Союз Тигра и Дракона

— Слушаю.

— Вы сказали, что Сяо Ю был хорошим, почтительным сыном и соблюдал траур по всем родственникам. В годы траура нельзя жениться. Стало быть, он женился поздно? От него пахнет женщиной.

— Женщина? Да, Сяо женился пару лет назад, ему сосватали молодую девицу из дома Му.

— Ясно, а теперь объясните мне, почему запах девицы из дома Му исходит не только от Сяо Ю, но и от Хуа Жуна?

Гао Гуанцин закусил губу, почесал ухо и медленно проговорил.

— Вы хотите сказать, что супруга Сяо — любовница Хуа Жуна?

Сюаньжень пожал плечами.

— А вы можете как-то иначе объяснить, почему от двух мужчин разит одной женщиной?

Гоа задумался.

— Супруга Сяо часто приносила ему обед в контору и там могла познакомиться с Хуа Жуном. Он моложе Сяо на полтора десятка лет и довольно привлекателен. Возникла ли связь? Не исключено, хоть я ничего такого не замечал, однако на людях никто с чужой женой и не любезничает. Но что это нам даёт?

— Судя по лицу этого Хуа Жуна, он обыкновенный влюблённый дурачок, а вот на супругу Сяо, думаю, посмотреть вам будет любопытно. Уверенно скажу, что план подставить Сяо разработан его супругой, и недостача, если таковая ещё не продана на сторону, обнаружится в доме Му.

— Но вы же ни разу не видели Му Дань! Откуда вы знаете, что это её рук дело?

— Наши чувства и намерения тоже имеют запах. Запах этой женщины — безжалостная низость. Ей просто надоел Сяо, она хочет избавиться от старого мужа, однако не думаю, что её цель — Хуа Жун. Такие женщины всегда стремятся повыше, но их душевный склад не привлекает по-настоящему глубоких и умных людей, и они довольствуются простецами, уделяя внимание только тёплому стойлу и сытому пойду. Боюсь, когда она найдёт что-то получше Хуа Жуна, она также безжалостно подставит его, как сейчас топит собственного мужа.

— И это всё вы поняли именно по запаху? — Гао оторопело уставился на Ченя Сюаньженя.

— Да, у меня просто очень хорошее чутье…

Глава 48

«Суй». ? Последование

Рано или поздно рассеется любой туман

Они дружески расстались с Гао Гуанцином, погрузили в повозку покупки Сюанженя и направились в Чанъань. Ехали обратно не спеша, везде угощались местной курятиной, а в пригороде Чанъани, выходя с постоялого двора, оказались в квартале Даньян Сянь, известном, как квартал предсказателей.

Десятки гадателей перед входом в дом или на стене у своего рабочего места вывешивали кусок ткани или лист бумаги, где рисовали человеческие лица. Среди них было немало слепцов-музыкантов. Несмотря на то, что их ни кто не учил читать, они были умнейшими людьми: в молодости заучивали наизусть тома, немало знали о древней истории и могли привести точные даты восшествия на престол императоров, а также подробно пересказать исторические события каждого царствования. Чаще всего их звали в жилища, где обитатели были в растерянности из-за домашних неприятностей. Прорицатель начинал петь под аккомпанемент арфы, пророческим даром возбуждая надежды или уменьшая печали семьи.

Были тут и толкователи иероглифов — такого гадателя всегда можно было найти неподалеку на углу любой улицы. Клиент опускал руку в коробку и вынимал из нее одну карточку. Тут-то наступало время гадателя. Написав выбранное слово на белой дощечке, он определял его корень и производные, выделял составные части, объяснял смысл в сочетаниях слов. А так как ни один язык не обладал таким потенциалом для искусства гадателей, как китайский, ловкач с легкостью придавал выбранным словам туманное пророческое звучание.

Конфуцианцы считали гадателей жуликами, но полагали, что они необходимы для грубых невежественных умов. А буддисты и даосы поощряли любое обращение к невидимому миру, поскольку это только увеличивало авторитет их монастырей. Чиновники высмеивали суеверия, но не видели достаточных причин вмешиваться, поскольку это не касалось справедливого управления государством и улучшения нравов. И потому гадатели процветали. Гадатель за столиком был непременным атрибутом любой ярмарки или религиозного празднества, и никто не возвышал голоса против него. И это несмотря на то, что вещали они, по мнению Сюаньженя, чудовищные глупости.

— В день, которым управляет созвездие Го-Син, напоминающее очертанием дракона и состоящее из семи звезд, крайне благоприятно заключение важных сделок, закладки фундамента домов и покупки земли, но тех, кто в этот день хоронит родителей или приводит в порядок гробницы, ожидают бедствия в течение трех лет! — кричал один прорицатель на углу.

— День месяца, которым управляет созвездие Цзян-Син, назван несчастливым. Это созвездие имеет очертания длиннохвостого дракона с генералом по фамилии Гуань на спине. Если в этот день покупать земли, выдавать дочерей замуж или хоронить родителей — жди дурных последствий! — твердил другой.

Сюаньжень только покачал головой и обозвал их болванами.

Слепой предсказатель судьбы, на которого Сюаньжень и Ван Шэн натолкнулись в пригороде, сидел в чайной, где у него в углу был свой маленький столик. В окрестностях он считался выдающимся мастером своего ремесла, а хозяин заведения славился лучшим чаем и печеньем. Оба обеспечивали доход друг другу: зайдя узнать о будущем, посетители оставались выпить чаю, а выпив чаю, спрашивали о будущем.

Однако, в отличие от многих гадателей, слепой предсказатель Лян Ван брал за гадание целых три медных монеты, в то время как остальные довольствовались одной. Сам гадатель объяснял это просто: «Хороший товар не бывает дешёв, дешёвый — не бывает хорош».

Так как Ван Шэн хотел выпить чаю, Сюаньжень решил погадать.

— Ну и что же мне предстоит? — спросил он, выуживая из рукава три медяка.

Слепец забрал медяки и попросил протянуть ему руку.

Сюаньжень молча повиновался. Сам он внимательно разглядывал слепца. Гадатель не притворялся: бельма на глазах были настоящими. А вот его руки, которыми он сжал запястье Сюаньженя, удивили сухостью и прохладой. От старика шёл странный запах — силы и здоровья.

Слепец долго молчал, потом негромко спросил, интуитивно наклонившись к уху Сюаньженя.

— Тебе же неважно, что будет, не так ли, Лис? Что, решил просто дать мне денег на пропитание?

Сюаньжень не очень удивился прозорливости слепца, однако, склонившись к нему, тихо спросил.

— Как ты понял, кто я?

— Я же гадатель, а тут и гадать нечего. Я и бельмами всё вижу. Но даром я денег не беру. Поэтому скажу, что сегодня ты потеряешь жену, назавтра пожаром разбогатеешь, а послезавтра обрётешь белую наложницу.

— Ничего себе гадание! — рассмеялся Ван Шэн, подойдя к другу. Он всё услышал и явно не поверил сказанному.