Соболиная вершина

Это ничего не значит.

Пора было забыть об этой влюбленности.

Хотя, сделать это будет непросто, учитывая, что теперь он мой инструктор по полетам. Серьезно, о чем я думала? Я должна была избегать Матео, а не приезжать к нему домой каждый пятничный вечер, чтобы изучать основы аэродинамики.

Я выполнила домашнее задание и подготовилась к сегодняшнему вечеру, но ни одно слово из всех этих книг, которые он принес в лофт, меня не трогает.

Дело ведь совсем не в том, чтобы научиться летать. Речь шла о том, чтобы найти отца.

В тот день, когда мы с Матео летали, я заметила столб дыма в лесу. Он был небольшой, почти незаметный, всего лишь белый след, поднимающийся из-за деревьев. Но этот дымок зажег во мне новую идею. Новый план.

Я могу потратить годы, блуждая по горам в поисках отца. И все это время искать совсем не там, где нужно.

Слишком много гор. Слишком много деревьев. Мы могли пройти мимо друг друга, двигаясь в противоположных направлениях, всего в ста ярдах друг от друга, и не иметь ни малейшего понятия об этом.

Мне нужна была точка фокуса. Нужно было сузить круг вариантов до мест, где он мог бы устроить лагерь. До тех мест, где отец рискнул бы развести огонь прохладным весенним утром.

Делать это пешком было слишком сложно. Но с воздуха? Возможно.

И вот я здесь, изображая интерес к учебе на пилота, якобы ради возможности летать. Матео никогда не узнает, что это всего лишь уловка, чтобы найти отца.

Я уже начала исследовать окрестности Соболиной вершины, где, насколько я могла определить, заметила тот дымок во время полета. Пока я ничего не нашла, но разбила территорию на участки и изучаю их поочередно, используя карты, которые изучала в последнее время.

Это тактика, о которой упоминал дядя Вэнс. Когда он искал отца много лет назад, он тоже использовал карты, деля их на участки, чтобы его поиски были систематичными и целенаправленными.

На данный момент я исследовала три участка. А Соболиная вершина была у меня поделена на десять. Если повезет, мы с Матео сможем совершить еще один полет. Возможно, в следующий раз я найду новую зацепку.

Но прежде чем все это произойдет, мне нужно выйти из этой машины. Почему я не могу выйти из машины?

— Вылезай из машины, — я выпрямила спину, схватила рюкзак, который лежал на переднем сиденье, и открыла дверь.

Первый вдох свежего воздуха немного успокоил мои нервы.

Сосны, земля и ветер.

Дом.

Бывали ночи, даже зимой, когда я оставляла окна лофта открытыми, чтобы вдыхать этот горный аромат.

Это был мой первый визит в дом Матео. Вчера вечером он прислал мне смс с указаниями, избавив меня от необходимости спрашивать Анну и Харрисона.

Я видела его родителей с тех пор, как мы были «У Вилли», и хотя я была уверена, что они слышали о моем пьяном позоре, они сделали вид, что ничего не знают.

Я действительно любила Анну и Харрисона.

Может, я и была трусихой, но надеялась, что нам никогда не придется об этом говорить. То же касалось и Вэнса с Лайлой, которые мастерски избегали темы «ты поцеловала Матео».

Легкий ветерок принес еще больше того невероятного аромата, и, хотя я все же выбралась из машины, я никак не могла заставить себя зайти внутрь. Вместо этого я медленно обернулась, осматривая все вокруг.

Указания Матео привели меня по извилистой тропинке через несколько гравийных дорог ранчо. По пути я проехала мимо обратной стороны хребта Индиго, известной достопримечательности Куинси, печально прославившейся из-за трагического убийства, произошедшего здесь несколько лет назад. Оттуда дорога петляла вверх по подножию гор, пока не вывела к поляне, окруженной еловыми рощами.

Бревенчатый дом гордо стоял на травяном поле. Матео недавно покосил траву — стебли были короткими и ровными. Рядом с широкой верандой аккуратно сложилась стопка ровно нарубленных дров.

Я любила ранчо. Любила вид из своего лофта. Но именно здесь я бы выбрала жить — на самом краю леса. Там, где мой задний двор — это дикая, необузданная природа.

Это был идеальный баланс уединения и удобства. До города было всего несколько минут езды. У Матео здесь были все современные удобства — водопровод, высокоскоростной интернет. Но вдали от соседей у него был покой. Настоящее убежище.

В детстве я мечтала жить в городе. Возможно, провести год или два после школы в Нью-Йорке или Сан-Франциско. Когда-нибудь я хотела бы посетить эти города. Но только как турист. Идея постоянно находиться среди толпы людей, шума и пробок вызывала у меня отвращение.

— Этот дом построил мой дядя Бриггс, — голос Матео заставил меня резко обернуться к дому. Он стоял в дверях, его широкие плечи заполняли весь дверной проем. Как долго он за мной наблюдал?

Мои щеки запылали.

Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке, когда он прислонился плечом к дверной раме.

— Ты когда-нибудь встречала Бриггса?

— Да. На свадьбе Лайлы и Вэнса.

Бриггса невозможно было не принять за Идена с его темно-каштановыми волосами и ярко-голубыми глазами. Хотя на свадьбе было так много Иденов — тети, дяди, кузены, — я не была уверена, как именно Бриггс вписывается в семейную картину, пока Харрисон не отвел меня в сторону, чтобы представить своего любимого брата.

Бриггс был на пять лет старше Харрисона. До того как деменция заставила его переехать, он жил на ранчо. В этом доме.

— Папа старается привозить его на ранчо раз в неделю, — сказал Матео. — Они катаются по территории или ужинают у мамы. Иногда он бывает абсолютно нормальным. А иногда путает Гриффина с папой. Тяжело видеть его таким, особенно моим родителям.

— Мне очень жаль, — сказала я, сдвинув ноги с места и направляясь к ступенькам веранды. Но когда он не двинулся, я остановилась, замерев у нижней ступени, а он продолжал смотреть куда-то в даль, поверх моей головы.

— Бриггс всегда был рядом. У него никогда не было детей, но он относился к нам, как к своим собственным. Он не пропустил ни одной футбольной игры. Когда тренер школьной баскетбольной команды ушел на пенсию и им понадобился новый помощник тренера на мой выпускной год, он вызвался. Он брал нас на охоту и рыбалку. Научил меня обращаться с лассо.

Бриггс напоминал мне Вэнса.

Моего дядю, моего защитника.

Матео мельком глянул через плечо, проверяя что-то внутри, вероятно, Алли.