Сказания о Тёмной Реке

— Могущественный Патриарх Тёмной Реки, снизошедший до проверки блюд!

Су Чанхэ, пожав плечами, ответил:

— В конце концов, лишь немногие из нас вошли в Парчовый город. Мы пришли сюда, чтобы заключить союз с Парчовым городом, а не воевать с кланом Тан, не так ли?

— Почему Паучиха не пришла? — тихо спросил Тан Линцзун.

— Ю Мо не является Главой. Она прибыла сюда по другим делам, и нам не стоит о ней беспокоиться, — ответил Су Чанхэ.

— Другие задания? — Тан Линцзун поднял стоявший рядом кубок с вином.

В этот момент вошёл Су Мую, нахмурив брови:

— Хозяин сказал, что все твои блюда уже поданы.

— О, точно, точно, — Су Чанхэ погладил свою козлиную бородку, — я забыл.

Тан Линцзун, покрутив в руках кубок с вином, произнёс:

— Патриарх действительно интересуется едой.

— Меня интересует множество вещей, например, — Су Чанхэ с силой ударил кубком с вином по столу, — где член моей семьи?!

В руках Тан Линцзуна, держащего кубок с вином, тот внезапно взорвался, разбрызгивая своё содержимое. Он вытянул палец, и вино закружилось вокруг него, а затем, сделав резкое движение рукой, превратил его в водяной меч, который с невероятной скоростью устремился в сторону Су Чанхэ.

Су Чанхэ слегка наклонил голову, уклоняясь от удара, и меч вонзился в стену за его спиной, открыв взору одетую в белое женщину, стоявшую там с закрытыми глазами.

— Сюэвэй, — с лёгким беспокойством позвал Су Чанхэ, но она не отреагировала.

Су Мую, наблюдавший за происходящим, не произнёс ни слова.

Глаза Тан Линцзуна сузились, и он спросил:

— Это тот самый член семьи, о котором вы говорили?

— Я имел в виду её невредимую версию, — рука Су Чанхэ слегка шевельнулась, и в его ладони появился кинжал.

Тан Линцзун неспешно приблизился к Му Сюэвэй и с нежностью прикоснулся к её щеке, спрашивая:

— Что значит «невредимая»?

Су Чанхэ, не сводя пристального взгляда, произнёс с серьёзностью:

— Ты не боишься смерти?

Тан Линцзун с лёгкой улыбкой ответил:

— Ядовитый цветок Тёмной реки, убивающий при прикосновении… Но теперь этот ядовитый цветок увял, и она стала обычной женщиной. Может ли такой человек по-прежнему считаться членом семьи Патриарха?

Су Чанхэ, поражённый, воскликнул:

— Вы удалили яд Сюэвэй?

Тан Линцзун, с лукавой улыбкой, подтвердил:

— Значит, это и есть «невредимая»?

Прим.пер. Байлу» («Белые росы») — 15-й по счету в системе24-сезонного сельскохозяйственного календаря. Он начинается с 7—9 сентября. С окончанием этого сезона наступит осеннее равноденствие,то есть середина осени китайского календаря. С каждым днем становится все прохладней и прохладней,особенно ночью и ранним утром. Содержащаяся в воздухе влага конденсируется ввиде белой росы на траве и листьях деревьев.

Су Чанхэ, Патриарх Тёмной реки, изящно взмахнул рукой, метнув кинжал в сторону Тан Линцзуна. Последний, наклонив голову, ловко уклонился от удара, и кинжал вонзился в землю рядом с Му Сюэвэй.

Су Чанхэ произнёс глубоким голосом:

— Что бы ты ни предпринял, теперь, когда она здесь, ты не сможешь прикоснуться к ней так, как тебе заблагорассудится.

— Неужели Патриарх Тёмной реки настолько сентиментален? — рассмеялся Тан Линцзун. — Это не соответствует моим разведданным.

— А что же говорится обо мне в твоих отчётах? — спросил Су Чанхэ. — Упоминается ли там моя внешность? Что я красив с оттенком распутства и обладаю неповторимым обаянием?

— Патриарх Тёмной реки Су Чанхэ, ранее известный под кодовым именем «Распорядитель похорон», — чрезвычайно жестокий и порочный человек, который действует исключительно ради наживы, лишённый человеческих чувств и принципов, — ответил Тан Линцзун.

Су Чанхэ кивнул:

— Это совершенно верно.

— Однако сейчас ты, кажется, демонстрируешь и чувства, и принципы, — с лукавой улыбкой заметил Тан Линцзун.

— В Тёмной реке все носят маски, скрывая своё истинное лицо. Вы можете не поверить, но я ценю... — Су Чанхэ стремительно приблизился к Му Сюэвэй и, взмахнув ладонью, заставил Тан Линцзуна отступить на три шага. — ...верность и праведность.

— Ха-ха-ха! — Тан Линцзунь от души расхохотался. — Патриарх, вы удивительный человек, но, к сожалению…

— К сожалению, что? — Су Чанхэ погладил свою бородку.

— Вы не столь красивы, как мастер Су, — продолжил Тан Линцзунь.

— Ах, как же вы ядовиты! — воскликнул Су Чанхэ после минутного ошеломлённого молчания.

— Конечно, я ядовит. Я же глава Внутреннего Зала клана Тан, самый ядовитый человек в нашем клане, — неторопливо ответил Тан Линцзунь. — Теперь, когда Патриарх встретился с членом своей семьи, может быть, обсудим наши дела?

— Мы можем поговорить. Давайте присядем и спокойно всё обсудим, — Су Чанхэ взял Му Сюэвей за запястье, чтобы проверить пульс, и кивнул.

— Мастер Су, вы сегодня необычайно молчаливы, — Тан Линцзунь взглянул на Су Мую, который стоял в стороне.

Су Мую решительно заявил:

— В присутствии Патриарха мне нет необходимости говорить. Он много говорит, а я мало. Так было всегда.

— Не удивляйтесь, он всегда был тихим и довольно замкнутым, — махнул рукой Су Чанхэ.

— Что-то не так, — покачал головой Тан Линцзун.

— В чём дело? — Су Чанхэ скрестил руки на груди, пытаясь выглядеть спокойно, но крепко сжимая в рукаве спрятанный кинжал.

— До меня доходили слухи, что глава Су Мую и Му Сюэвэй были давними товарищами, вместе выполнявшими множество заданий. В последний раз, когда глава Су был здесь и обсуждал с нами этот Ядовитый цветок, его выражение лица было не таким бесстрастным, как сейчас. Теперь же Ядовитый цветок здесь, цел и невредим, очищен от яда, но в ваших глазах нет никакой реакции, — с улыбкой заметил Тан Линцзунь. — Знаете, я восхищаюсь лицом мастера Су, поэтому внимательно наблюдаю за ним. Черты лица и выражение остались прежними, но что-то в глазах изменилось.

Су Мую сохранял бесстрастное выражение лица:

— Что именно?

— Его взгляд должен быть отстранённым, как у вас, но с намёком на теплоту, с оттенком мягкости внутри, — Тан Линцзунь слегка взмахнул рукой. — Хотя это и было мимолётно, это было заметно.

Су Чанхэ пожал плечами:

— Кажется, вы очень увлечены нашим Мую.

— Кто вы? — улыбка Тан Линцзуня внезапно исчезла. — Сейчас вы выглядите иначе, не так, как раньше!

Су Мую, устремив взгляд на Су Чанхэ, позволил себе усмешку: «За все эти годы ты первый, кто так быстро распознал мою маскировку».