Служу России!

— Ну так выпей с нами! — сказал тот, который только что совершил повторную попытку меня ударить.

Вот за это, в том числе, я и люблю русских людей. Тут от драки до дружбы полшага, мгновенье. А выпить? Так тоже русская традиция. Своего рода подписание мирного договора. И откажись я, это будет равносильно срыву переговоров, а, значит, продолжится война.

Ну так разве же сильно повредит, исходя из обстоятельств, пригубить вина?

Отвязаться от гостеприимной компании гвардейцев получилось не сразу. Да и то, только после того, как я признал, что Преображенский полк — первый, ну и самый славный. Можно было, конечно, проявить гордыню и кричать, что измайловцы самые лучшие. Но ведь объективно именно преображенцы под Нарвой стояли насмерть, они и после овеяли себя славой. Так что пришлось принять очевидное. Однако я с самым серьёзным видом пообещал, что измайловцы еще так себя покажут, что после вернемся к вопросу о первенстве в гвардейских полках. Кстати, о семеновцах мы почти и не вспоминали.

Ночка могла быть еще той. И мы были готовы. Оружие заряжено, бойцы на работу заряжены были так же. И насколько уж мне хотелось уединиться с Мартой, но нельзя. Вопрос и о бдительности, и о том, что бойцы подумают. Да, я по привычке мыслю еще теми категориями — мне важно, что подумают бойцы. Но, может быть, еще и в этом моя сила.

Не зря мы ждали нападения. Нет, ничего не произошло. Но зато отработали, как на учениях, словно дом был в осаде и нам нужно было ждать штурма в любой момент.

И с первыми петухами все дружно отправились на пробежку. Наверное, те сонные горожане, которым посчастливилось нас увидеть, думали, что совсем уж сбрендили бегущие спозаранку, да еще и на ходу выполнявшие бессмысленные, как может показаться, телодвижения. Но вот тут уж ровным счетом плевать. Важнее другое, что мой плутонг уже может пробежать и три, и четыре километра, что для бойцов это становится обыденностью. Значит, и в бою уставать будут меньше, и более маневренными станем. Все правильно я делал… Очень на это надеюсь.

Обильно позавтракав, я подсчитал затраты. Да-а, если я и дальше буду всех кормить, а у Кашина скоро и семья появиться… Нет, нужен доход, очень нужен. И я рассчитывал на то, что в скором времени хоть что-то смогу заработать. Это если Елизавета все же пойдет на мои условия. Учитывая, что ночь прошла без эксцессов, такое вполне возможно.

А потом я отправился прямиком в канцелярию полка.

— Вот, капитан Норов. Фортуна благоволит вам, — с явной завистью в голосе сказал мне секретарь и протянул свёрток.

Я развернул бумагу. Там великолепным почерком и даже без видимых ошибок на русском языке было написано приглашение явиться на бал к четвёртому июля. А что за дата — 4 июля? Ну не День же Независимости Соединённых Штатов Америки будут отмечать при русском дворе, когда этих штатов ещё и в помине нет!

— Через три дня вам, капитан, и заступать в Летний Сад в императорский караул. Так что сперва в караулах при императрице постоите, а после и спляшете на балу, — с ещё большей завистью в голосе говорил секретарь.

Что ж, редко, когда люди радуются чужим успехам, даже если они близкие родственники или друзья. Я же с секретарём Измайловского полка в друзьях и раньше не ходил, да и нынче пока что не похожу. Сейчас он слишком завидует. А после, когда я рассчитываю стать ещё больше, чем капитан, секретарь будет мне интересен, так как станет самым что ни на есть мне подчинённым.

— Роту вам ещё даём. Временно. В Новом дворце без целой роты не можно. А после и не ведаю, когда набор будет в полк, — говорил секретарь, а я решил не обострять с ним отношения.

Пускай немного позлорадствует, сбросит свой пар, если только не станет переходить рамки приличия. А вот то, где мне набрать новых гвардейцев… Да, задача не моя. Но я же могу попробовать ей поспособствовать. На это дело я и хотел бы «обокрасть» генерал-майора. Или же надо с Юрием Фёдоровичем как-то договариваться с использованием материальных средств убеждения.

Я бы ещё к себе Данилова и Саватеева перетянул. Вот только чувствую, что Данилов либо сам на первой же дуэли погибнет, либо поубивает мне половину офицеров полка. Горячая голова у этой тёмной лошадки! Если и вернётся, то с явным понижением, минимум в один чин. Но всё же — гвардия!

— В какой срок для моего плутонга выдадут хотя бы шпоры и свинец? — когда секретарь посчитал, что уже со мной отработал, спросил я.

— Всё, что было положено, всё вы забрали! — строго отвечал секретарь.

И это, между прочим, гвардия. Что же говорить до других полков, где ещё реже выдаётся! Я уже знал, что стрельбы даже в Измайловском полку проходят не чаще, чем раз в месяц. Да, тренировки заряжания ружей входят в ежедневные учения, а вот стрельбы — нет.

Где-то даже современников я могу понять. Порох, извините, не такое уж и дешёвое удовольствие, которое все время необходимо иметь в наличии, так как Россия постоянно воюет или готовится к войне. Учитывая то, что солдаты стреляют из мушкетов, отвернув головы, не на точность, а на кучность, залпами, то лишний раз тратить дорогостоящий ресурс командование не хочет. Совсем другое дело, когда появится уже прицельная стрельба. Когда начнут создавать роты, полки егерей, то вопрос о прицельной стрельбе будет стоять остро. Но не сейчас.

Я же, как человек из будущего, хоть и нахожу оправдание такому дефициту базовой подготовки личного состава, но всей душой не приемлю.

— Когда мне будет передана рота? Перед тем, как заступить в караул во Дворце, я должен узнать солдат и офицеров, — сказал я, уже собираясь уходить.

— Так, а что узнавать солдат? В чем разница? — задал вопрос секретарь. — Офицеров и без того знать должны. Некоторые вас знают даже слишком хорошо. Вот и случай долги вернуть.

Опять эти долги!

Мы не получили никакого предписания, а в Тайную канцелярию сегодня отправился другой плутонг. Согласно графику, после обеда я вновь направил бойцов на тренировку. Сержант занимался с личным составом шагистикой. Я же, отдельно от всех, сделал упор на физические упражнения, всё больше отжимаясь, используя обыкновенные камни как гантели. И только через час начал занятия рукопашным боем.

Зевак во дворе, чтобы поглазеть на наши дёрганья ногами и валяния, собралось немало. Более того, сначала тихо, а после уже во весь голос иные гвардейцы-измайловцы начали над нами посмеиваться.

— А ну, гвардия, ржать как кони, вижу, горазды! Кто супротив меня выйдет? — в какой-то момент не выдержал и выкрикнул я.

Было видно, что один солдат, ростом и статью как бы не больше меня, порывался выйти. Но иные его остановили. Понятно, не готовы вот так выйти и бить морду целому капитану. Хотя, как видно, кулаки чешутся у некоторых.

Нет, и солдат здесь нельзя назвать забитыми, запуганными. Офицеры сплошь какие-то гонористые. Может, это сказывается то, что Измайловский полк во многом был набран из тех, кто в своих предках знает казаков или даже шляхту. Но всё равно, не настолько здесь была вольница, чтобы кто-то вышел против офицера на кулаках.