Стихотворения и поэмы

В буках колышется тьма, вдоль моста Мягко фиалки луна набросала. Дума в дороге, а в небе звезда, Вижу, как утро, уже замерцала. Спать мне не даст расстоянье; шофер Крепче схватился за руль, подобрался. Тоже частицею дремлющих гор В горные сны я, как в сети, попался. Внемлю шоферу, веду разговор, Тучу дождя я с сомнением взвесил. Кто-то зовет меня голосом гор — Так поезжай между высью и весью! От бездорожья и мне дай устать, Должен к собрату и ты торопиться. Должен на плечи я груз поднимать, В смелости с горной водою сравниться. Наш грузовик нужен родине так, Как золотая пчела. Ты послушай Вот что, шофер: покури мой табак, Он твоего табака ведь получше. Лучше «Победы» и твой грузовик, Вольным набегам ущелье внимает; Брат, это ведь на дорогах твоих Чистый твой пот, проливаясь, сверкает. В облаке ложе твое, среди звезд; Буки ветвятся во мгле небосвода; Не подломился в ущелье бы мост, Брат, мои мысли не вывали в воду. Горечь мою не развей и уважь: Утром туман проруби; через выси Добрые замыслы — весь наш багаж — Мы привезем дорогому Тбилиси.

* 154. «Снится мне: сижу в кувшине…» Перевод Е. Самченко

Снится мне: сижу в кувшине И петуха кукареканье слышу. Онемел иль ранен, ныне Я тишины, как мне кажется, тише. В чури я иль пал в канаву, Волосом конским мне спутало ноги. Рис мне нынче не по нраву, Дайте горячего хлеба немного. Пули свист — в ушах звенит ли, Не различаю рассветы и ночи. Грезу-жажду утолит ли Облако, схожее с буйволом тощим? Ртвели или чури вижу, Глину попробовал дед до работы. Лай собачий где-то слышу, Чу, у калитки зовет меня кто-то. Веко вдруг затрепетало, Шрам остается на ветке дубовой. Надо мною тень чинары, Словно прохлада струи родниковой. Острый нож хирурга светел, С голубоватым холодным отливом. То ль шумит нездешний ветер, То ли зовут виноградник и нива.

* 155. Марике. Перевод Е. Самченко

Вместе мы были, все дни и все годы, всё время, Это не басня, поверьте, а правда сама. Словно когда-то хотели вдвоем у камина Щепку, еще одну, сдвоенной жизни зажечь. Если бы диким, пещерным я был человеком, Был бы я рад, словно первому дыму, тебе. Словно кольцо золотое я выковал, юный, Взгляд твой искал, чтобы золотом окольцевать. Год наступает четырнадцатый, год военный, Год наступает дождливый, семнадцатый год. Где ты? — я звал, а ведь ты не откликнулась даже, Маленького облегчения мне не дала. То черепахой к тебе, то бегом я стремился, Грез уголок — так в душе я тебя называл; Двадцать седьмой и сентябрь тридцать третьего, бедность, Комнатка в парном паденье уютных секунд. Всё это было и в узел любовь завязало. Звезд было две — это взор твой меня украшал. После — безгорестной истинной жизни заботы,— Всё это хрупким теплом называю сейчас. Годы тридцатые… год сорок первый тревожный, Сколько случайностей гнули надежду мою. Ветер порывистый, воспоминанье и горечь — Всё это вместе и вправду отчизной зовем. Встанешь, поправишь в ночи одеяло ребенку, Страх за него и молитва о счастье его — Всё это в узел тугой мы вдвоем завязали, Две золотистых звезды мы зажгли на столе. Вместе мы были, все дни и все годы, всё время, Это не басня, поверьте, а правда сама. В плющ крепостной мы закутаемся, а не в лавры, В день нашей смерти мы ляжем в могилу одну.

* 156. «Мы многим дорогам обязаны многим…» Перевод Е. Самченко

Миколе Бажану

Мы многим дорогам обязаны многим, А значит, сроднились с тобой не вчера; Нас нежность пиримзе встречала у Тмогви, Калины краса нам цвела у Днепра. Нам общее горе, я знал, было личным, По-братски сидели, веселье любя; И притчу святую, о дружестве притчу, Я помню, народ твой узнал от тебя. Снега моей памяти борются с сердцем, Снега и дожди оставляю горам. Дай руку мне, дай мне сейчас опереться, Спокойно пройти по висячим мостам. Горят пред глазами днепровские ивы, Я сполохи вижу в вечерней тиши; Я празднику внемлю твоей Украины, Но кто успокоит мне язву души? Ведь если от боли страдал я когда-то, Ты тут же с надеждой ко мне приходил. О, снова зовешь меня голосом брата, Как рану мне скрыть, если боли не скрыл? Одна только боль во мне борется с сердцем, Да вижу: пиримзе исходит слезой. Дай братскую руку мне, дай опереться, Чтоб вместе пройти по дороге ночной.

* 157. «Когда топтал песок у Мтквари, дома…» Перевод Е. Самченко

Когда топтал песок у Мтквари, дома Бумаги лист исписанный лежал. Что в смене дней тебя увижу снова, Что встречу — нет, не думал, не гадал. Как мог подумать, что не постареешь, Очарованье, смелость сохранишь; Дождем старинных слез, которым веришь, Тебя обнимут юг, ночная тишь. Как мог подумать, что под чуждой сенью Душой не оскудеешь, что без нас, Бестенные, быть может, наши тени Там, в Сагареджо, ходят и сейчас. Легли следы на берег в дымке мглистой, Их соль волны не стерла, может быть; Твой голос, может, и сейчас в Манглиси, Где сердце я хотел тебе открыть. Не думал, нет, что вспомнишь нас, что в доме, У Мтквари, запылаю, как тогда: Как будто мчатся экипаж и кони, Зовешь меня с Верийского моста. Не станут дни и чувства золотыми, Хотела б нежность сохранить, а мне Как приласкать, взглянуть, промолвить имя; Мы отдохнуть не можем на земле. Года ушли, куда ушли — не знаю, Как паруса летят — я остаюсь; Зарю на Черном море вспоминаю И вновь воспоминаньям отдаюсь.