаешь, тот человек в маске, что был здесь раньше, мог быть Су Чанхэ?

Тан Лингкуй отрицательно покачал головой:

— Это не мог быть Су Чанхэ. Если бы это был он, он бы не стал скрываться. В этом не было бы смысла скрывать свою личность.

— По-видимому, мы всё ещё не вполне постигли суть этих людей с Тёмной реки, — с улыбкой произнёс молодой человек.

В потаённом помещении клана Тан, известном как «Призрачный доктор», Ночной ворон восседал на деревянном табурете, а перед ним находилась Му Сюэвэй, скованная железными оковами. Её тело было покрыто кровавыми пятнами, свидетельствующими о перенесённых страданиях.

Рядом с Ночным вороном стоял Синь Байкао, также закованный в тяжёлые оковы, но без каких-либо опознавательных знаков. Его глаза пылали от гнева, но он не мог произнести ни слова.

— Старший брат, это тот самый ядовитый человек, о котором так много лет назад говорил Мастер, — тихо произнёс Ночной ворон. — Я искал его по всему миру, но не мог найти, пока неожиданно не столкнулся с ним в Парчовом городе. Представь, насколько ужасным было бы существо, сочетающее в себе искусство яда и мастерство знахаря.

Синь Байкао сжал кулаки, но по-прежнему не мог издать ни звука.

— Ха-ха-ха, старший брат, в плане медицинских навыков ты, безусловно, превзойдешь меня. Однако когда речь заходит о тайных искусствах, которые выходят за рамки медицины, здесь тебе со мной не сравниться, — Ночной Ворон взмахнул рукой, и перед ним и Синь Байкао появились два знахаря.

— Эти знахари при жизни были мастерами сферы Золотого Тела. После того как они стали знахарями, они обрели бессмертие и неуязвимость. Но теперь, используя смертельный яд из этого Ядовитого цветка, я превратил их в ядовитых знахарей. Любой, кого они коснутся хотя бы раз, не проживёт дольше, чем нужно, чтобы зажечь ароматическую палочку, — произнёс Ночной Ворон. В этот момент в комнату вошёл Тан Линглу.

Ночной Ворон, слегка повернувшись, движением руки указал Синь Байкао на потайную дверь, ведущую в глубь помещения.

— Отчего заместитель главы появился столь внезапно? Разве вы не принимали сегодня послов из клана Тёмной Реки для обсуждения союза? — вопросил он.

Тан Линглу кивнул в ответ:

— Мы только что завершили переговоры. Представители Тёмной Реки изложили свои условия.

— Условия? — Ночной Ворон обратил свой взор на Му Сюэвэй, стоявшую перед ним. — По-видимому, эти условия касаются меня.

— Они требуют, чтобы мы вернули Му Сюэвэй, — серьёзно произнёс Тан Линглу.

— Но что, если Му Сюэвэй уже покинула этот мир? — усмехнулся Ночной Ворон.

Тан Линглу вздохнул:

— С представителями клана Тёмной Реки нелегко вести переговоры. Прошу вас понять, мастер Йе Йя.

— Сумели бы вы, — спросил Ночной Ворон, поигрывая жемчужиной, — одолеть Тан Линхуана без меня? — и добавил: — Теперь вы требуете от меня понимания? Неужели Темная Река столь ужасна? Однажды я едва не лишил жизни главу клана Су. И знаете, у него есть одна большая уязвимость.

— Уязвимость? — переспросил Тан Линглу с некоторым недоумением.

— Он человек милосердный, — медленно произнёс Ночной Ворон. — И это его главное уязвимое место как убийцы.

— Однако сейчас Глава стремится избежать конфликта с Тёмной Рекой, — медленно произнёс Тан Линглу. — Он надеется, что через три дня Му Сюэвэй будет невредима. Он полагает, что за это время мастер Ночной Ворон сможет выполнить все ваши требования.

— Прекрасно! — к удивлению Тан Линглу, Ночной Ворон не стал отказываться. Он поднялся и нежно коснулся лица Му Сюэвэй. — Три дня. Если я сумею сделать тебя неядовитой за это время, ты будешь мне благодарна? Или, возможно, ты возненавидишь меня?

— Неядовитый человек? — Тан Линглу нахмурился.

— Ха-ха-ха. Если бы это было возможно, кто бы захотел стать ядовитым цветком? — Ночной Ворон посмотрел на Тан Линглу. — Иди и доложи Главе. Через три дня я верну ему невредимую Му Сюэвэй.

Му Сюэвэй, едва придя в сознание, пробормотала:

— Ты можешь вывести яд из моего тела?

— Возможно, я не смогу это сделать в одиночку, — Ночной Ворон повернул голову, глядя на потайную дверь. — Но, возможно, мы сможем достичь успеха, работая вместе с кем-то.

В эти дни в поместье Тан развевались белые траурные занавеси, создавая атмосферу скорби и печали.

Хотя весть о кончине Второго мастера Тана уже распространилась по всему поместью, предстоящая церемония погребения обещала быть необычной. Исчезновение Тан Линхуана, затворничество Тан Ляньюэ и болезнь Старого мастера Тана — одновременное отсутствие трёх столпов семьи Тан — придавало похоронам особый характер.

«Поместье Тан, вероятно, ожидает большие перемены», — шептались между собой члены клана. Однако большинство из них могли только принять эти изменения, учитывая, что, помимо этих ключевых фигур, несколько других членов поместья Тан были недавно отправлены Исполнительным залом на особые задания, с которых они не вернулись.

Похороны Второго мастера Тана должны были состояться через три дня.

Тан Лянь лежал в своей постели, но сон не приходил к нему, ибо его тревожили смутные предчувствия. Он поднялся с ложа и осторожно постучал по полу, пока в углу комнаты не раздался слабый скрип. Подняв одну из плиток, он обнаружил железную коробку, в которой хранились письма из города Тяньци.

С того дня, когда он посетил павильон Ляньюэ и поведал о таинственном появлении этих писем, больше ничего не приходило. Он тщательно пересчитал письма, дабы убедиться, что ни одно из них не пропало, прежде чем вернуть их на место. Но даже после этого его не покидало беспокойство.

Тан Лянь не подавал никаких признаков того, что собирается покинуть своё затворничество, а похороны второго мастера Тана должны были состояться всего через три дня.

Внезапно Тан Лянь вскочил с постели и поспешил к павильону Луны жалости. Подойдя ближе, он вновь ощутил странный холод. У входа его встретили Тан Тяньлу и Тан Фулу.

— Юный Тан Лянь, — с улыбкой спросил Тан Фулу, — отчего ты не спишь в столь поздний час?

Мастер уже не раз уединялся в поместье Тан, либо один, либо с Тан Лянем, который стоял на страже. Но когда же ему понадобился дополнительный присмотр? К тому же, Тан Тяньлу и Тан Фулу были старейшинами в семье Тан, и их присутствие в качестве охранников вызывало вопросы. Один охранник еще мог быть объясним, но два сразу…