Спираль

— Случилось что-нибудь? — встрепенулась Лия. Она заметила, как у гостя испортилось настроение.

— В моем возрасте непростительна подобная рассеянность, — мне нужно было искать коллегу не в «Будапеште», а в гостинице «Бухарест».

— Жаль! — посочувствовала Лия. — Но беда не велика, вы можете позвонить отсюда.

— Мне неловко злоупотреблять вашим вниманием.

— Что вы, как можно, прошу вас!

Рамаз поднял трубку и набрал номер телефона Романа Гугавы.

Роман ждал его звонка. Он сразу взял трубку и, убедившись, что звонит Коринтели, стал поддерживать разговор, глухо бубня только одно слово «да».

Лия разглядывала гостя. И признавалась самой себе, что молодой человек очень ей нравится. Может быть, ее больше всего очаровывало то, что он говорил по-французски. Может быть, пленяли его атлетическая фигура и дорогой, безупречно сшитый, фирменный костюм, чрезвычайно идущий ему?

Видимо, все вместе.

Молодая женщина не знала французского, но, глядя на Нодара Барамидзе, понимала, что он прекрасно владеет языком. Время от времени тот обаятельно смеялся и несколько раз взглянул на часы.

«Наверное, свидание назначает!» От зависти у молодой женщины сжалось сердце.

Гость положил трубку и посмотрел на Лию:

— Вы не позволите мне позвонить еще раз?

— Сколько угодно!

Рамаз достал сигареты:

— Вы не желаете?

— Благодарю! — изящным жестом Лия выудила сигарету из пачки.

Рамаз поднес ей зажигалку, закурил сам и набрал номер.

На сей раз он разговаривал с Романом по-русски.

Из этого одностороннего разговора Лия вывела заключение, что ее гость беседует с вице-президентом Академии наук.

— Вы астрофизик? — спросила она, когда он положил трубку.

— Да.

— Я почему-то не могла представить себе молодого астрофизика. К тому же такого молодого, как вы.

— Почему?

— До сегодняшнего дня я была искренне уверена, что астрофизики пожилые и скучные люди.

— Если я правильно понял вас, они, по вашему мнению, родятся прямо стариками?

— Да, — рассмеялась Лия, — примерно так я и представляла.

— Мне кажется, что я отнимаю у вас слишком много времени, — Рамаз встал.

— Времени у меня хоть отбавляй, — улыбнулась Лия и встала следом за ним.

«Наверняка никогда больше не увижу его», — пожалела она в душе.

Рамаз изысканно поцеловал женщине руку.

«Какие манеры!» — вздохнула та в душе.

Рамаз вышел в холл и взялся за дверную ручку.

Лия была убита, она не думала, что уход незнакомца так огорчит ее.

Но тот остановился. Отпустил ручку и повернулся к ней.

— Позвольте мне называть вас Лией. Вы так юны, что я не решаюсь обращаться к вам ни со словом «калбатоно», ни по отчеству.

— Благодарю вас! — Лия была явно польщена.

Перед двадцативосьмилетней женщиной еще не вставала проблема возраста, но обращение по отчеству, да еще из уст молодого человека, естественно, не могло бы понравиться ей. Поэтому ее сердце взыграло от таких слов.

— Я человек суеверный и убежден: то, что мы часто приписываем случаю, предрешено на небесах. Я, как физик-идеалист, склоняю голову перед лапласским детерминизмом.

В ответ Лия только улыбнулась. Она не знала, что за штука лапласский детерминизм. Зато она уже знала, что молодой человек непременно пригласит ее куда-нибудь, и заранее знала, что не сможет ему отказать.

— Не поужинать ли нам вместе?

Лия заколебалась; всей душой порываясь ответить «да», она в то же время чувствовала, сколь неловко сразу изъявлять согласие на первое приглашение.

— Не вгоняйте меня в конфуз, этого не только я, сам бог не простит вам!

Женщина рассмеялась:

— На боге вы меня поймали!

— Где мы поужинаем?

— Я не знаю. Где вы предпочитаете?

— Если угодно, в «Интерконтинентале», я там живу. А хотите, спустимся в ваш ресторан.

От Рамаза не укрылось, какое впечатление произвело упоминание об «Интерконтинентале».

— Мне наскучили одни и те же лица.

— Тогда я иду заказывать столик и ровно в восемь жду вас перед гостиницей.

* * *

— Дедушка Варлам, я к тебе с гостем! — еще в дверях заявила Лия бабушкиному брату Варламу Гигошвили, снимая кожаную куртку и делая знак Рамазу, чтобы и он раздевался.

— Гостя?! — удивился тот, окидывая подозрительным взглядом молодого элегантного мужчину.

— Твой коллега, физик, не хмурься, неудобно.

— Проходите! — через силу улыбнулся старик.

— Спасибо! — сказал Рамаз, окидывая цепким взглядом двухкомнатную квартиру пенсионера.

— Вы, стало быть, физик? — спросил вдруг Варлам, словно проверяя сказанное Лией.

— Да, физик, точнее, астрофизик.

— Проходите, пожалуйста!

Рамаз сел и достал из кармана сигареты:

— Вы разрешите?

— Разумеется, пожалуйста!

— Не желаете?

— Нет, я не курю! — Старик принес пепельницу и поставил ее на стол перед гостем. — В какой области вы работаете?

— Я в основном занимаюсь проблемами радиоактивности.

— Понятно, понятно.

— Прошу прощения за беспокойство, вы, кажется, отдыхать собирались?

— Да я только и делаю весь день, что отдыхаю. Необходимые магазины на первом этаже этого, подобного целому городу, здания. Я заперт в его бетонной коробке и живу воспоминаниями. Где вы познакомились с моей внучкой?

— Я ее давно знаю. После ее замужества мы почти не встречались. А столкнулись в гостинице и очень обрадовались. А вы давно живете в Москве? — спросил в свою очередь Рамаз.

— Почти двадцать пять лет! — призадумался старик. — Большого ученого из меня не вышло. И жизнь не задалась. В моей квартире ничего нет, кроме самых необходимых вещей. Библиотека, правда, неплохая.

— Только ли библиотека, дедуля? Разве твоя коллекция марок не уникальна?

У Рамаза дрогнуло сердце:

— Вы филателист?

— Вернее, был когда-то. Несколько лет не приобретал ничего нового.

— У дедушки Варлама с тысячу уникальных марок.

— Я в филателии профан. Тысяча марок, вероятно, считается большой коллекцией?