Союз Тигра и Дракона

[1] Великий муж блистательного преуспеяния, советник по чрезвычайным делам.

Должность введена императором У-ди.

Глава 46

«Сун». ? Убыль

Вдвое больше приобретает тот,

кто не жалеет средств на благие дела

— Ты что-то уже понял? — Ван Шэн с подозрением посмотрел на дружка. Тот, спокойный и благодушный, мягко улыбался, глядя в небеса. Он уже сходил на рынок, купил новое седло и упряжь для лошади, и теперь они уже четверть часа сидели у пруда богини Гуаньинь и рассматривали розовые лотосы на поверхности воды.

— Я могу и ошибаться, — безмятежно отозвался Сюаньжень. — Однако поездка прошла недаром. Вдохни этот чистый аромат ладана! Тут веет истинной святостью!

— Ты уверен?

Сюаньжень усмехнулся.

— А ты много знаешь людей, за которыми бы следили целых три месяца и уличили бы только в таких пустяках, как тайком поджаренная рыбка?

— А люди пропадают, по-твоему, без ведома братии и настоятеля?

— А ты погляди, Шэн, есть ли пропавшие среди мертвецов?

— Хорошо.

Пока Ван Шэн искал сгинувших стариков среди покойников, Сюаньжень заварил чай и отведал вяленых персиков. Шэн пришел в себя через несколько минут.

— Странно. Их нет среди умерших. Они все живы. И ты знаешь, где они?

Сюаньжень допил чай, взял халат старика Мао и, глубоко вдохнув, сказал, что прогуляется по монастырю. Ван Шэн решил пройтись вместе с ним. Его на этот раз сильно удивляло благодушие Сюаньженя. Что-то тут было не то…

Храм богини Гуаньинь оказался небольшим, крыша с изогнутыми вверх углами, значительно выступающими за пределы стен, придавала ему сходство с крыльями летящих птиц. Эти «крылья» крыш поддерживались резными лаковыми доу-гунами, опирающимися на лакированные колонны. Сам храм располагался рядом с пологим склоном, усеянным древними надгробиями. Везде царила атмосфера тишины, спокойствия и молчания. Да, тут было немало пещер и гротов, но зачем прятать там местных стариков?

Сюаньжень по-прежнему выглядел медитирующим Буддой, был удивительно кроток и незлобив.

— Ты выглядишь настоящим бодхисатвой, — заметил Ван Шэн.

— Ты утверждал, что я им и был. Мне тут действительно хорошо…

— А кто пропажи людей будет расследовать?

Сюаньжень рассмеялся.

— А тут и расследовать нечего. Пошли лучше, закусим с монахами.

На трапезе были поданы пресные лепешки, рис и тушеные овощи. Ван Шэн внимательно наблюдал за Сюаньженем, но не замечал, чтобы тот сделал хоть что-то для следствия. После ужина он кормил обезьян, наблюдал за котом, ловившим рыбу в пруду на мелководье, медитировал у подножия статуи богини Гуаньинь. Ван Шэн хотел думать, что за этим беззаботным поведением скрывается глубокий смысл, однако, едва стемнело, Сюаньжень завалился спать в выделенной им комнате.

— Мы разве никуда не пойдём?

— А куда ты хочешь пойти? Любоваться луной? Так её и отсюда видно…— Сюаньжень сладко зевнул.

— Ты что, всерьёз собрался спать?

— Почему нет?

Ван Шэн напрягся. Он всё-таки за минувшие месяцы довольно хорошо изучил дружка.

— Так ты уже понял, в чём тут дело?

Сюаньжень ухмыльнулся.

— Конечно. Мы имеем дело с местью, Шэн. Изощрённой, но дурацкой. Вспомни всё, что мы знаем об этом деле: кем оно нам поручено, что происходит, и особенно внимательно припомни сделанное Гао Гуанцином, действительно, одним из самых толковых градоправителей Поднебесной. И ты сам всё поймёшь, — пробурчал Сюаньжень и подлинно завалился спать.

Ван Шэн около получаса пребывал в молчании, размышляя над сказанным. Судя по поведению самого Сюаньженя, тот не видел в происходящем ничего драматического. Да, похищенные старики не были убиты. Но где они? Кто и кому тут мстит, воруя людей? Размышляя так, Шэн почувствовал, что запутался. Потом он увидел настоятеля монастыря, обернувшегося огромным котом, и ловившим рыбу на отмели. Подошедшие монахи требовали свою долю от выловленной рыбины, но настоятель приказал им подметать двор. Появился огромный лис и схватил кота-настоятеля за шиворот, что-то громко звякнуло над самым ухом и, распахнув глаза, Ван Шэн понял, что вся привидевшаяся ему белиберда была просто сном.

После завтрака в монастыре появился Гао Гуанцин.

— Если верить моему человеку в монастыре, вы себя не очень-то затрудняли, но проспали всю ночь сном младенцев.

Сюаньжень усмехнулся.

— Что за резон лезть на дерево за персиками, когда они лежат перед тобой на столе? Какой смысл решать решённое дело?

— Хорошо, я дурак, а вы — умные, но поделитесь же со мною своей мудростью. Я смиренно поучусь.

Сюаньжень рассмеялся.

— Как ни странно, господин Гао, вы не смогли раскрыть это дело именно потому, что вы… чертовски умны. Были бы поглупее, всё поняли бы. И ещё. Вы порядочны. И потому оказались беспомощны.

— А поподробнее? — Гао не очень-то был польщен комплиментом.

— Господин Сю Бань, начальник Имперского Судебного магистрата, когда давал нам это поручение, рассказал, что предложение расследовать исчезновение людей в храме Гуаньинь в Учжоу исходило от вашего отца. Это именно он обратился к канцлеру Юаню и заставил его уговорить Сю Баня отправить нас сюда. И тот же Сю Бань рассказал нам то, что известно всей столице, а именно, что ваш дед, императорский наставник, и вы, градоначальник Учжоу, считаетесь гордостью своей семьи.

— Пусть так, и что?

— А то, что мне неясно, почему к нам в судебный магистрат обратились с этим делом? Ведь пропажа людей в Учжоу — хоть и странное, но не пугающее и не скандальное дело: ни тебе расчленённых тел, ни кровавых кладбищенских забав. Зачем же надо было привлекать к нему внимание, тем более что местные власти не бездействовали, а сделали буквально всё для раскрытия дела?

Гао Гуанцин долго молчал, угрюмо закусив губу, потом отозвался.

— И зачем же?

Сюаньжень улыбнулся.

— Начнём с того, что этих людей никто не похищал. Я спросил у вас, что общее у всех стариков? Вы правильно отметили три признака, их объединяющих, но был ещё один, вами не замеченный. На рынке, где я покупал учжоускую упряжь, я выяснил, что все пропавшие в той или иной мере занимались садоводством: выращивали травы, овощи, варили настойки.

— Это мой промах, но что это даёт?

— Да то, что всех этих людей просто пригласили на работу: хорошо оплачиваемую и спокойную. А именно: разбить сад, выращивать овощи и лекарственные травы. Тот, кто это сделал, хорошо знал законы. Никто и никогда не накажет вас за приём на работу садовника и травника. Однако этот человек не просто нуждался в работниках: в конце концов, можно было найти кого-нибудь другого, помоложе. Но он набирал людей именно в Учжоу, причем я уверен: условием найма было молчание. Этим людям запретили говорить, кто их наниматель. Место встречи — монастырь, откуда их просто увозили в закрытой повозке.

— Но кто наниматель и почему он это делал?

— Потому что этому человеку было очень важно, чтобы люди пропадали именно в Учжоу и их не могли найти!

— А какой в этом смысл?

— Я же говорил, что вы слишком умны. Умный человек везде ищет смысл. Но на самом деле этот человек просто хотел отомстить вам, выставив вас дураком. Вы спросите, зачем ему это? Ну… когда я спросил вас, давал ли вам советы по делу дед, вы бездумно ответили, что нет, а когда я спросил, не говорили ли вы по этому поводу с отцом, вы растерялись. Вы хороший сын и не скажете дурного об отце, но вы никогда не посоветовались бы с Гао Гуанмином: у него репутация недалёкого человека.