Следователи

«Следователь — это призвание, — любил повторять Петраускас. Лицо Джонни, когда он говорил о любимом деле, становилось необыкновенно красивым, а улыбка грустной. — Абсурдно называть это только работой, как нелепо сказать: «Я работаю солдатом!» или «Я служу в космонавтах!» Это образ жизни, бытие... И за все приходится платить полную цену. В том числе и тем, кто расследует. Это — главное! Но будут и озарения. Вы почувствуете мощь интеллекта, локоть и мужество коллег. Познаете самих себя...» Геновайте и другие выпускники университета, не чаявшие души в Петраускасе, не всегда понимали его.

«Как я могла упустить?! — вспомнила вдруг Шивене, садясь в машину. — О типовых версиях говорили на служебных занятиях... Если бы я вовремя навела порядок в блокноте! Конечно! Методическое пособие. Я делала из него выписки... Надо дома все пересмотреть!»

Трудность заключалась в том, что блокнотами назывались по меньшей мере десяток записных книжек, служивших Геновайте в течение многих лет. Вначале она записывала в них понравившиеся латинские юридические формулы и выражения, потом там стали появляться итоги собственного опыта — схемы и мысли, которые могли облегчить труд.

«Надо ехать...» — она включила зажигание.

Из блокнота следователя. Типовая версия

Убийство в закрытом помещении (в квартире, в домашних постройках). С причинением, как правило, большого числа телесных повреждений в разных частях тела...

Вариант А

Убийство могло совершить лицо, находившееся в длительных конфликтных отношениях с убитым.

Возможный убийца — родственник. В том числе тесть, сожитель, отчим...

Характеристика

на ученика 7-го класса

Оливетского Геннадия

За время учебы в школе Геннадий проявил себя с положительной стороны, как дисциплинированный, хороший ученик. По математике и физике обнаружил большие способности. Имел прочные знания по литературе, истории. Участвовал в школьных конкурсах по чтению стихов. Занимался в кружках художественной самодеятельности, ходил в плавательный бассейн.

В день своей гибели, 14 марта, был принят в члены ВЛКСМ.

Директор школы Классный руководитель

Из блокнота следователя.

Латинская юридическая фразеология

В больших делах требуется совет многих людей.

Слова всегда следует понимать в их более мягком смысле.

Кратчайший путь — самый долгий.

Без гнева и пристрастия.

Пока Шивене заполняла анкету, сосед Паламарчуков по подъезду — грузный, подстриженный под «полубокс» отставник, не отрываясь, смотрел в окно. Геновайте допрашивала его в своем кабинете, в прокуратуре города.

За огромным, во весь кабинет окном стояло скучное осеннее небо, хотя наступала весна.

— Я действительно видел Паламарчука на лестничной площадке, — отставник тяжело дышал, словно после бега.

— Расскажите, пожалуйста. Вы ведь живете на шестом этаже?

— Да. Под Паламарчуками. В свое время оставили с женой квартиру детям на Антакальнё. Переехали сюда. Теперь кукуем вдвоем... Убийство мальчика не раскрыли?

— Нет.

Свидетель кивнул. Теперь они оба смотрели в окно — свидетель и следователь. По улице прошло несколько человек, один из них, оглянувшись, встретился глазами с Шивене. Огромное окно было неудобным во многих отношениях.

— У соседей наверху, кажется, не очень шумно бывало? — спросила она.

— Тишина, — отставник оживился. — Такая тишина — порой думаешь: хотя бы постучал кто-нибудь в пол или по трубе!

— Хорошая звукоизоляция?

— Не-е-т... Как вам объяснить? — он взглянул в окно. — В каждой семье как бы среднеобычная для нее температура. В одних всегда под сорок. В других...

— А у ваших соседей наверху?

— Я бы определил как тридцать шесть с одной-двумя десятыми. Всегда тихо... Мы с женой недавно в этом доме, плохо знаем всех. Какие у жильцов с седьмого этажа проблемы? Чем живут? Это нам неизвестно.

— А что было четырнадцатого? — спросила Шивене.

— Я отдыхал, работал. Приводил в порядок некоторые записи... В половине восьмого собрался в гости. Наверху живет бывший редактор издательства «Вага». Хотел с ним кое о чем посоветоваться. — Время от времени полковник делал небольшие паузы: смотрел в окно или просто сидел, не шевелясь, давая себе короткий отдых. — Мотор... — сказал он виновато. — Когда поднимался, на седьмом этаже увидел Паламарчука.

— Вы поднимались в лифте?

— Пешком.

— Паламарчук тоже вас видел?

— Думаю, нет. Он как раз свернул к двери.

— Вы заметили что-нибудь?

— Я и хотел сказать... Может, важно? Когда он проходил, что-то ударило об пол у двери. Я думал — ключ. Но звук более...

— Сильный?

— Гулкий. Невысокий удельный вес материала.

— Что же это было?

— Кусочек пластмассы. Видимо, Паламарчук держал в руке, потом бросил. Черный, небольшой. Он так и остался у двери.

Отставник снова взглянул в окно. Теперь там все чаще проплывали зонты. Шел дождь.

— Я больше не нужен?

— Еще вопрос. Паламарчук спешил?

— Не больше, чем обычно. Позвонил соседке. Потом еще. Вошел в квартиру, закрыл за собой дверь.

— Вы не подумали о несчастье?

— Конечно, нет.

Но это все потом...

Четырнадцатое марта. Место происшествия. Продолжение осмотра

Трехкомнатная квартира Паламарчуков четко разделялась на две части. В двух комнатах — гостиной и спальной — жили двое взрослых, в третьей — подросток.

Мальчик занимал меньшую из комнат. Здесь он спал, готовил уроки. В углу, рядом с тахтой, стояло пианино. Из-за письменного стола выглядывала хоккейная клюшка. На столе лежали тетради.

Антоновас — вчерашний стажер — шепнул:

— Генуте, прошу... Я не в силах осматривать коридор. Уволь!

Это был его первый выезд на место убийства. Самой Шивене приходилось расследовать тяжкие преступления не раз. Сейчас об этом напомнили и часы на руке — подарок Генерального прокурора.

— Возьмите столовую и спальню, — она засекла время. — Приступаем!