Стигма

Зора обернулась. Досада промелькнула в ее глазах, когда она увидела нас. Строгая, она подала знак парню рядом, он кивнул и двинулся в нашем направлении.

Все волной отхлынули назад. Кто-то выругался. Меня вдруг оттолкнули чьи-то руки, прокладывая себе путь в толпе. Собравшиеся расступались перед охранником, действовавшим как сторожевой пес. В попытке разогнать толпу он схватил за футболки пару парней, приказывая им вернуться к работе. Я шмыгнула в сторону, прежде чем он меня заметил. Прижалась спиной к стене и, пригнувшись, побежала к стойке Кристин и спряталась за ней. Ничего глупее придумать было нельзя, но в тот момент желание все видеть главенствовало над здравым смыслом.

Зора, казалось, знала этого человека и не допускала мысли, чтобы пустить его внутрь. Наверное, она его боялась.

– Эх, Зора-Зора, – пробормотал господин в костюме, смакуя ее имя на губах, как ликер. – Что бы сказал твой отец, если б узнал, как ты обращаешься с его старым другом?

– Ты никогда не был другом, – прошипела она едким тоном и уколола мужчину острым, как шип, взглядом.

Я напрягла слух, заметив ее болезненную реакцию. Не в стиле Зоры столь открыто выражать свои эмоции. Однако такое бунтарское поведение, казалось, делало ее в глазах господина еще более… очаровательной. Он улыбнулся, обнажая полоску белоснежных зубов.

– Я был другом Октавиуса Линча.

– Не смей произносить его имя.

Голос Зоры, такой низкий и царапающий, похожий на рычание, резанул мне слух. Я вздрогнула. Ее ледяная броня дала трещину, поврежденная тем, кто, казалось, точно знал, куда бить, чтобы попасть в уязвимое место.

Сергей напрягся, сделал шаг вперед. И господин улыбнулся, ни в малейшей степени не обеспокоенный этим предупредительным действием.

Кто такой Октавиус Линч? Отец Зоры?

– Стоит ли напоминать, что я пришел сюда раньше тебя?

– Живи и дальше воспоминаниями, Арчер, но не смей появляться в моем заведении.

– В твоем заведении? – повторил он медленно. Глаза его вдруг зажглись хитрым холодным блеском, настолько острым, что он мог, наверное, поранить. – Вот как ты называешь свой убогий бордель, замаскированный под цирк? – Арчер медленно подошел к Зоре, сжав губы в презрительной ухмылке, в его глазах теперь читалось чувство превосходства. – Я всегда испытывал слабость к редким драгоценным камням. Но ты, Зора, лежа на бархатной подушечке, никогда не выглядела настолько сногсшибательно, чтобы тобой можно было восхищаться. Не так ли? – Он внимательно оглядел каждую черточку лица Зоры, а потом подошел к ней вплотную, холодно взглянув на Сергея. – Нет, Зора, ты не посмеешь меня тронуть. Мы вместе создали этот великолепный клуб. И ты это знаешь. Знаешь, кому обязана успехом.

Арчер подошел к Зоре так близко, что дышал ей в лицо, и посмотрел на нее так, будто она была полным ничтожеством. Самым желанным, чувственным ничтожеством, перед которым он когда-либо имел удовольствие стоять.

– Даже у таких людей, как мы, есть этический кодекс. И в глубине души ты знаешь, что никогда не осмелилась бы сделать мне ничего дурного. Верно я говорю? – Довольные и алчные, его глаза оставались тусклыми, как мутные воды. – А сейчас почему бы тебе не велеть своему кукленку подать мне сигару и проводить в зал? Хочу посмотреть представление, которое вы…

Арчер не успел закончить фразу, потому что чья-то рука появилась над головой его охранника, вонзила ему ногти под брови и дернула голову назад.

Все случилось так быстро, что никто не успел среагировать: парень с татуировками упал на пол с таким грохотом, что стены в коридоре содрогнулись.

Я остолбенела, выпучив глаза, сердце колотилось как бешеное. Даже Сергей, стоявший в нескольких шагах от господина с тростью, глазом не успел моргнуть.

– Что такое… – Арчер повернулся и увидел своего бодигарда на полу.

Тот приподнял голову, но грубая пятерня, ухватившись за щеки, смяла его лицо, и через секунду охранник впечатался носом в стену.

По коридору разнесся ужасный грохот. Арчер изменился в лице, выронил трость и начал сползать на пол, цепляясь за стену. Блестящие туфли заскользили по ковровому покрытию, руки в перстнях задели рекламный постер в раме под стеклом, и он сорвался с крючков, стекло разлетелось на мелкие осколки.

Только теперь Сергей, казалось, вышел из ступора: он подскочил к парню со шрамом и навалился на него, удерживая на месте. Зажатый в клещи, тот не мог пошевелиться. Арчер посмотрел на поверженного охранника, потом перевел взгляд на своего обидчика. Переносица аристократического носа покраснела, на ней напухала ссадина, которая несколько портила его благообразное лицо. Он пристально смотрел на отчаянного безумца, осмелившегося разукрасить физиономию ему, «дорогому гостю» и важному господину, и сразу как будто огорчился, поняв, что перед ним всего лишь мальчишка.

– Ты кто такой вообще?

– Вообще-то ты и сам можешь догадаться.

– Как ты смеешь! Сукин сын! – заорал Арчер вне себя от ярости, но в следующую секунду, когда тяжелая подошва ботинка-амфибии уткнулась ему между ног, его лицо скривилось и застыло как маска. Арчер замер, теперь тоже прижатый к полу, и впился ногтями в ковролин. Он побагровел и исподлобья смотрел на нависающего над ним парня недоуменно-негодующим взглядом. Он как будто до сих пор не верил в происходящее.

– Я расскажу тебе забавную сказочку, – вкрадчивым голосом сказал Андрас, – останови меня, если ты ее знаешь.

Он сильнее надавил ногой на пах, и Арчер напрягся всем телом. От напряжения у него на висках вздулись вены, кожа на шее покраснела еще больше, по лицу пробежала нервная судорога. Было заметно, каких физических и душевных усилий ему стоило терпеть такое во всех смыслах униженное положение.

– Жил-был на свете толстый глупый баран, – начал Андрас. – Баран был твердо убежден, что весь мир – это его загон. Он ел, пил, гадил, барахтался в своих нечистотах, разгуливал по загону, надувшись от собственной важности. Так он жил не тужил, пока однажды в загон не забежал бродячий пес и не украл у барана его маленький уродливый рай. Тогда баран побежал за помощью к фермеру. И знаешь, что он обнаружил? – Взгляд Андраса стал пронзительным. – Что, оказывается, никто не собирался спешить ему на помощь, и на то была причина…

Арчер часто задышал. В его глазах промелькнула тревога, как будто до его сознания дошел иносказательный смысл этой сказочки.

– Это ты… – выплюнул он со жгучей злобой.

Я ничего не понимала. Легко было догадаться, кто здесь пес, а кто баран, но вот кто фермер? Может, это этический кодекс, о котором упомянул Арчер и которым пренебрегал Андрас?

Или нет… Все наоборот. Может, Арчер был фермером, а роль грубого деревенщины играл кто-то отсутствующий здесь, он и был неизвестной величиной в этом уравнении.

Андрас надавил ботинком сильнее. Его глаза посверкивали холодным блеском, когда он наклонился к Арчеру.

– Хочешь послушать продолжение?

– Хватит!

Андрас скривил губы.

– Не волнуйся, сказочка короткая.

– Проклятый предатель, ублю… – Боль перехватила остальные слова, лицо Арчера стало пунцово-красным.

– Что до предателей, то их здесь два. – Андрас наклонил голову, как змея, готовая кинуться на мышь-полевку. – Вопрос только в смене семьи, не так ли?